Страница 65 из 76
Но перед нами всё ещё стоит дилемма: там внизу заперто почти три с лишним тысячи человек, среди которых остался Леший. Насколько там хватит воздуха — непонятно и всё, как обычно, зависит от множества факторов. Петрович, в свою очередь, грозится окончательно похоронить всех, если мы прямо сейчас не соберёмся и не покинем город. Естественно, придётся оставить ему всё имущество и обязательно людей… Короче, типичная игра в заложники.
Можно, конечно, послать его куда подальше. Да, это убьёт их всех и останется на моей совести.
Но всё снова не так просто. Моя репутация сильно пострадает, а внимание к ситуации сейчас такое, что врагу не пожелаешь. Короче, куда ни кинь, всюду клин и непонятно как выкручиваться.
— Что думаешь? — уже в который раз спросил Толя. — Может, хер на него, грохнем от греха подальше?
— Нет, Толя, так мы быстро потеряем всё, чего успели добиться.
— Люди поймут, — не согласился он. — Это война, здесь смерть — норма.
— Нет, нам нужны эти люди… Там Леший… Толя, я не могу так поступить, — посмотрел я ему прямо в глаза. — Одно дело — когда кто-то погибает в бою, и совсем другое — вот так пожертвовать несколькими тысячами. У него должно быть слабое место, слишком уж он из себя уверенного строит.
— Уходить тоже не вариант, Глеб, — высказал очевидное тот. — Я не скажу, что мы долго над всем этим работали, но всё же потерять такое…?
— Ты думаешь, я сам этого не понимаю?
— Сына над планами сидит, парни каждую лазейку проверяют, — переключил тему тот. — Может, нам ещё повезёт?
— А может, и нет, — грустно усмехнулся я. — Что-то с ним не так, я чувствую. Ну не стал бы он хоронить себя, не из тех людей.
— Это я тебе с самого начала сказал…
— А что, если он и не собирался выходить здесь? — меня вдруг осенило.
Сама мысль давно кружилась рядом, но я всегда её отгонял. В первую очередь потому, как она не совсем логична. Нас бы уже давно раздавили — слишком неравные силы и уровень развития. Я имею в виду то, что у Петровича вполне может быть выход в убежище Золотовой. Или у неё тоже не всё гладко? Нет, не вяжется и не сходится.
— Глеб, алё, ты на связи? — потрепал меня за плечо Толя. — О чём ты?
— А? — очнулся я от раздумий. — Золотова, я думаю, без неё не обошлось.
— Опять ты за своё, — отмахнулся тот. — Да нас бы уже под глину похоронили, если всё так, как ты говоришь.
— Не факт, Толя, ой не факт, — покачал я головой. — У неё могут быть совершенно другие проблемы. Да и в её характере делать грязную работу чужими руками, а затем присвоить победу себе. Она могла просто использовать Петровича, что-то пообещала, показала, и вот он уже готов рваться в бой.
— Тогда почему не рвался? — резонно заметил он. — Что ты вот её в каждую проблему приплетаешь? Может, она о тебе ни разу даже не вспомнила?
— Нет, чувствую, что без неё здесь не обошлось, — выдохнул я. — Пойми, я не вот только что так решил, уже давно об этом думаю. Они под землёй и имеют всё необходимое оборудование, чтобы пробить тоннель, куда угодно.
— Глеб, ты вообще в курсе, что для этого необходимы ещё тысячи заводов снаружи? — голосом, полным сарказма, спросил он. — Ты что думаешь, взял бур и попёр? Вначале годами ведётся георазведка, затем рисуются планы, схемы, нужны тысячи кубов бетона, различные конструкции для укрепления.
— Тогда я не понимаю, в чём подвох? — окончательно сдался я. — Почему он настолько уверен и каким образом собирался выбраться? Может, связывающий тоннель уже был? Толя, они к Москве под землёй пробивались. Я должен знать, что в его голове.
— Разве не это мы пытаемся выяснить? — похлопал меня по плечу он. — Потерпи, Сын обязательно что-нибудь найдёт.
— Ага, — кивнул я и потянул на себя дверь, ведущую к пленному.
— Ну что, решился наконец? — с уверенностью в своей победе, спросил Петрович.
— Что она тебе обещала? — прежде чем задать этот вопрос, я спокойно сел напротив и сделал умиротворённое лицо, всем своим видом показывая, будто уже раскрыл его тайну.
— Кто? — вскинул он одну бровь.
— Ты знаешь, о ком речь, — вежливо улыбнулся я. — Так что же такого она пообещала тебе?
— Я понятия не имею, о ком ты говоришь? — покачал головой тот. — Кто эта она и почему я должен знать, о ком речь?
— Золотова, — назвал я фамилию кровного врага, и в этот момент Петрович проиграл.
Конечно же, он всячески постарался не выдать себя, но я заметил, как он напрягся в этот самый момент. Его взгляд сверкнул ненавистью, всего на мгновение, желваки напряглись, и всё это не смогло от меня ускользнуть. Я оказался прав, хоть и не до конца понимал, почему она тянет?
Я вообще многого не мог понять, например: почему я всё ещё жив? С чего вдруг у меня есть время и возможность на развитие? В конце концов, ради чего она мне помогала тогда, ещё в самом начале? Это ломало мне мозг, но объяснений я не видел. Разве что Протасов солгал тогда возле ворот убежища? Но в таком случае, почему она нас не пустила?
Однако если мы всё же враги, ситуация становится ещё более загадочной и странной. Хуже нет, чем вот так гадать и совершенно не понимать противника. Даже в случае с Петровичем, вопросов теперь появилось гораздо больше.
— Так, значит, они в безопасности, — глядя на пленного, кивнул я. — Замечательная новость. Толя, вали ублюдка.
— Постой, — холодный взгляд моментально стал затравленным. — Я всё расскажу.
— Ой, а кто это у нас тут такой смелый только что был, а теперь в штанишки написал? — глава СБ натянул на лицо хищную улыбку. — Не ты ли секунду назад готов был подохнуть?
— У меня был козырь, не нужно путать хер с трамвайной ручкой, — быстро выпалил он. — Мы ещё можем договориться, Глеб Николаевич.
— Толя, подожди, — я картинно положил руку на ствол пистолета и отвёл его чуть в сторону. — Рассказывай.
— Мне нужны гарантии, — он попеременно водил взглядом с моего лица на Толю и несколько раз попытался протереть моментально взмокший лоб связанными руками.
— Только моё слово, — пожал я плечами. — И всё зависит от важности информации.
— Хорошо, — выдержав паузу, скорее, даже для порядка, чем для раздумья, согласился тот.