Демон в полдень

Последние три года своей жизни Крылов, поражая удивительной стабильность, проработал на местном заводе по производству пойла которое лишь по случайному недоразумению называется вином. Уволился с предприятия за неделю до своей гибели.

— Опять по собственному желанию, — вслух произнесла я, размышляя.

— Там все не так просто, — хмыкнул Сашка.

Я подняла на него взгляд, всем своим видом выражая недоумение.

Но он не спешил с ответом, демонстрируя мне свою фирменную надменно-снисходительную улыбку.

— И? — не выдержала я. — Поделишься с классом, потому что здесь, — я потрясла стопкой бумаг, — ничего нет.

Саша широко усмехнулся.

— Потому что эту информацию я узнал сам.

— Да говори уже! — прикрикнула я.

— Парня заподозрили в воровстве. Якобы он каждый день выносил с завода чуть ли не десятки литров вина. Хотя лично мне это кажется сомнительным.

— Почему? — недоуменно заморгала я, собрав листы в одну стопку и начав обмахиваться ими на подобии веера.

— Потому что на заводе есть служба собственной безопасности. Охрана на проходной, личный досмотр при выходе и камеры через каждые два метра понатыканы. Предприятие небольшое и не особо прибыльное, но за порядком там следят. Когда Крылову предъявили обвинения, он ничего отрицать не стал, но и доказывать свою невиновность тоже не рвался. Просто написал заявление по собственному и в тот же день покинул рабочее место.

— То есть, ты думаешь, парня "ушли"? — уточнила я, почесав в затылке.

— Уверен. Поговорил я там с одной барышней, и она рассказала мне кое-что любопытное.

Я не сдержалась и громко фыркнула.

— Да кто бы сомневался, барышни к тебе вообще не ровно дышат. А ты без зазрения совести используешь это в свою пользу.

Санька сверкнул своей белозубой улыбкой, которая, как мне по опыту известно, обезоруживающе действует на всех дам от шести до шестидесяти. Точнее, они просто начинают валиться с ног и прямо в объятия нашего соблазнителя.

— И что поведала тебя сия нимфа?

— Что Крылова повысили, как раз за пару месяцев до увольнения. Был простым рабочим, стал мастером.

Я собрала глаза в кучку у переносицы.

— Мастер — это кто?

— Скажем так, в цепочке руководителей, мастер — замыкающий, — со знанием дела пояснил Сашка. — Это маленький такой, но уже начальник. Так сказать, первая остановка социального лифта.

— Так, — попыталась подытожить я, — и когда Крылов уволился, кого-то должны были назначить на его место. Верно?

— И назначили, — усмехнулся уголками губ Алекс, — паренька, который работал с Крыловым и которого всему научил. Моя собеседница тонко намекнула, что паренёк тот мутный и характера весьма дрянного.

— То есть, вполне мог начальника подсидеть, — протянула я.

— Ловишь слету, — похвалил Сашка. — Крылова обвинили на основании какой-то одной мутной видеозаписи и показаний свидетелей. Но я сумел достать то видео. На нем вообще не видно лица, а только спину в черной толстовке с капюшоном, наброшенным на голову. Да и съемка происходила в темное время суток. По сути, это мог быть кто угодно, но так как к видеозаписи пристегнули еще слова кого-то из сотрудников, то высокое начальство долго думать не стало и Крылову просто указали на выход, а на его место посадили его же собственное протеже. Кстати, у них практически одинаковый рост и телосложение. Ночью со спины вообще не отличить.

— Крылов, наверняка, дураком не был, — сделала я вывод. — То есть, хоть и ушел молча, но вполне мог догадываться кому должен сказать "спасибо". И настроение у него по идее должно было быть прескверное.

Я закусила губу и задумалась. Сложившаяся ситуация вполне могла ввергнуть парня в состояние депрессии. Или наоборот, подстегнуть к каким-либо активным агрессивным действиям. То есть, состояние погибшего на момент совершения взрыва могло быть весьма нестабильным. Люди в таком настроении очень легко поддаются постороннему влиянию. Не нужно быть гением, чтобы направить подавленного человека по кривой дорожке. Именно на таких людей, внушаемых и управляемых, охотятся мошенники, преступники и сектанты.

