Первые уроки

– О, ты хочешь пригласить сюда Персиваля? – воодушевляюсь я. – Отличный план. Одно светило медицины хорошо, а два – ещё лучше.

– Ну да. И вот что… – Он оценивающе поглядывает на меня, на Элли. – Тебе, Ива, пожалуй, лучше побыть с твоей гостьей; ведь именно тебя она просила о защите и покровительстве, так? Рядом с тобой она окончательно успокоится. А вот дипломатические способности Элизабет мне сейчас самому понадобятся. Персиваль и Гальяро, конечно, коллеги, но если мы отнимем у одного из них пациентку, даже с благими намерениями, он воспримет это как недоверие к своим профессиональным качествам. Нам же нужно повернуть дело так, что… Элизабет, продолжи, как ты это видишь?

Она не задумывается ни на секунду.

– Лучше всего для Глории оказаться в новом месте, которое ничем, ну ни капельки, не напоминает о прежней жизни. Чтобы рядом были другие люди, другая обстановка, даже климат иной! Это сразу и ощутимо отделит её от прошлого. Будет легче начать всё заново, без воспоминаний, которые непременно всплывут, если взгляд зацепится за что-то, связанное с прошлым, ведь ассоциативное мышление – я знаю этот термин! – может оказать дурную услугу... Жизнь в Тардисбурге, совсем иная, нежели здесь – то, что нужно. Сейчас ведь у вас там зима, да?

Мага прищуривается от удовольствия.

– Зима. Морозная, красивая… Выпал такой изумительный снег – ахнете, когда увидите, мои донны. Ты совершенно права, Элизабет. Продолжай в том же духе. А мне придётся в качестве моральной компенсации проложить напрямую переход из Солнечной Террасы в Белую Розу, лично для Гальяро, чтобы тот мог общаться с коллегами в любое время. Ладно, донны, за работу, как и наметили. Ты, Ива, идёшь к ложу нашей пострадавшей, а ты, Элли, со мной, гасить возможный конфликт.

В сущности, всё повернул по-моему, но так, что он тут главный и молодец. Умеет, однако.

И закружилось, завертелось всё вокруг, да так насыщенно, что позже я не могла охватить в памяти всех событий. Остались лишь отдельные моменты.

…Бледное, худое до прозрачности, но уже без синевы под глазами, личико Глории. Привычный страх во взоре сменяется, наконец, надеждой. Хрупкие пальцы сжимают мою руку даже после того, как девушка заснула: пришлось Гальяро погрузить её на самый глубокий уровень сна, лишь тогда мне удалось освободиться и залечить пропечатавшиеся на кисти синяки.

Непривычно серьёзная леди Ди… то есть Диана, очаровательная сестра милосердия из Белой Розы, негромко, но твёрдо отдающая распоряжения медбратьям: те чрезвычайно бережно левитируют носилки с Глорией в новёхонький портал. Вслед за ними в пространственный переход шагают, не прекращая жарко, но в полголоса, спорить, оба корифея-целителя, дон Гальяро и сэр Персиваль.

Сникшая, будто погасшая Мирабель, которую дон Теймур с Магой провожают, бережно поддерживая под руки, в её апартаменты. Донна Фелиция, сухо напоминающая прислуге о подписанном каждым из них магическом договоре молчания, в котором чёрным по белому сказано: служащий в Эль Торресе ни с кем и никогда не обсуждает происходящее, иначе последствия будут весьма… болезненны. Пока, вроде бы, никто из них подобной слабости не проявил, вот пусть и впредь помалкивают, ибо скандала в семействе Иглесиасов не утаишь, расспросы со стороны любопытных горожан неизбежны…

Люся-Лусия, моя прыткая горничная, получившая разрешение отбыть с нами в Тардисбург. У неё там, видите ли, брат с семейством, приглашали на крестины шестого сыночка, так если бы дон Маркос был так добр, так добр, что захватил бы и её, бестолковую, с собой… Дон Маркос, он же Мага, снисходительно разрешает, а заодно поторапливает со сборами: основные дела вроде бы завершены... О, нет, ещё не всё! Я чуть не возвращаюсь с полдороги на пути в нашу Башню, чтобы разыскать Бастиана, но, к счастью, вспоминаю о мыслесвязи – надо же, никак не могу к ней привыкнуть! – чтобы напомнить Тёмному Рыцарю о «подарке» для нашего матриарха. Получаю заверения, что с ним всё в порядке, иначе и быть не может, и, наконец, оказываюсь на площадке между этажами Башни.

