Демон в полдень

— Имени не знает? — уточнила я, смахивая скатившуюся на кончик носа особо назойливую каплю. — А как выглядит? Где живет? Где работает?

— Он ничего о нем не знает, — произнес мой бывший напарник. — Знает только о том, что больше двадцати лет назад к ним обратился человек, представившийся адвокатом некого очень обеспеченного господина. Личность этого загадочного господина, как ты сама понимаешь, не раскрывалась. Пара в то время переживала кризис — у Елены Глушко случился выкидыш на достаточно внушительном сроке. Пришлось делать срочную операцию и женщину, у которой открылось сильное кровотечение еле спасли. В итоге печальный вердикт — детей у неё скорее всего уже не будет. И тут на пороге объявляется представительный мужчина в дорогом костюме со словами «Мы можем друг другу помочь».

— И что было дальше? — выдохнула я, ловя каждое слово.

— А дальше этот мужчина заявил, что его наниматель очень желает оставить после себя кровных наследников, а вот воспитывать их у него возможность отсутствует. Супругам Глушко были предложены следующие условия — Елена соглашается на оплодотворение её яйцеклетки семенной жидкостью неизвестного богатого господина. Она вынашивает ребенка, рожает его, а далее семья Глушко растит и воспитывает обретенное дитя. Взамен биологический отец ребенка покупает семейству квартиру и назначает пожизненную ренту на содержание своего отпрыска.

— И они согласились? — поразилась я.

— У них не было выбора, — безразлично проронил Седой. — Молодая семья ютилась по съемным квартирам, условия жизни в которых были далекими от комфортных. А тут такое щедрое предложение — своя отдельная норка плюс денежное содержание, сумма которого позволяла обеспечить не только ребенка, но и его молодых родителей.

— Погоди, — прервала я друга, — но Елена ведь не могла иметь детей после неудачного выкидыша. Как она собиралась забеременеть?

— Адвокат предвидел этот вопрос, а потому заранее сообщил, что проблем с зачатием не будет по причине «биологических особенностей заказчика». Последние слова являются цитатой, — разъяснил Седой. — Тебе это о чем-нибудь говорит?

Я замерла прямо посредине аллеи, которая по причине обеденного часа и буднего дня была пустынной. Дождь, превратившийся уже в основательный ливень, хлестал по лицу, заливая за пазуху и стекая по спине. Одежда промокла и противно липла к коже. Резкими порывами срывался ветер, пронизывая насквозь и словно втыкая в тело ледяные иглы. Но несмотря на непогоду холодно мне не было. Наоборот, внезапно бросило в жар.

— Ты что-то поняла, — догадался Сашка.

— Да, — практически прошептала я. — Существует только один биологический вид, представители которой способны иметь потомство даже от практически бесплодных женщин.

— И кто же?

— Это демоны, Сань, — промолвила я, пытаясь унять дрожь в руках.

Глава 24

— Демоны? — не поверил мой друг. — Ты серьезно?

— Вполне, — со всей уверенностью заверила я, решительно стряхнула с себя оцепенение и двинулась по парку дальше.

— Они же вымерли, — задумчиво протянул Седой, все еще не веря моим словам. — Вроде бы, еще в Средние века.

— Если говорить конкретнее, то в пятнадцатом веке, — уточнила я. — И они не вымерли. Они просто исчезли. И неизвестно, по каким причинам. Единственное, что известно — со временем демонов просто не стало.

— И это не могло не радовать наших предков, — хмыкнул Сашка. — Демоны были самыми могущественными из всех. Фактически, именно они управляли магическим сообществом.

— Да, — с превеликим скепсисом отозвалась я. — Вот только ты подзабыл историю, мой дорогой друг. Пока существовали демоны все, кто обладал магией являлись одним целым. Мы жили в организованном мире, подчинялись общим правилам и законам вне зависимости от расы и принятых в отдельных социальных группах традиций. Мы были одной большой семьей. А что случилось потом? Демоны исчезли — и все просто развалилось. Наш мир развалился, потому что именно они были той силой, которая удерживала нас вместе. И вот уже больше шести столетий каждый сам по себе. Даже между собой представители одной расы не способны договориться! Вампиры поделены на кланы, оборотни — на стаи. Маги и ведьмы существуют по одиночке, лишь изредка кооперируясь для противостояния крупной угрозе. Некроманты вообще всех ненавидят, даже друг друга.

