Страница 60 из 79
Теперь я знал, кто меня заманил. Я сразу рассчитал, что Гарри Моулз в этой игре не участвует: он был не настолько глуп, чтобы ввязаться в такую авантюру. Я включил ночник, выключив верхний свет, быстро связал ноги обоим ремнями, а руки Дика его же галстуком. Дейву одну руку крепко стянул галстуком и закрепил к туловищу, а к поломанной руке привязал платком дубинку в виде дощечки при переломах. Потом устроил обоих в креслах и найденной веревкой привязал их. Затем взял графин с водой и вылил им воды на головы, чтобы они быстрее пришли в себя. Чтобы не терять времени зря, пока они приходили в себя, я направился к стоящему в углу магнитофону, который своими мелодиями скрашивал наши часы любви с Джулией, включил его и, выхватив первую попавшуюся под руки пленку, взглянул на кассету. Это были песенки Конни Френсис, которые так нравились Джулии. Но мне сейчас было не до сантиментов. Я поставил кассету на магнитофон, нажал на «запись» и включил его.
Оба подонка уже подавали признаки жизни. Я подошел к ним.
— Ну так что, будем говорить? — спросил я. — Где Джулия?
— О чем говорить, шериф? — нагло заявил Дик Лоренс. — Мы будем жаловаться на вас лейтенанту и прокурору.
— Жаловаться?! На меня? За что?
— Вы силой ворвались в бунгало и избили нас, — так же нагло ответил Дик.
Я не выдержал и выхватил пистолет.
— Вы не будете жаловаться, парни, — я резко ударил стволом по носу Дика так, что у него на глазах выступили слезы. — Вы не будете жаловаться, повторил я. — Я поступлю так же, как и вы: уложу вас в машину, которая стоит у бунгало, оглушу дубинками, столкну где–нибудь машину под обрыв, вылью на вас ведерко бензина, а потом, отойдя в сторону, брошу на вас зажженную сигарету… И никто ничего не сможет доказать, парни. Я был дома…
Они сидели с расширенными от ужаса глазами, сознавая, что сами попали в западню. Я повернулся к Дейву Хоуку.
— Может быть, ты ответишь мне, — обратился я к нему, — где Джулия? Или мне для этого нужно немного постучать рукояткой пистолета по твоей сломанной руке?
Я направился к нему.
— Нет! Нет! — закричал он. — Не надо этого делать. Я скажу… Я все скажу… Мы не знаем, где Джулия… Она уже несколько дней не живет дома…
— Лжешь! — твердо сказал я, перехватывая револьвер за ствол и направляясь к нему. — Она мне звонила и пригласила сюда.
— Это не она звонила… — выдавил Дейв. — Это Стелла прокрутила в телефон запись ее предыдущего приглашения вас в бунгало.
«Вот почему ее голос звучал довольно неестественно», — подумал я.
— А зачем ей это потребовалось?? — спросил я.
— Она хотела заманить вас сюда, шериф, чтобы мы вас здесь оглушили и связали… Потом мы бы вызвали ее сюда, а она доказала бы, что вы пытались ее изнасиловать, а мы заступились… Здесь были бы репортеры… Вам больше не было бы веры, шериф…
— О'кей, — сказал я. — А теперь ты. Дик Лоренс, говори… Расскажи о том вечере, когда вы стреляли в меня. Ну… — Увидев, что он не хочет говорить, я снова перехватил револьвер и замахнулся. — Ну…
— Я буду говорить, шериф, но обещай, что не убьешь нас, — тихо произнес он.
— Обещаю, парни, но учтите — говорить правду… Только правду…
— Хорошо, — Дик облизнул губы. — Вы ее чем–то напугали. Я не знаю чем, но она была испугана и решила попугать вас…
— Хорошенькое «попугать», — усмехнулся я. — Меня спасло только то, что пуля угодила в пистолет.
— Она не говорила, что будет стрелять, — сказал Дик. — Она попросила только на большой скорости промчаться мимо, ослепив вас фарами. Я сам испугался, когда увидел у нее в руке револьвер и услышал выстрел…
— Хорошо, — сказал я, — этот вопрос выяснили. А зачем ей нужно было скрывать, где она была в ночь ограбления?
Дик, склонив голову, молчал.
— Отвечай, Дик, — сказал я. — И не думай о том, что здесь сидит брат ее мужа. Что Стелла твоя любовница, знают все, но как деликатные люди, делают вид, что им ничего не известно.
