Демон в полдень

— Я жду тебя, — раздался уже знакомый напевный голос, отразившийся от каменных стен и испуганной птицей взметнувшийся вверх, туда, где высокий потолочный свод терялся во тьме.

И вот, я послушно подняла ногу и поставила на первую ступень. Оттолкнулась и подняла вторую. И так до самого верха, пока не заболели ноги, не заныли мышцы, не закружилась от быстрого восхождения голова. Пока я не прекратила подъем. Уже там, стоя на вершине лестницы я оглянулась…и не увидела ничего кроме уходящих вниз ступенек. Бесконечных ступенек.

— Тут немного выше, чем кажется на первый взгляд, — проговорил голос совсем рядом.

Я перестала вытягивать шею в попытке хоть что-то рассмотреть и увидела мою проводницу прямо перед собой. Даже ближе, чем этого хотелось бы.

— Вы очень быстро ходите, — пробормотала я, почесывая переносицу и испытывая кране острое желание отступить назад. Но сделать это и не улететь вниз, не представлялось возможным. — Вернее, очень быстро уходите.

Я выразительно округлила глаза, выделив интонацией последнее слова. Женщина лишь мило улыбнулась, как-то слишком спокойно встретив моё негодование.

— Дом Света является частью меня, — заявила она таким тоном, как будто это объясняло все на свете: от глобального потепления до проблем освоения космоса. — А я — часть его. Вот и все.

И меня облагодетельствовали самой безмятежной улыбкой из всех, что я когда-либо видела. Немного ненормальной такой улыбкой. Нормальные люди так не улыбаются. У них невыносимые дети-подростки с пенопластом вместо мозгов, квартира в ипотеку, огуречные грядки на даче и лишние двадцать килограмм на заднице. Не до безмятежности, знаете ли.

— В вашем Доме Света, который не во всех местах светлый, слишком много коридоров, — не выдержала я.

— Как и в нашей жизни, — красавица стремительно развернулась, взмахнув подолом платья. — Наша жизнь — это сплошные коридоры, по которым мы блуждаем в поисках выхода.

— Хотелось бы найти выход отсюда, — пробурчала я и только в этот момент удосужилась внимательно осмотреться.

Обстановка…вызывала интерес. Я ожидала увидеть, что угодно. Магические колбы и пробирки, с кипящими и дымящимися зельями. Алтарь, усыпанный пучками трав. Обезображенные трупы, повисшие на потолке. Да хоть трехголовые псы, прямиком из Адского подземелье! Но не обычный письменный стол, два больших кожаных кресла перед ним и стену позади, которую подпирала софа и где были развешали фотографии в рамках разных размеров и форм. Ах, да, еще канделябры с зажженными тающими свечками, расставленные повсюду.

Хотя с обычным столом это я погорячилась. По виду это был здоровенный деревянный монстр на толстых коротких ножках-подставках, которому место в антикварном магазине, а не внутри…чего? Кабинета? Вот только почему он был обустроен в месте, напоминавшем выдолбленную внутри скалы пещеру?

И кажется, последний вопрос я произнесла вслух, потому что мне тут же ответили:

— Сегодня у Дома Света не самое приятное настроение, — сказала так красавица и с хозяйским видом проследовала к столу. — Думаю, это связано с тобой.

— Со мной? — опешила я и не спрашивая разрешению, плюхнулась в ближайшее ко мне кресло. С него как раз очень удобно было рассматривать фотографии за спиной красотки.

— Ты сломана, — вдруг тихо произнесла женщина, чем привлекла к себе всё моё внимание. — Как игрушка, которой поиграли, а потом, когда надоела, зашвырнули в самый дальний темный угол. И вот сидишь ты в этом углу, смотришь на другие игрушки, те, которое еще не выбросили, которые еще не успели надоесть и думаешь, как их спасти. Ты всех пытаешься спасти. Но кто спасет тебя, когда придет время?

Молча выслушав, я скептически вздернула бровь. Мне никогда не нравились попытки посторонних людей рассказать мне, какая я есть на самом деле. Я живу с собой уже больше двух десятков лет. Сама себя хвалю, сама себя утешаю. Самой себе даю невыполнимые обещания и иллюзорные надежды. Сама с собой обсуждаю недостижимые мечты, и сама с собой спорю до хрипоты. Привожу аргументы и опровергаю их, выдвигаю гипотезы и выстраиваю теории. И сама крушу песчаные замки в своей голове.

