Орел легиона

Пригнувшись, почти распластавшись среди высокой травы, Зеленоглазый ринулся вниз по склону. Теперь он бежал, хотя бежать, согнувшись в три погибели, представлялось невозможным, тем не менее охотник двигался стремительно и на бегу ни разу не споткнулся. Он понимал, что спрятавшимся в роще засадникам (а они наверняка там!) не до того, чтобы оглядываться, но всё же пускай у них и не будет времени, чтобы оглянуться!

Да, охотник оказался прав: среди рыжих в закатном освещении стволов стояло в два ряда около сорока человек. Их обнажённые до пояса тела сплошь покрывали татуировки, что подтверждало: это люди из-за Вала, местные татуировали только плечи и грудь, но не спины. Меж рядами виднелось нечто, тоже необычное для варварского вооружения, но уже не удивившее охотника — он ожидал чего-то подобного. В данном случае это был самый настоящий большой боевой таран, изготовленный из длинного мощного ствола, хорошо отёсанного, обитого медными кольцами, заострённого и снабжённого, судя по тусклому блеску металла, кованым медным наконечником. Да! Несколько ударов таким мощным орудием, и деревянные ворота могут не выдержать. Тем более что рядом с каждым из засадников лежал в траве точно такой же плетёный щит, который должен был защитить его во время атаки. Наверняка они собирались укрепить щиты на спине, чтобы оставить руки свободными — персы тоже так делали, это Зеленоглазый знал хорошо.

— Ладно! — прошептал охотник. — При таком соотношении сил выстрел в спину не будет подлым...

Он заранее пересчитал стрелы в своём колчане — их было двадцать две. Дротиков — два. Меча он на охоту, само собою, не брал, но его тяжёлый, обоюдоострый нож — тоже неплохое оружие, пускай он короткий, однако, если уметь быстро ударить, вряд ли кто увернётся. Олень же не увернулся.

Первые двое засадников упали, не успев ни вскрикнуть, ни дёрнуться к тем, что стояли впереди. Потом ещё двое. Зеленоглазый посылал стрелы одну за одной — вряд ли в любом из трёх легионов, где ему довелось служить, кто-то стрелял быстрее него.

Бритты опомнились, лишь когда лицом вниз свалился пятый из них: он упал поперёк тарана, который они как раз собирались по команде поднимать, и это увидали стоящие впереди. Послышался отрывистый возглас, отряд разом обернулся. В руках варваров появились дротики, но их некуда было метнуть: полутёмная роща позади отряда казалась совершенно пуста — ни тени, ни шороха, неведомый убийца исчез, словно и не был.

Высокий, широкоплечий мужчина, очевидно командир засадников, бросил несколько слов, и трое бриттов, пригибаясь, скользнули к деревьям, из-за которых, как они были уверены, вылетели стрелы. Но ни за ближайшими стволами, ни дальше вновь никого не обнаружилось, хотя, казалось, у нападавшего не могло быть времени на то, чтобы куда-то отбежать.

Пока все трое растерянно переглядывались, остальные ждали, как поступит командир: прикажет ли браться за таран либо всем вместе искать убийцу, чтобы не оставлять его позади.

Зеленоглазый разрешил их сомнения. Рёв, который испускали штурмующие, не позволял услышать звона тетивы, и многие вновь не сразу увидели то, что произошло. Их командир, стоявший впереди, далеко от того места, где были убиты первые пятеро, так же, не успев вскрикнуть, рухнул ничком, а следом за ним упали ещё двое. Стрелы вошли двоим в шею, одному — под мышку, поразив сердце.

Теперь засадникам было уже не до того, чтобы прятаться. Двое с воплями кинулись разжигать факелы, остальные схватили свои щиты и укрылись за ними. Но щит закрывает лишь с одной стороны, а убийца-невидимка выбрал теперь иное место и вновь выстрелил сзади. И вновь послал три стрелы, одну за другой.

Этих бриттов, безусловно, кто-то обучил и подготовил к нападению на римлян. Этот кто-то выучил их организованной атаке и отчасти боевому построению, обращению с настоящим тараном. Но не сумел или не успел обучить главному — дисциплине в опасной ситуации. Варвары вовсе не были трусами, скорее, они отличались отчаянной храбростью. И именно эта отчаянная храбрость, а также неумение быстро оценивать случившееся превратили слаженный боевой отряд в то, чем он всё-таки был на самом деле — яростную, неуправляемую толпу.