Там уже поджидает запыхавшаяся, румяная от беготни Элли с небольшим саквояжем. Очень похожий держит и Люси – с моими вещичками. Объёмистую корзину с фруктами и провокационно торчащими горлышками бутылей в оплётке она тащит чуть ли не волоком; пыхтит, но тащит. Гостинцы тардисбуржской родне, как без этого! Да ещё в последний момент на лестнице появляются двое поварят, вопящих, что непременно нужно их подождать, чтобы без них не уходили! Оказывается, они волокут огромный, чуть ли не с них ростом, короб с ярмарочными деликатесами, который мы с Элли заранее приготовили, да забыли. Усмехнувшись, Мага бросает мальчишкам по серебрушке и отпускает, осчастливленных; затем небрежным жестом отправляет всю нашу кладь в ожившее зеркало портала и предлагает мне руку.

Наконец-то! На волю!

Вцепившись в его локоть, шагаю вперёд. Хочется, как в детстве, зажмуриться в предвкушении чуда.

Там, откуда я ухожу, до сих пор жарко, несмотря на время года. Но это тепло – погодное, а вот то, что сейчас меня встречает – иной природы: оно от щедро натопленных очагов, оно сберегается в тяжёлых портьерах, настенных гобеленах, коврах и пушистых пледах. Бережно хранится высокими окнами в двойных, по зимней поре, рамах, непроницаемых для стужи и ветров. Это – дыхание Дома.

Оно обнимает по родительски нежно и ласково.

– Добро пожаловать, хозяюшка!

Нет, это уже не Дом, это принарядившийся, сияющий от восторга Дорогуша. Что, впрочем, по большому счёту, одно и то же.

***

Как же я соскучилась! И по детям, и по домовому, и по кошкам-собакам, и по самому воздуху сказочного Тардисбурга! Будто провела в гостях не каких-то три недели, а, по меньшей мере, год.

Уже третий час, как мы сидим всем семейством за праздничным столом и даже не думаем расходиться. Домашние пироги, чайнички с несколькими видами заварки, восточные сладости, варенья и конфетные россыпи всегда способствуют долгим беседам. Насчёт пирогов, кстати, это у нас нынче девочки расстарались. Оккупировали кухню ещё с вечера, долго колдовали над начинками, и даже нашего домового пристроили к делу: месить тесто и поглядывать за ним ночью. Поэтому, чтобы вознаградить их за труды, мы со всем усердием отдали должное и расстегаям, и жареным пирожкам, и кулебяке с хрустящей поджаристой корочкой. И ничего, никто не объелся, всё пошло впрок, потому как народ порядком оголодал. Взрослые известно от чего упахались, а Машка с Соней сдавали сегодня последние контрольные, чтобы «догнать» одноклассников. И, наконец, успешно выровняли уровень образования, полученного в родном мире, со здешним учебным планом.

Примечательно, что на новом учебном месте обошлось без разных происшествий, которых подспудно опасаются родители. Девочкам повезло и с преподавателями, и с классом. Они отлично вписались в экспериментальный смешанный коллектив, где уже числились несколько будущих магов-стихийников, два паладина, пятеро ассасинов и три оборотня с оборотницей. Учились здесь и ребята-русичи, из тех семей, что, прижившись в Тардисбурге, пока не торопились возвращаться в Ново-Китеж. Компания подобралась разношерстная, весёлая и, судя по рассказам дочек, достаточно шебутная, чтобы не заскучать.

Припомнив, как в своё время я даже думать боялась о переселении в чужой мир, невольно усмехаюсь. Страхи оказались напрасны. Дочурам здесь настолько же лучше, насколько лучше может быть дельфинам, попавшим из океанариума в открытое море. Вот и славно.

…Дорогуша на своём особом стульчике, высоком, чтобы сравняться ростом с остальными, так и сияет от удовольствия: наконец-то хозяева в сборе, да ещё и гостей с собой привели! После долгих лет, проведённых им в одиночестве, наша семья до сих пор воспринимается как подарок небес. Общительный и словоохотливый по природе, он искренне не понимает жалоб коллег-соседей на слишком шумных жильцов: ведь если жизнь в доме бьёт ключом, это настоящее счастье!

Рядом со старичком брауни на таком же высоком стульчике намывает гостей кот Малявка, причём с той же невозмутимостью, с которой когда-то намывал их, засев на холодильнике в нашей старой квартирке. Теперь он – Дорогушин любимец, а иногда, как мне кажется, и заместитель. Не раз я замечала, как под пристальным взглядом этого худосочного кота захлопывается форточка – виновница сквозняка, или сам собой притихает огонь на плите, когда чайник начинает шипеть и плеваться кипятком.