Первый паладин

Кивнув каким-то своим мыслям, жрец отбросил стилет в сторону и ринулся в атаку, предварительно подхватив свой щит и меч, будто его нога совсем не была ранена.

Пирея не ожидала такой прыти, но у нее был способ разорвать дистанцию. Один из двуручных мечей наотмашь ударил бегущего навстречу противника с такой силой, что заставил содрогнуться руку держащую щит, в который пришелся удар.

Второй двуручник, тем временем, услужливо приблизился к хозяйке, и она запрыгнула на него двумя ногами, поднимаясь над землей на пару метров. Девушка отлетела назад на несколько десятков шагов и вновь заставила свои артефакты атаковать противника.

«На любое явление нужна энергия. А запас энергии не может быть бесконечным». – Размышляла она, пытаясь пробить светящийся барьер снова и снова.

И действительно, каждый удар оружия заметно ослаблял защиту жреца, что заставляло его выставлять всё новые щиты. Поэтому он всё чаще начал полагаться на парирование ударов летающих мечей и отражение их щитом в руке, используя барьеры, в основном, для прикрытия спины.

Летающие клинки роились вокруг мужчины как разъярённые пчелы вокруг медведя, пытаясь ужалить его со всех сторон.

Атаки небольших клинков были просты и незамысловаты, так как Пирея совершала их машинально, по многократно отработанной схеме. А вот двуручный меч доставлял воину-жрецу серьезные проблемы, существенно замедляя его передвижение вперед.

В очередной раз отбив рубящий удар двуручника своим щитом, Иратус выбросил руку с мечем вперед и с его клинка вновь слетел светящийся силуэт в виде меча, устремляясь к Пирее.

Его полет был не столь стремительным, и девушка собиралась было увернуться, но тут мужчина воздел руки вверх и оттуда в сторону Пиреи устремились сразу пять светящихся клинков, с огромной скоростью несущихся к первому более медленному.

В свою очередь, первый выпущенный снаряд летел не по прямой траектории, а был, как показалось девушке, управляемым, наводя собой удар остальных пяти. Увернуться не получилось и пришлось пожертвовать атакой, отзывая большинство артефактов для защиты.

Артефакты, принявшие на себя удары, тут же падали наземь, практически не отзываясь на команды хозяйки.

– Что за черт?! – Выругалась про себя Пирея.

А человек по имени Иратус неуклонно приближался.

Пирея вновь совершила отступательный маневр и скрылась за столбами безлиственных деревьев. Ей, конечно, хотелось одержать красивую победу лицом к лицу, но противник оказался слишком силен и вновь приходится хитрить.

Растопырив свои пальцы, она отвела одну руку вверх, а другую вниз, ладонями друг к другу. Воспользовавшись тем, что противник упустил её из виду, она подвела часть своих клинков под землей, устроив засаду, на границе магического леса.

Когда мужчина приблизился на достаточное расстояние, девушка схлопнула ладони, и одновременно сверху и снизу на противника полетели рои летающих клинков.

Противник попытался выставить защиту, но, как убедилась Пирея, атаки из-под земли ему отражать было трудно, и один из мечей вновь ранил жреца в ногу. Оный положил свой меч на землю и, прикрываясь щитом, начал проводить какие-то манипуляции над раненой конечностью. Даже издали Пирея видела как из нее хлещет кровь. Но вот рука противника засветилась и приложенная к ране ладонь остановила кровотечение.

«Он и такое умеет?! Нельзя дать ему исцелиться»! – Промелькнула судорожная мысль и девушка подняла в воздух все клинки что смогла.

Массированная атака заставила уйти противника в глухую защиту, оставив попытки до конца вылечить ногу. Прихрамывая, боец лавировал среди голых деревьев и отражал внезапные атаки клинков со всех сторон. Какие-то ему удавалось парировать, какие-то он принимал на щит, но многие приходились на нательную броню, и если это был стилет, то зачастую он оставлял аккуратное отверстие в слое металла.