Со злобными воплями засадники кинулись обшаривать рощу, освещая дорогу факелами, ибо стало уже почти совсем темно. Щиты они потащили с собой, прикрываясь ими то спереди, то сзади. И пока бегали меж деревьев, заглядывая за каждый ствол и вороша копьями траву, ещё семерых настигли стрелы неуловимого убийцы — свет факелов помогал Зеленоглазому видеть врагов, которые не видели его самого.

Сообразив наконец, что потеряли половину отряда, варвары вновь собрались вместе и догадались сделать то, что на их месте давным-давно сделали бы римляне: встали кругом и закрылись со всех сторон щитами. Они определённо были уверены, что против них действует несколько человек — один не мог так быстро стрелять и так стремительно перемещаться с места на место. Но только где эти самые стрелки? Откуда теперь ждать нападения?

Меж тем шум атаки, доносившийся со стороны Вала, стал стихать: ожидавшие появления тарана и падения ворот, варвары растерялись. При нападениях на приграничные крепости, значительно отстоявшие от стены, бритты порой вели осаду и по два-три дня — за это время они либо проникали внутрь и убивали защитников крепости, либо (что случалось чаще всего) к осаждённым поспевала помощь и бунтовщикам приходилось дорого заплатить за свою слепую веру в могущество чар друидов. Но здесь дело обстояло иначе. Сигнал тревоги был подан — осуществить нападение внезапно не удалось. И в любом случае от соседнего гарнизона подмога домчится уже на следующий день. Значит, долгой осады быть не может, и дерзкое нападение окажется напрасным, если взятие ворот не осуществится. А таранщики не показывались и не показывались, более того, из рощи донеслись нестройные крики, замелькал огонь, значит, что-то там происходило. Нападающие явно не знали, что делать.

Зеленоглазый понимал: кто-то из командиров штурмовых групп может сообразить послать подмогу засадному отряду. В его планы это не входило, а потому он решил ускорить ход событий. Засадники укрылись щитами вблизи одного из самых высоких ясеней. Охотник, не долго думая, подобрался к дереву и не хуже белки взобрался по его стволу, а затем, с ветки на ветку, — до середины кроны. Оттуда можно было увидеть кольцо бриттов, выставивших перед собою щиты. Трое или четверо держали факелы.

— Ну, спасибо, что оставили мне свет! — шепнул Зеленоглазый. — Вот дурни, нет чтоб погасить...

Они были настороже, и на этот раз он успел выстрелить лишь два раза.

— Один на дереве! — завопил кто-то из засадников, вскидывая щит, чтобы прикрыться им сверху. — Вон, на том дереве! Скорее!

Целый дождь дротиков осыпал густую крону ясеня, и, возможно, одно или два копья достали бы охотника, но он не стал этого ждать. Моментально спустившись до нижней ветки. Зеленоглазый спрыгнул на землю. Его заметили и кинулись всей толпой, впрочем, теперь их оставалось уже только девятнадцать человек. Догнать охотника или достать дротиком никому не удалось — тот исчез вновь, будто растворившись в сгущающейся темноте. Варвары с рёвом пробежали десятка два шагов, остановились, и снова трое упали, один за другим сражённые стрелами.

— Выходите, римские собаки! — завопил один из засадников. — Выходите, поганые трусы! Где вы?!

— Да здесь я! — отозвался Зеленоглазый, внезапно появляясь перед ними на расстоянии всего в несколько шагов. — У меня нет больше стрел, но и у вас, как я погляжу, кончились дротики. Собрать их было не догадаться? Ну, не собрали так не собрали, пришла, значит, пора для открытой драки. Не смотрите по сторонам, я с самого начала был один. А вас всё ещё шестнадцать. Нападайте.

— Шестнадцать на одного? — угрюмо спросил кто-то из бриттов. — Хороший ли это будет бой?

— Ты с ума сошёл! — рявкнул на него другой. — Это же не человек — это демон. Его подослали к нам римские боги. Он убил двадцать четыре человека и не дал нам напасть на ворота крепости. Скорей нападём, или он убьёт и нас!