— Вы даже не знаете моего имени и при этом делаете вид, будто успели в душу заглянуть.

— В этом ты права, — кивнула незнакомка, взяла со стола очки в тонкой золотой оправе и, надев их, сразу стала похожа на учительницу младших классов. Очень красивую и очень строгую. — Давай представимся друг другу. Меня зовут Илая, я — верховная хранительница Дома Света.

— Верховная? Это вроде, как главная? — уточнила я, ухватившись за новую информацию. — То есть, имеются еще и не главные?

— В Доме постоянно присутствуют тринадцать хранительниц, включая верховную. Все вместе мы образуем круг силы. Как только одна из хранительниц выбывает, на её место встает другая. Новую хранительницу находит сам Дом. Он посылает зов достойной, и она приходит к нам. С момента обретения статуса хранительницы и вступления в круг ни одна из нас не может более покидать Дом. Весь наш мир сосредоточен здесь. Наша задача — следить за Домом и его обитателями, подпитывать его нашими силами.

— Как-то не очень весело, — от рассказа Илии мне стало грустно. Молодые красивые женщины, запертые внутри четырех стен потому что… Ну, просто потому что кто-то более могущественный так решил.

— Мы — служители, — грустно улыбнулась женщина, очевидно поняв мои мысли. — Наша жизнь строится на отречении от личных потребностей во благо высшей цели.

— И что это за высшая цель?

— Вернуться домой, — отведя взгляд, сдержанно ответила Илая.

— Домой — понятие растяжимое, — отметила я, наблюдая за женщиной.

— Что дом значит для тебя? — спросила вдруг она.

Я закусила губу, размышляя, а после искренне ответила:

— Для меня дом — это там, где ждут. Но…бывает так, что уже никто и нигде не ждет.

— И что тогда? — с нетерпением спросила Илая, сжимая пальцы до отчетливого хруста в суставах.

— Тогда дом — это там, где ты сам, — закончила я свою мысль.

— Если бы все было так просто, — с каким-то внутренним надрывом проговорила Илая, судорожно выдохнув. Я успела заметить, как она невзначай дотронулась до черного символа, вытатуированого на её запястье. Роза ветров, заключенная в круг спиралевидной линией. Неправильная Роза ветров, словно намеренной невзначай измененная. И опять в душе колыхнулось неприятное ощущение от взгляда на этот символ. Что-то было с ним не так, что-то неправильное, но что именно?

— Ты так и не назвала своё имя, — вежливо напомнила женщина, прекратив вздыхать и убрав из глаз горестное выражение, запрятав поглубже свои истинные эмоции.

— Серафима, — кашлянув в кулачок, представилась я. — Для друзей просто Фима.

И вот впервые мое имя вызвало сногсшибательный эффект. То есть, женщина резко вскочила, отчего кресло старинное деревянное кресло с резной овальной спинкой покачнулось и опрокинулось назад. А сама Илая слабо пошатнулась и, скорее всего, удержалась на ногах только потому, что успела опереться обеими руками в столешницу, едва не рухнув на неё.

Моё тело среагировало быстрее, чем мозг — я подбежала в Илае и подхватила её под руки, не дав сползли на пол, в направлении которого она уже начала движение.

— Эй, ты чего? — растерянно спросила я, неосознанно перейдя на «ты». Но мне не ответили. Судя по полуприкрытым векам из-под которых были видны только белки, дама упала в обморок. Легонько встряхнув её, я встала в более устойчивое положение и попыталась поднять худосочное тело. Которое на поверку оказалось не таким легким, каким казалось со стороны. Илая была весьма тяжелой, значительно тяжелее, чем я ожидала. Быстро просчитав ситуацию, я опустила болтающееся на моих согнутых руках бесчувственное тело и волоком потащила к притаившемуся позади нас диванчику.

Диванчик был под стать всей остальной меблировке — старинный, деревянный и всем своим видом навевающий мысли о неудобстве. Словно автор намеренно создал его таким, чтобы рискнувшему отдохнуть человеку было предельно неуютно.