Я вернулась к изучению бумаг.

— А через неделю после увольнения, двенадцатого марта он спустился в метро, постоял некоторое время на перроне и вошел в вагон, который до следующей станции уже не доехал. Взрыв прогремел в двенадцать часов ровно.

— Да, не час пик, но людей было много. Все погибшие — молодые ребята. Эта ветка метро как раз проходит мимо университета. В вагоне были практически одни студенты, возвращавшиеся с учебы.

— Интересно, — пробормотала я, — на основе чего он выбирал место и время?

— Не факт, что выбирал он.

— Но кто-то же выбирал. Хотя, есть малая доля вероятности, что он случайно оказался именно там и именно в это время.

— Ты в это веришь? — скривился Сашка.

— Нет, я вообще не верю в случайности, — я сверилась с бумагами. — Поблизости места взрыва нет ни одного адреса, связанного непосредственно с Крыловым. То есть, если он и оказался на данной станции случайно, то это может значить только одно — он бесцельно бродил по городу не пойми зачем.

— Это я и сам понимаю, ты мне лучше объясни, как он подорвался, — процедил друг.

— Я тебе не Гарри Поттер, у меня нет волшебной палочки и я не могу за секунду наколдовать ответ, — тут же вспыхнула я злостью.

— Ну, хотя бы варианты ответа у тебя есть?

— Может быть, — уклончиво ответила я. — Но для начала, мне необходимо изучить остальное из этой папки.

Следующий взрыв прогремел 24 марта в торговом центре «Океан». Его виновником стал двадцати двухлетний парнишка по имени Вадим Сергеевич Глушко. Студент крупного университета, учился на факультете политологии. Мать — Елена Витальевна Глушко, до замужества Антонова, экономист в частной фирме "Мечта". Отец — Сергей Владимирович Глушко, менеджер среднего звена в банке "Инвест". В наличии имелась младшая сестра Мария Сергеевна Глушко, ученица седьмого класса. Как и Крылов, Глушко особыми достижениями не блистал. Числился студентом третьего курса Таврического гуманитарно-экологического университета. В учебе звезд с неба не хватал, считался устойчивым середнячком, иногда учувствовал в университетской самодеятельности вроде концертов КВН. Но опять же, не на первых ролях. В лучшем случае изображал, так сказать, пятое дерево по линии озера. Как и все студенты, иногда прогуливал пары, иногда хамил преподавателям, иногда заваливал зачеты. Любил выпить в компании друзей, с которыми часто посещал различные бары и клубы. В основном жил на средства, получаемые от родителей. Но время от времени устраивался на работу, правда, каждый раз без особо успеха. Пару месяцев работал оператором в колл-центре, потом бегал с подносом в кафе, после недолго стоял за барной стойкой, затем пытался торговать кальянами. Больше, чем на пару-тройку месяцев Вадима не хватало, его трудовой энтузиазм иссякал, и он вновь принимался за то, что у него получалось лучше всего — курение травки в обществе таких же лоботрясов, как и он сам. В общем, стандартный образец современного молодого человека. За исключением одного момента. В личной жизни Вадима был такой штиль, что невольно закрадывалось подозрение…

— Слушай, а Глушко вообще девушками интересовался или он играл за другую команду? — спросила я, вороша листы бумаг в поисках нужной информации.

— Судя по рассказам его друзей, парень был вполне традиционной ориентации. Просто ему нравились девушки, которым не нравился он.

— Что так? — наконец, я нашла искомое, а именно распечатку фотографий Глушко. — На лицо вроде симпатичный мальчик.

Шурик с самым довольным видом хохотнул.

— Ты просто не видела его в полный рост. Пацан ниже тебя ростом.

Я округлила глаза.

— А так бывает? Трудно быть ниже табуретки!

— Вот — вот, — довольно кивнул мой друг, — а западал он на длинноногих красоток, которым приходилось приседать, что бы их глаза были на одном уровне.