Страница 4 из 114
— Ты чего злющий-то такой? — демонстративно лениво зевнула я, равнодушно мазнув по его лицу взглядом. — Давно бабы не было или просто кризис среднего возраста наступил раньше положенного?
Он схватил меня за запястье и дернул на себя. Я едва слышно охнула. Наши лица оказались в непосредственной близости друг от друга. Я могла рассмотреть коричневые кольца радужки вокруг зрачков его глаз, почувствовать его дыхание на своей коже. При желании, я даже могла бы коснуться его губ. Очень интимное положение и очень зыбкая ситуация, итог которой весьма и весьма очевиден двум взрослым людям, не обремененным семейными обстоятельствами и много лет проработавшими бок о бок. Но мы уже давно миновали эту стадию. Да и Сашка — не самоубийца.
— Не забывайся, — прошипел мой друг и сильнее вывернул мне руку. Я лишь мысленно выругалась, продолжая поддерживать зрительный контакт. Нельзя показывать свою слабость. Нельзя демонстрировать свою боль. Эти установки были вбиты в подкорку моего сознания долгими принудительными тренировками. Нужно быть лучшей. Всегда. Самой сильной, самой смелой, самой наглой, самой хитрой. Покажешь свою слабость — погибнешь.
— Так, ты расскажешь мне, какого черта явился сюда? Чтобы испортить мне отпуск? — поинтересовалась я таким тоном, словно мы находились на приеме у английской королевы и вели милую светскую беседу.
Сашка резко выдохнул и, отпустив мою руку, отпрянул.
У меня тут же возникло желание потереть запястье, где кожа будто огнем горела, но вместо этого я потянулась к бутылке с остатками чего-то алкогольного:
— Будешь?
— Нет. И тебе не советую.
— Согласна, дрянь редкостная, — я сделала глоток и скривилась. — Ну, и? Переходи уже к сути, а то скоро наш прекрасный принц проснется. Ты же не хочешь познакомиться с моим новым другом?
— Главное, чтобы ты с ним не забыла познакомиться, — ухмыльнулся Сашка. — Надеюсь, ты хотя бы его именем поинтересовалась прежде, чем пить на брудершафт.
— На кой черт мне его имя, — пожала я плечами, — мы же не во дворце бракосочетания.
— Ну, да. Я забыл, кому это говорю.
— Ты говоришь это своему самому ценному члену команды, — с ехидством ответила я и взглянула на Сашку исподлобья. — Ради которого ты не поленился притащиться на другой конец страны.
— Да, ты мне нужна, — после недолгой паузы заявил Сашка и засмеялся, разведя руками в стороны. — Ты нужна нам. Всем, не только мне. После того, как ты ушла…многое изменилось. Прошу тебя, возвращайся.
— А смысл?
— Смысл есть. Слышала про взрывы газа в столице?
Я на мгновение замерла, а после резко подалась вперед.
— Да. А мы тут при чем?
— А то, — глаза Сашки хитро блеснули за стеклами стильных очков, придававших ему вид преуспевающего топ-менеджера какого-нибудь банка, а никак не главы специальной группы людей, в состав которой входила всякая шваль, тщательно собранная Хасаном по социальным помойкам нашей большой страны, — что это был не газ.
— Бомба? — предположила я.
— Нет, взрывного устройства вообще не было. Вернее, его следов не нашли. Вообще ничего не нашли.
— То есть…
— Да, — перебил меня Сашка. — Кто или что послужило катализатором взрывов — мы не знаем, но одно ясно точно — это устроил не человек. Поэтому нам нужна твоя помощь. Что бы найти и выследить эту тварь.
Я смерила его холодным взглядом. Не очень-то приятно, когда твоих сородичей называют тварями, и еще менее приятна охота на них, но тем не менее, произнесла:
— Я в деле.
Глава 4
Поток ветра врывался в салон машины, играя моими распущенными волосами и неся в себе знакомые запахи — теплого асфальта, дорожной пыли, выхлопных газов и резины. Я в очередной раз отбросила с глаз прядь волос, заправила её за ухо и, устроив ноги на приборной панели, уставилась на Сашку. Одной рукой управляя рулем и пальцами другой сжимая сигарету, он уверенно вел по трассе новенький сверкающий джип.
— Неплохая машинка, — заметила я. — Кожаные сидения.
