Страница 57 из 79
Разумеется, что у Стеллы Хоук, да и у Дика Лоренса на это время уже имелось сверхжелезное алиби, а по пуле установить пистолет… Ну и что с того?..
Кто–то еще полгода назад выкрал пистолет у миссис Хоук… А вот кто? Пусть это сейчас выяснит полиция. Конечно, весьма прискорбно, что погиб шериф, но причем здесь Стелла Хоук?.. Так, примерно, я проиграл весь ход ее мыслей и подготовку к преступлению. Да, Стелла оказалась довольно сильным противником. Ну, а если я сделаю следующий ход… От возбуждения я даже приподнялся в кресле, потом снова удобно уселся, вызвал стюардессу и заказал двойное виски. Большими глотками я проглотил содержимое принесенного милой девушкой стаканчика, поблагодарил ее и закурил. Мои мысли снова вернулись к разговору с Лизи Фойгт. Данная ею характеристика Стелле Хоук была записана у меня на магнитофонной ленте. Она подтвердила, что браслет с сапфирами и бриллиантами действительно подарил ей Арчи Хоук, а поэтому Стелла не могла не знать о пропаже, будучи такой хладнокровной и расчетливой. И теперь, если я даже не найду настоящего преступника, то… Да, наличие браслета у Лизи Фойгт, который она мне передала, правда, весьма неохотно, а по моему настоянию, описав, когда и при каких обстоятельствах она его получила, могло поставить в весьма трудное положение Гарри Моулза. Можно было выдвинуть для прессы такую версию, что драгоценности и не находились в сейфе мистера Моулза, а там была только их имитация. Дело в том, что Стелла Хоук назвала этот браслет в числе пропавших драгоценностей под № 11, заверив список своей подписью. Мои мысли лихорадочно скакали. Да, это уже можно было обыграть.
Это же будет сенсация: «Семейная кража несуществующих драгоценностей» или «Дочь миллионера с любовником заметают следы», «выдвинув основным аргументом, что Стелла продала свои драгоценности, чтобы иметь деньги для содержания любовника… Отвергнуть это при наличии браслета не сможет никто… «Вот тебе, дорогой Гарри, мой шанс!» — я не заметил, как произнес вслух эти слова. Я постарался успокоиться и еще раз все проанализировать.
Размышляя так, я и не заметил, как пролетело время, и самолет готовился к посадке в Майами.
Едва я переступил порог своей квартиры, как раздался телефонный звонок.
— Слушаю, Керт, — сказал я, сняв трубку.
— Ну как слетал, Сид, успешно? — услышал я голос лейтенанта Рейлана.
— Благодарю, Френк. Все о'кей, — ответил я. — Если бы ты знал, как ты мне помог.
— Я рад помочь тебе, Сид, — ответил он и замолчал.
— Что случилось, Френк? — предчувствуя что–то недоброе, спросил я.
— Сид, понимаешь в чем дело… Может быть, мне более активно взяться за это дело? — вдруг спросил он.
— Зачем? Считай, что я все уже прокрутил, — весело ответил я. — Дело в том, что Лизи Фойгт дала мне в руки такие карты, что…
— Просто сейчас тебе будет не до этого дела, — тихо проговорил лейтенант.
— Что же случилось? — прорычал я.
— Понимаешь, Сид, здесь без тебя звонил доктор Стейли. Твоя тетушка, мисс Элис Керт, умирает… — Он сделал паузу и добавил:
— Если уже не умерла.
На некоторое время мы оба замолчали.
— Ты меня слышишь, Сид? — первым спросил лейтенант.
— Да, Френк, — выдавил я из себя. Хотя я и готов был к такому исходу, но все равно это было для меня очень тяжело. — Спасибо тебе за все, а это дело мое дело. А теперь — тем более. Понимаешь, я должен рассчитаться с Гарри Моулзом, так как теперь меня уже ничего не будет задерживать в Делрэй–Бич.
Прости, Френк, кроме тебя. Если я уеду, мне будет очень не хватать тебя.
— Верю, Сид. Я бы и сам не хотел, чтобы ты уезжал из города. Хорошо, можешь спокойно ехать. Это дело — твое дело. К тому же, я еще кое–что раскрутил по поводу семейства Хоуков. Я расскажу тебе об этом позже. Если будет нужна моя помощь — звони…
Он положил трубку. Я немного постоял, не зная, с чего начать, а потом быстро переоделся, взял с собой самое необходимое и направился к машине.