«Нужно изготовить больше бронебойных клинков». – Отметила про себя Пирея. Но не только одни стилеты наносили урон противнику. Всё-таки его броня была довольно простой и не закрывала его тело полностью. Поэтому даже простые мечи, порою, заставляли в срочном порядке возлагать светящуюся ладонь к ране, чтобы остановить кровь.

«Почему я не смазала лезвия ядом»? – Пришла запоздалая мысль, но девушка, почему-то отбросила её как недостойную.

Пирея атаковала издалека, перемещаясь между верхушек деревьев, невольно морщась от такой необходимости. И она уже начала было ощущать свое превосходство, как противник преподнес ей сюрприз.

Иратус остановился и полностью сконцентрировался на парировании летящих мечей. Он заставил свой меч воспылать невыносимо ярко и каждая отраженная им атака, выбивала из-под управления артефактный клинок на непозволительно долгое время.

Пирея снова выругалась. Придется опять применять массированный натиск со всех сторон. Она собрала все оставшиеся под управлением клинки и рассредоточила их вокруг противника, не преминув переместить несколько под землю.

«Посмотрим, выдержит ли твой купол»? Вновь сходящиеся друг к другу ладони и уже не столь многочисленные клинки срываются в направлении противника.

Пирея ожидала увидеть очередной защитный купол, и возможно даже ранить жреца подземными клинками, но дальнейшее пошло совсем не по плану.

Вместо защитного барьера противник приложил руки к груди и в тот момент, когда мечи должны были впиться ему в плоть, он быстро их развел и весь искусственный лес озарила яркая вспышка, подобная небольшому солнцу.

Пирея прикрыла рукой глаза, дабы не ослепнуть, но этот свет был каким-то необычным. Он не обжигал, а скорее даже был приятным. Но девушка решила поразмыслить об этом потом и попыталась вновь призвать своё оружие. Но мечи не отзывались.

– Что?! – Она вышла из-за деревьев и взглянула в направлении своего противника.

Все её клинки лежали вокруг него и отказывались реагировать на команды. Дееспособны остались лишь её два любимых двуручника, которые она предусмотрительно оставила подле себя.

По телу жреца же проходили волны светящейся энергии, которые, как поняла Пирея, медленно его исцеляли.

«Что ж. Ничего не поделать». – Покачала головой девушка.

Она вышла навстречу противнику, а два её меча левитировали с двух сторон в вертикальном положении, следуя за хозяйкой.

– Значит, пришло время сразиться лицом к лицу? – Обратилась она к своему визави и отметила, что голос её пронесся по всей арене. Это значило, что распорядитель решил предать их разговоры на обозрение публики. Ну ладно, пусть будет так.

Жрец в ответ просто кивнул, становясь в боевую стойку и выставляя вперед свой щит.

Пирея взревела и побежала навстречу противнику. Её мечи исполняли невероятные взмахи, недоступные человеческим рукам, обещая попавшим под их удар, оказаться разрубленными на куски. Энергию она больше не экономила, осознавая, что либо победит в этой схватке, либо перезарядить её оружие уже будет некому.

Удары мечей были титанической силы. Выставляемые жрецом барьеры спадали от каждого такого удара, заставляя того, порою, принимать их на щит, и любой другой бы на его месте уже лежал бы с переломанными руками.

Дальнейшее ощущалось девушкой как в замедленном действии. Вот один из её мечей проходит вскользь по щиту жреца. Одновременно противник намеренно роняет своё оружие на землю, хватая второй теснящий его двуручник своею освободившейся рукой, и вспышка света в его ладони лишает артефакт его внутренней энергии.

Пирея пытается сделать шаг назад, для разрыва дистанции, но понимает, что её ноги опутаны какой-то веревкой и она не может отступить, в то время как противник стремительным рывком приближается к ней. Перед ним материализуется уже знакомый созданный из света клинок и стремительно летит в грудь девушке.