Страница 379 из 387
Разумеется, совершенно ошибочно полагать, что классово-визуальные средства – из арсенала лишь коммунистической пропаганды. Самое позднее, со Средневековья "простой народ" опознавал социальную структуру, разглядывая картинки в календарях. В XVIII-XIX вв. в России становятся традиционными изображения фигур крестьянина в перепоясанной веревкой холщевой рубахе, онучах и лаптях, купца с лопатообразной бородой, в сапогах и кафтане, мещанина в мешковатом сюртуке, хлыщеватого бритого дворянина в мундире и тучного попа в рясе и с крестом на брюхе. Меняются времена, меняются и клише, однако сам принцип плакатности пережил все эпохи. Таким фактором, по-видимому, не стоит пренебрегать при оценке любых кандидатов на классовую идеологему.
Теперь прислушаемся к голосам потенциальных критиков классовой идеологемы, состоящей из богатых, интеллигенции, рабочих, крестьян и бедных.
Первая группа контраргументов исходит из того, что вообще отсутствует необходимость отказываться от добившейся высокой репутации на Западе трехчастной классовой идеологемы. Численность среднего класса в последние годы растет и в России, поэтому требуется лишь "потерпеть", пока удастся приблизиться к европейским экономическим и социальным стандартам, а тем временем сосредоточить усилия на повышении темпов роста ВВП. Уже сейчас в стране все обстоит не так уж и плохо, и, согласно данным некоторых опросов, к среднему классу в 2003 г. относило себя до половины российского населения [13].
С точки зрения нашей модели, такая позиция представляется недостаточно продуманной, если не лукавой. Начнем с того, что продемонстровано весьма избирательное отношение к цифрам опросов: например, ряд берется исключительно за самые последние годы и игнорируется, что нынешняя численность среднего класса только вернулась к состоянию перед кризисом 1998 г. Застрахована ли страна от повторения экономических и финансовых спадов? Или российская классовая система так и будет дышать, в том числе коллапсировать, в унисон экономической, следуя за волнами мировой конъюнктуры?
Август 1998 г. резко дестабилизировал и политическую систему, подтолкнув общественные настроения к "наведению порядка" в стране. Если и прежде российские выборы не всегда удавалось назвать действительно честными, то процесс преодоления кризиса актуализировал, согласно распространенному мнению, вариант "всегда нечестных". Подобные сдвиги принято персонифицировать посредством указания на отдельных "недемократических" политических деятелей и их окружение, а с точки зрения теории, тут просматриваются следы давно известных объективных закономерностей. В период острого кризиса – одновременно экономического, социального и политического – не остается иного серьезного варианта, кроме усиления авторитарных начал. Альтернативой этого является хаос.
Перспектива потерпеть, пока Россия экономически подтянется к странам Европы volens nolens предполагает, что ей не стоит торопиться и с процессами демократизации (см. выше о последствиях трехчастной классовой идеологемы). Параллельно упорно не уменьшаются влияние и размеры административного аппарата (а может ли быть иначе в авторитарной среде?), сопутствующее взяточничество, с чем тоже придется мириться как с "неизбежным злом". Проблема лишь в том, что такой ход событий, как заверяют политологи, нередко заканчивается массовыми протестами, сменой элит, причем как раз не в нижней точке экономической кривой, а в начале подъема.
Что же касается самих данных приведенного социологического опроса, то он, во-первых, вызвал немалое удивление экономистов и социологов, поскольку цифры доходов тех, кто объявил себя представителями среднего класса, плохо согласуются с их анкетной самоидентификацией, во-вторых, политические взгляды подобным образом выделенного "среднего класса" оказались во многом близки к радикальным, что обычно считается признаком класса бедного, и в-третьих, данные таких опросов зависят от перемен в общем политическом настроении. Если же следовать нашей модели, то стремление "нормальных" граждан не числить себя в среде социальных аутсайдеров, маргиналов является не только естественным, но и безотлагательным, и у граждан отсутствует желание ждать, пока реальный семейный бюджет подтянется к объективным стандартам среднего класса.
Претензии к идеологеме "богатый класс, интеллигенция, рабочие, крестьяне, бедный класс" могут заключаться и в другом – например, в том, что в одной из двух своих конструктивных частей она составлена из стереотипов, доставшихся от советского прошлого, пусть и деверсифицированных. Такой факт сам по себе, конечно, не служит достаточным основанием для приговора: разделение на интеллигенцию, рабочих, крестьян типологически относится к разновидностям техники , в данном случае социальной, а технику принято считать в высокой степени независимой от характера политического режима /15/ . Кроме того, стремление сразу обновить слишком много в ряде случаев чревато провалом проекта обновления в целом (см. известные срывы модернизации). Перед лицом подобной угрозы "шаг назад" начинает означать "шаг вперед".
Хотя, оставаясь в границах науки, неуместно руководствоваться любыми субъективными, чисто оценочными суждениями, вероятно, все же нельзя априори исключать, что использование элементов старых общественных представлений в каких-то случаях может создавать препятствия на пути к модернизации социума. При этом мы полагаем уже установленным факт, что, во-первых, условия современной России требуют структурной пятичастности классовой идеологемы и что, во-вторых, наиболее слабым звеном исходной трехчастной является средний класс. В таком случае постараемся выполнить давнее обещание, обратившись к анализу иных разновидностей пятичастных идеологем.
Другими претендентами на роль пятисоставной идеологемы, соответственно, станут те, которые уже не оборачиваются в прошлое, а устремили взор исключительно в будущее. Допустим, в процесс идеологического проектирования закладывается забота об отношениях к собственности, вернее, об актуализации этого отношения в коллективных умах. В таком случае средний класс может быть разделен, к примеру, на собственников, менеджеров и рядовых работников – исходя из старых марксистских и по-прежнему остающихся в обращении представлений о трех основных отношениях к собственности: обладание (владение) средствами производства, управление ими, а также отчужденность от них. Отношение к собственности – критерий, который непосредственно не совпадает с критерием уровня доходов, поэтому сформулированное выше требование имплицитной двумерности классовой идеологемы удовлетворяется и в данном случае.