Страница 63 из 76
Глава 19 Даже если время упущено
Два дня. Ровно столько пришлось сидеть по домам, прежде чем высунуть нос наружу. И это было самой бесполезной тратой времени, потому как не происходило ровным счётом ничего. Жизнь остановилась, замерла. Радовало лишь то, что подобное творилось не только у нас.
Однако инициатива уже была упущена. Все планы пошли псу под хвост, и нам придётся уповать на удачу, а я очень не люблю этого делать.
Вообще, считаю, что её придумали ленивые люди. А как ещё можно называть тех, кто, сидя на диване, рассчитывает на волю случая — мол, однажды и мне повезёт. Нет, в жизни всё устроено не так.
Когда тот, кто ничего не добился, смотрит на соседа, у которого есть всё и говорит: «Повезло» — не видит самой сути. Сосед работал, стремился, наверняка не один раз падал, чтобы в итоге подняться и добиться успеха. А это совершенно разные понятия.
Разумеется, странно слышать такие суждения от человека, который «правильно родился». Но что бы я имел сейчас? Нет, сидеть, сложа руки, и ожидать милости госпожи Удачи — не моё. Пахать и добиваться успеха — такой путь мне нравится больше. Хотя бы просто потому, что он прогнозируемый. Я знаю цель и иду к ней, несмотря ни на что — только так и никак иначе.
Однако все мы живём в обществе, где таких, как я, тоже хватает, а их планы чаще всего пересекаются с моими. Помимо всего этого, как оказалось, у природы тоже есть норов, и у нас нет даже малейшего шанса повлиять на него. Хотя это всего лишь одна из ступеней, очередная преграда, которых на пути к цели и без того великое множество.
Да, стихия помешала, разрушила планы. Всегда будет что-то или кто-то, провалы неизбежны, но это не повод опускать руки и сдаваться. Вся жизнь заключена в движении. А ошибки — что ж, только благодаря им мы приобретаем опыт.
— Глеб Николаевич, — шикнула рация, — мы дошли.
— Что там, Сань? — уточнил я.
— Пока тихо, такое ощущение, что они все в Метро скрылись. Посты свободны, на улицах никого.
— Идти можно? — поднёс лицо к устройству связи Толя.
— Если выступить сейчас, то вполне, — отозвался Потный. — Глина промёрзла, но такой расклад ненадолго. Как только это всё растает, мы и шага ступить не сможем.
— Принял, — ответил командующий СБ. — Осмотрись там, нужно больше данных.
— А с этим-то как быть? — переспросил тот.
— Сюда приведи, — снова вступил в разговор я. — Может быть, он что-то ещё знает.
— Есть. Конец связи.
— Ну, что думаешь? — с горящими азартом глазами спросил Толя.
— Пожалуй, лучшего момента и не сыскать. Но тут всё наудачу, сам понимаешь.
— А война — она вся такая, — усмехнулся тот. — Мне вот повезло, а Белому нет. Все под богом ходим.
— Да, но в данный момент переменных гораздо больше, — покачал я головой. — Мы не знаем, где у них расположены секреты, наблюдают он за подходами или нет? Как они планируют выход, ведь наверняка предполагают, что мы будем их встречать.
— Ты думаешь, в предыдущем плане было мало погрешностей?
— Всё лучше, чем вообще без него.
— Тоже факт. А ну, дай коробочку, — забрал он у меня рацию. — Сыночка, родной, слышишь меня?
— Толя, я тебе когда-нибудь лицо обглодаю, — отозвался Цинкин. — Я слышал всё, думаем.
— У тебя же есть план метро, правильно?
— У меня всё есть, — усмехнулся в ответ он. — Слишком много точек, где есть выход, Толя. Мы не сможем перекрыть их все, сил не хватит.
— А район перекрыть сможешь?
— Ты дурак, нет? Хотя, смотря, что имеешь в виду. Если наблюдателей в нужных местах посадить, то вполне получится. Но для этого нужны мобильные группы, а когда глина растает… Ну сам, короче, понимаешь — не вариант.
— Борь, значит, смотри, сажаем людей на их же посты и держим осаду. Пулемётов у нас сейчас на всех хватит, на самые слабые места КПВТ воткнём…
— Они там год могут сидеть, — отмёл в сторону очередную версию тот. — Даже если мы к ним войдём — тоже без шансов. В любом тоннеле прижмут на раз и пикнуть не успеешь.
— А если выкурить попробовать?
— Толя, там люди, ты совсем-то не быкуй, — ещё один план полетел в мусор. — Я как только ни кумекал уже; лучший вариант — это дождаться, пока они сами выйдут. Подвинем операцию на неделю, а там уже как планировали лучше. По обстоятельствам посмотрим: как возможность появится, так и двинем.
— Этот вариант больше не сработает, — вмешался я. — Платона взяли, он знает, что мы знаем, тьфу, ну ты понял короче.
Мысли путались, скакали одна на другую в попытке разыграть ситуацию более выгодно. Но как ни крути, выходило, что она в самом деле па́товая. Да, мы можем их прижать, но толку с этого не выйдет.
— А что если завалить все выходы, кроме одного? — предложил я. — Можно их как-то взорвать, перекрыть?
— Ага, можно, — засмеялся тот. — Изнутри и то не факт. Нет, Глеб Николаевич, для этого придётся перекрыть им поток воздуха, каждая вентиляция оборудована, как запасной выход. Помимо прочего, идут технические тоннели, коммуникационные. Там такая паутина — мы год потратим, чтобы взрыв подготовить. И опять же — люди.
— Да понял я, — даже рукой махнул, будто собеседник мог меня видеть. — Ладно, пусть выходят тогда.
— Да ты подожди, Сына, — снова перехватил разговор Толя. — А что, если нам свои секреты расставить? Дождёмся выхода и накроем с двух сторон?
— Трое суток максимум, больше люди не протянут, — отозвался тот, — но может сработать.
— Заминируй их позиции, только неочевидно — сам понимаешь: Вол соображает, если что.
— Толя, я тебя умоляю, не нужно меня учить, — устало отозвался Цинкин. — Значит, ждём трое суток, если не выходят — будем дальше думать. Эх, сейчас бы с Лешим связь.
— Ну уж исходим из того, что имеем, — буркнул я. — А вообще, он мужик умный, допрёт, наверное, когда шумно станет.
— Да нам бы хоть внутренний настрой понять, — отозвался тот, — но это всё лирика, конечно.
Центровые вышли, когда мы уже собирались снимать с точек людей. Мало того, даже приказ «возвращаться» отдать успели, но один из тех, кто находился на позиции, вовремя остановил процесс. А у нас началась срочная мобилизация всех сил.
Настроение портило лишь одно — то, что находилось под ногами. В первые дни, когда глина растаяла, ноги тонули в ней по середину голени, по всему лагерю раскидали железо, какие-то щиты и даже драгоценные сейчас доски пришлось пожертвовать во имя относительного удобства.