— Да, — тихо проговорил Дик Лоренс, — мы были с ней в ту ночь — здесь…
И не хотели, чтобы кто–нибудь узнал об этом, тем более ее отец.
— Как вы стали ее любовником? — спросил я.
— Она… Она сама… — Дик снова облизал губы. Я взял стакан, налил воды и поднес к его губам. Он жадно сделал несколько глотков. — Спасибо, шериф.
Когда она вышла замуж, то поняла, что вытянула пустой билет. У Арчи было много саморекламы и мало данных для карьеры, разве только умение нравиться людям и пускать пыль в глаза. Стелла… миссис Хоук — деловая и расчетливая женщина. Она стала искать на задворках киноиндустрии среди начинающих. Там она и нашла меня. Она заставила меня работать с Арчи, доказав, что сам я не смогу выбиться наверх. Я понял, что она была права… И согласился… Но чтобы крепче меня привязать, она пустила меня в свою постель… После этого я готов был идти за ней куда угодно…
— А как же Лизи Фойгт? Ведь с ней вы были близки уже после начала вашей связи со Стеллой Хоук?
— Да… Это тоже была ее идея. Она приказала мне увлечь ее, что совсем не составляло никакого труда, а затем переложить в постель ее мужа, чтобы тот, если узнает о нашей связи, не мог поднять скандала…
— А браслет, который оказался у Лизи Фойгт? Как он попал к ней?
— Он… Его подарил Лизи Арчи Хоук, — тихо проговорил Дик. — Это тоже была идея Стеллы… Он дарит ей браслет из ее коллекции и… он на все время у нее в руках. Это же кража, причем, кража известного всем драгоценного предмета…
— А как же он дошел до такого? — удивился я.
— Стелла заставила меня подать ему эту идею. Я и убедил его, что Стелла не поднимет шум, чтобы не разрушать семью, а он навсегда завоюет расположение Лизи…
— Что ты знаешь об ограблении?
— Клянусь, шериф, ничего… Я все рассказал.
— Почему же вы все это старались скрыть даже ценой преступления?
— Мистер Гарри Моулз немного старомодных взглядов. Он не интересуется, чем занимается его дочь после замужества, — и он, усмехнувшись, взглянул на меня, — но считает, что семейный союз должен быть священным и не давать поводов для сенсаций… Если бы он узнал обо всем, то Стелле было бы очень плохо.
— О'кей, — сказал я. — Теперь я хочу услышать кое–что и от тебя, дорогой Дейв. Может мне не стоит напоминать, что я случайно могу задеть тебя по руке…
— Нет, шериф, не стоит, — тихо ответил он.
— Итак, вы знали, что ваш брат — наркоман? — спросил я.
— Да, я знаю об этом уже почти четыре года. Я пытался лечить Арчи, но все пока безуспешно… Вот мне и приходится доставать ему снадобье, чтобы он не обращался к чужим людям и не рекламировал свой порок…
— А как он стал наркоманом? — спросил я.
— Этого я не знаю, шериф.
— Может быть, ты знаешь? — обратился я к Дику. Тот молча опустил глаза. Ну, ну, вспоминай. Пока еще из твоего носа капает кровь, а повторный удар тебе не доставит удовольствия. Вспомнил?
— Да, шериф, — выдавил он из себя. — Как–то, когда мы работали… Арчи вообще–то неплохой парень и хороший организатор. С ним было легко работать.
Так вот, когда мы работали, пришла его жена и сказала, что в Голливуде для поднятия тонуса и улучшения работоспособности принимают наркотики… Она угостила нас коричневыми сигаретами… Я не стал больше их курить, а Арчи она, видимо, угощала еще и еще… Так Арчи пристрастился к наркотикам. Мне жаль его, но…
— Что но? — спросил я грозно.
— Видимо, мужем–наркоманом легче управлять, — усмехнулся Дик Лоренс.
— Хорошо, — заключил я. — Теперь у меня последний вопрос к Дейву. Почему ваша жена и Стелла Хоук не застраховали свои драгоценности?
— Дело в том, что неофициально они застрахованы, — ответил Дейв.
— Как это «неофициально»? — удивился я.
— Фирма, производящая сейфы, и банк, где они хранятся, заключили договор, что они отвечают за сохранность драгоценностей, да еще и платят некоторую сумму за рекламу… Понимаете, реклама, что гарантирована сохранность в этих сейфах даже незастрахованных драгоценностей. А когда Стелла Хоук надевала что–то действительно ценное, ее охранял целый отряд горилл. Реклама, шериф, есть реклама…