— Делали на заказ, — похвастался мой друг с самодовольной улыбкой. — К тому же, у этой крошки форсированный движок. По прямой она сделает даже гоночный болид.
— Тогда у меня два вопроса: не проще ли было уже пересесть на реактивный самолет, и кто твой спонсор? Откуда бабло на такие шалости?
Алекс затянулся и уставился на дорогу, которая была, кстати, совершенно пуста, что не удивительно, в пять утра-то в воскресенье.
— Ты мне тут не строй из себя мистера Загадочность, — фыркнула я и полезла на заднее сидение за солнцезащитными очками. — Если уж я вновь ввязываюсь в ваши делишки, то имею право знать некоторые подробности.
— Имеешь, — хмыкнул Сашка и вышвырнул окурок в окно.
— Так… на какого дядю с большой кепкой и пухлым кошельком ты теперь работаешь?
— Мы, — поправил меня Алекс. — Мы работаем.
— Тебе не видно, но под очками, — я указала на свое лицо, — я закатила глаза. Перестань играть в мастера семантики и начни уже отвечать на мои вопросы. Я знаешь ли, не отличаюсь особым терпением.
Сашка тяжело вздохнул.
— Знаешь, если бы ты не была так полезна в нашем деле, я бы уже давно свернул тебе шею.
— Знаю, — просто ответила я. И это было правдой. Мы оба знали, чем все закончится, и знание это зародилось в наших головах едва ли не в первую минуту знакомства — наступит день и один убьет другого. Меня это не удивляет. Меня это не пугает. Эта мысль настолько естественна и логична, и настолько легко воспринимается, словно я всю жизнь, с самого рождения жила с осознанием того, что Сашкино лицо станет последним, что я увижу при жизни. Он знает, что я не боюсь. А еще он знает, что выстрел именно моего пистолета может однажды оборвать и его жизнь. Ведь тот факт, что я не боюсь, не означает, что я не буду бороться за себя. — Рассказывай.
— После смерти Хасана, команду возглавил я.
— Команду, — фыркнула я. — После провальной операции прошло зимой почти никого не осталось.
— Да, кто-то погиб, кто-то ушел, — согласился Сашка с едва скрываемым раздражением. — Но мы набрали новый отряд.
— Кто бы сомневался, — проворчала я. — Новое пушечное мясо. Тем более, что уже подросло новое поколение.
— Не начинай, — поморщился он. — Я в курсе всех твоих претензий. Но ты сама виновата. Ты первая нарушила правила.
— Тупые правила, которые писались не для людей, а для роботов. А мы не роботы, — начала закипать я от злости. — Мы не можем ничего не чувствовать, ни о чем не думать, а просто слепо выполнять приказы.
— Можем, потому что ты — солдат, — резко оборвал меня Саша. — Тебя воспитывали и тренировали, как солдата. Тебя готовили к этой жизни. А знаешь, почему именно тебя? Потому что лишь немногие могут справиться с тем, что мы делаем. Лишь немногие способны, достигнув грани своих способностей, переступить и пойти дальше.
Он замолчал. Молчала и я. Лишь шум ветра и рев мотора продолжали исполнять свои партии.
— Ты была с нами, потому что никто не сможет делать то, что ты делаешь. Жить так, как ты жила каждый день. Именно поэтому ты смогла выжить. Поэтому ты стала практически легендой. Но правила одинаковые для всех. Даже для легенд.
— А я их нарушила, — завершила я самым ироничным тоном, на который была способна. — Давай уже подведем итог этой твоей пламенной речи. Я ошиблась, я поплатилась, я ушла. И, кстати, Хасан меня отпустил. Он пообещал мне, что я смогу жить так, как захочу и никто не посмеет мне мешать.
— Но не из любви к тебе он это сделал. А потому что уже знал, что ему не долго осталось сидеть в своем кресле и не хотел усугублять положение. Зачем ему еще один враг?
Саша многозначительно взглянул на меня.
— Хорошо, — махнула я рукой, — теперь ты главный. Ты собрал новый состав. Все отлично, все окей. Что дальше?
— Дальше новые горизонты.
Я театрально схватилась за голову.
— Теперь мы работаем на правительство, — обыденным тоном заявил Сашка. Так, словно сообщал мне прогноз погоды на завтра.