Нет, Элис не умерла до моего приезда. Она даже узнала меня и, кажется, была счастлива. Почти четверо суток я провел у постели умирающей. Уже почти без сознания, она продолжала сжимать своей иссохшей ручкой мою руку. Так она и издала последний вздох…
Похороны состоялись через день на тихом кладбище в Мейконе. Я никогда не думал, что у моей тихой и заботливой тетушки столько друзей, пока не увидел людей, пришедших проводить ее на кладбище. На похороны приехали лейтенант Рейлан и несколько моих друзей. По дороге на кладбище я увидел в толпе девичью фигуру в черном, показавшуюся мне знакомой, но не придал этому значения. Когда похороны были завершены по всем правилам католического обряда, и мы собрались покинуть кладбище, эта фигурка в черном оказалась рядом со мной. Только сейчас я узнал Джулию.
— Джу, ты здесь? — спросил я.
— Конечно, — тихо ответила она, — я ведь должна была увидеть хоть после смерти самого близкого тебе человека. И потом я думала, что тебе будет слишком одиноко, и хотела, чтобы ты знал, что я с тобой. Навсегда с тобой…
— Она помолчала и так же тихо добавила:
— Конечно, если ты не передумаешь…
— Джу, любимая, — сказал я с нежностью, — клянусь, что я никогда не передумаю.
— Зато я за это время многое передумала и поняла, что не смогу потерять тебя, Сид… Я сделала этот выбор вполне сознательно и навсегда…
— Я тоже, милая, — ответил я, беря ее за руку, — и постараюсь все–таки уговорить твоего отца, чтобы сделать тебе приятное.
— Это невозможно. Сид.
— Для тебя я сделаю и невозможное…
Этот наш разговор слышал идущий рядом лейтенант Рейлан. Он задумчиво посмотрел на меня и покачал головой.
— Френк, — обратился я к нему, — останься, пожалуйста, до утра у меня на ферме. Ты мне нужен тоже, — сказал я, заметив его взгляд в сторону Джулии. Сегодня она не будет нам мешать, а мне просто необходимо напиться… Помоги мне в борьбе с бурбоном, идет?
— Ну что ж, причина весьма веская, — так же тихо ответил он. — Согласен.
Когда наступил вечер, я отвел Джулию в свою спальню, чтобы она могла хорошо отдохнуть, но она заинтересовалась нашим семейным альбомом фотографий, пообещав мне досмотреть их и лечь спать, а сам я вернулся в гостиную, где мы с Френком Рейланом тянули виски. Я знал, что он мог выпить много, но и сам сегодня пил много и не пьянел.
— Френк, — первым нарушил я молчание, — мне надо поговорить с тобой о Гарри Моулзе…
Он внимательно посмотрел на меня, взял стакан, отхлебнул виски и тихо проговорил:
— Я ждал этого разговора, Сид, еще когда увидел на кладбище мисс Джулию Моулз. Выкладывай, что ты хочешь… Я ведь все–таки коп и кое–что понимаю в жизни, хоть и не достиг вершин…
— Понимаешь, Френк, у меня сейчас уже достаточно материала, чтобы доставить массу неприятностей Гарри Моулзу… — Я замолчал, отхлебнул виски, закурил и сказал:
— Прости, но я даже не знаю, с чего начать…
— Говори, Сид, ночь впереди, а я внимательно слушаю. Ты, вероятно, хочешь просто припереть его к стенке, чтобы он дал согласие на брак с Джулией, так?
— Да… — тихо прошептал я, опуская глаза.
— Конечно, — как бы размышляя вслух, проговорил Френк, — это несколько смахивает на шантаж, но с таким подонком, как Гарри, вполне можно бороться его же оружием. За это тебя нельзя осуждать…
— Прости, Френк, но ты не понял меня, — начал я. — Меня не интересуют его деньги. Ты же знаешь, что я никогда не стремился к богатству. Да мне еще кое–что оставила тетушка Элис… Поэтому вопрос денег волнует меня меньше всего. Но пойми, Джулия очень любит своего отца… Конечно, он подонок, но для нее он был и отцом, и матерью. Может быть, это особенно остро я почувствовал сегодня. — Я снова отхлебнул виски Френк слушал внимательно, не перебивая. — Я оценил ту жертву, которую принесла мне Джулия, уйдя из семьи, да еще в такой тяжелый для меня момент… Но пойми, все равно тяга к отцу останется. Она будет тосковать, находясь между двух враждующих сторон. Даже если она и узнает всю правду, какой ее отец подонок, он не перестанет быть для нее отцом. Даже если я подам на него в суд за оскорбление при исполнении служебных обязанностей, продажные адвокаты и доктора докажут, что у него было легкое помутнение сознания после травмы черепа, и он был в тот момент невменяем. Ну, будет большой шум… Ну, потратит он несколько тысяч на адвокатов, а дальше… Что мы можем сделать против его толстого кармана?