— А суккубы? — странным тоном спросил Седой.

— А суккубы, как и некоторые другие виды, вообще на грани вымирания, и прячутся ото всех! — со злостью выговорила я.

А потом остановилась, яростно потерла лоб и сообщила в трубку:

— Но у нас сейчас нет времени углубляться в историю. Меня вот, что интересует — ты сказал, что Максим Крылов и Даниил Белов также приходились сыновьями этому загадочному, но весьма плодовитому незнакомцу, который собственно этой своей плодовитостью хотел поделиться с другими?

— Да, — с небольшой заминкой подтвердил Седой.

— И получил ты эти сведения от Глушко?

— Да, но верить ему на слово я не стал и поручил уточнить информацию. Пока ты колотила пойманного тобой же убийцу я беседовал с Глушко, а после сверял данные.

— И каков результат?

— Крот смог выяснить, в каких больницах наблюдались Крылова и Белова, — не торопился делиться новостями Сашка. — Нашел медицинские карточки сих дам и не постеснялся ознакомиться с содержимым.

— Тем самым нарушив сразу несколько федеральных законов, — мрачно заметила я и поторопила: — Не тяни кота за самое интересное место, говори уже!

— Они все имели проблемы по женской части, — выдал Седой. — У учительницы русского языка Крыловой с детства были проблемы с гормонами. Болезнь усугубило отсутствие своевременного лечения. Росла она в деревне, в семье, где помимо неё было еще шестеро детей. Как ты сама понимаешь, девчонкой особо никто не занимался. Да и медицина в глухом населенном пункте на пять улиц была так себе — вокруг одни леса да поля, до ближайшей больницы два часа езды на автобусе, который и рейсы-то выполнял не каждый день.

— Хорошо, а что с той, которая бывшая медсестра?

Седой зашуршал бумажками.

— Синдром поликистоза яичников, — с трудом озвучил он незнакомые слова, явно читая с бумажки.

— Это вроде лечится, — я была не до конца уверена в своих словах, так как с медициной была знакома весьма плохо. Физиология суккубов, как и остальных не человеческих видов, отличалась. Нет, мы также болели, лечились, иногда успешно, а иногда — нет, и, конечно же, умирали. Вот только наши проблемы с самочувствием имели другие истоки и решались, соответственно, другими методами. Человеческими болезнями мы страдали редко. Крайне редко. Я, например, не слышала, чтобы оборотни или вампиры болели гриппом, а элементали лечили язву желудка. Есть и свои преимущества в том, что ты — другой.

— Понятия не имею, — отмахнулся Сашка, — если честно, я лишь смутно понял, что это за напасть такая. И то только после того, как полистал медицинский справочник.

— Хорошо, допустим, — решила я, — обе женщины были больны. Получается, это все, что их объединяет?

— Помимо того, что все они жили в одном городе — да, — поддержал друг мою мысль. — Разные профессии, разные сферы деятельности, разный круг общения. Даже образ жизни разный — две замужние дамы и одна мать-одиночка. Проблемы с женским здоровьем — единственная точка соприкосновения. Но при этом все трое состояли на учете в разных больницах, наблюдались у разных врачей и судя по тому, что жили в разных концах города, даже покупали лекарства в разных аптеках.

— Но все три женщины по причине невозможности забеременеть от своих избранников контактировали с неизвестным мужчиной, который в обмен на рождение его ребенка решал материальные проблемы пары. Так?

— Так, — согласился Седой.

— Но почему мужчины согласились на то, чтобы воспитывать чужих отпрысков? — не могла понять я. — Это ведь тяжелое испытание — растить ребенка, который называет тебя папой, при этом зная, что он не от тебя.