Демон в полдень

Такое насилие с его стороны стало для меня неожиданностью и резануло по сердцу — вопреки присутствующему между нами конфликту, я доверилась ему. Но секундная растерянность прошла, а ей на смену явилась злость.

Несмотря на оказавшуюся в железных тисках голову я смогла выгнуться и упереться парню коленом в грудь, собираясь перекатиться на спину, а после перекинуть его через себя, сопроводив хорошим таким пинком под зад. Но Руслан разгадал мою стратегию быстрее, чем я успела приступить к её осуществлению. Перехватив мои руки в локтях, он легко и непринужденно сбросил мою тушку с себя, отправив на холодную землю.

— Ох! — падение вышибло из меня весь дух, но не успела я обрадоваться освобождению от домогательств, как тело Руслана оказалось поверх моего. Сильное, источающее ощутимый жар и настроенное на определенные действия тело.

— Свали с меня, ублюдок! — зашипела я и попыталась вырваться.

Руслан рассмеялся глубоким гортанным смехом, более подходящим для другого места. Места, где влажные простыни, приглушенный свет и запах свежего пота навевают самые пошлые мысли и вскрывают самые потаенные желания.

— Давно хотел это сделать, — плотоядно улыбнулся Руслан, и сжав запястья, завел мои руки за голову. — Ты ведь не помнишь меня, да?

— В каком смысле не помню? — я начала извиваться, пытаясь высвободиться. Но он продолжал держать меня, причем с таким видом, как будто мои старания не доставляли ему никаких неудобств, а лишь веселили.

Мне показалось или в его глазах промелькнуло умиление?

— Если ты думаешь, что у меня с головой вдруг появились проблемы, — я пустила в ход ноги, попытавшись лягнуть своего обидчика, — то из нас двоих провериться у психиатра надо тебе!

Руслан хмыкнул и переместился по моему телу ниже, усевшись всем своим немалым весом на мои бедра и тем самым уничтожив на корню мечты хорошенько брыкнуть его в крестец.

— Значит не помнишь, — утвердительно кивнул головой Руслан, словно в ответ на какие-то свои мысли.

— Слушай, — я прекратила возиться, тем более, что толку всё равно не было. Будь Руслан человеком, то уже давно отправился отдыхать в кусты, попой на ежевику, но он был таким же магом, как и я. И даже сильнее, потому как чистокровный, в связи с чем по уровню силы меня превосходящим. — Я понимаю, что на тебя в некоторой степени повлияла та энергия, которую я в тебя влила, но я сделала это не для того, чтобы ты потом меня в грязи извалял! К тому же, нет у нас времени на спонтанные игрища! Где-то тут черная ведьма колдунствует! И ты уже из-за неё пострадал, а на еще одну реанимацию у меня сил просто не хватит!

Последние слова я буквально прорычала ему в лицо, которое он склонял ко мне все ближе и ближе с каждым моим словом. По его глазам я видела — он пропустил мимо ушей все, чем я так старательно апеллировала к его разуму. И черная ведьма его не интересовала, а интересовали лишь мои губы.

— Что ты…, — начала я, но закончить не успела. Руслан рванул вперед и лизнул мою губу.

— Ммммм, — он потерся щекой о мою щеку, словно большой игривый котенок. — Какая же ты вкусная. От тебя исходит тепло. Ты словно костер, разожжённый в темном холодном заснеженном лесу, а я — заблудший странник. Уставший, замерзший, потерявший надежду на спасение и вдруг наткнувшийся на драгоценный огонь, у которого можно согреться и спастись от диких зверей.

— Красивая… метафора, — в замешательстве пробормотала я, отворачиваясь в сторону, чтобы избежать прикосновений Руслана. И предоставила простор для других действий, чем он мгновенно и воспользовался, уткнувшись в изгиб шеи. Повозившись, он зарылся лицом в мои волосы, шумно дыша и втягивая в себя воздух с каким-то едва слышным блаженным постаныванием.

— Твой аромат сводит с ума, — горячие губы скользнули на мочку уха и обхватили её, слегка покусывая. — Он ничуть не изменился с того самого дня, как я увидел тебя впервые.

Жесткие пальцы обхватили мой подбородок и вынудили посмотреть ему в лицо. Увиденное не радовало — глаза болезненно блестели, вдоль линии волос выступила испарина, на щеках алел румянец. Он несколько раз судорожно облизнул губы, а взгляд его метнулся вдоль моего тела так красноречиво, что я невольно заерзала, ощущая, как под попой перекатываются мелкие камушки.

— Ты помнишь этот день?

Я тяжело сглотнула.

— Какой день? — свой осипший голос не узнала даже я сама.

Он перехватил оба моих запястья, сжав одной рукой, а другой нежно погладил мою щеку, пробежавшись костяшками пальцев по вдоль скулы. И начал рассказывать.

— В тот вечер мы пришли в паб «Дэззлер», — я непроизвольно вздрогнула, что не укрылось от Руслана, внимательно следящего за моим лицом и понимающего кивнувшего в ответ на мою реакцию.

Я знала это питейное заведение, очень хорошо знала. Под красочной вывеской, завлекающей всякий сброд на дешевую выпивку, скрывался зверинец — место, где оказывали услуги интимного характера. По сути бордель, куда приходили отдыхать очень богатые и очень влиятельные люди. А вечера им скрашивали «лоты». В роли лотов чаще всего выступали люди с необычной внешностью и способностями. Их держали в неволе и продавали за деньги тем, кто готов был дорого оплачивать воплощение своих извращенных фантазий. Фантазии была разными и порой находящимися за гранью допустимого, вроде полового акта с оборотнем в полной звериной форме или групповухи с вампиршей. Организаторам подобных мероприятий удавалось каким-то образом подчинить тех, кто был намного сильнее и быстрее простого человека. Лоты превращались в рабов, обогащая владельца зверинца и медленно погибая в процессе жуткой эксплуатации.

Зверинцев в нашей стране имелся не один десяток. Сверхъестественные бордели были разбросаны по всей стране, соединяясь в единую сеть, которую, если верить витающим в определенных кругах слухам, контролировал один человек по прозвищу Тень. Никто не знал ни его настоящего имени, ни как он выглядел. И хотя всем причастным было бесконечно любопытно, кто же такой Тень, никто не стремиться узнать. Потому что Тень — хоть и призрак, но неугодные или неудобные для него люди с поразительной быстротой расставались не только со своими амбициями узнать запретное, но и с жизнью в целом. Никто не знал, кто такой Тень. Но после разговора с Радой в гостинице, я поняла — Тень всегда находился рядом со мной.

— Так вот, — продолжил Руслан. Он поелозил, устраиваясь на мне поудобнее с таким видом, как будто мы лежали не в ведьминской роще на холодной и противно мягкой земле, а находились на пикнике где-то на солнечной полянке. — Мы пришли в «Дэззлер». Я, Седой, Хасан и Рага. Накануне наша группа закончила одно сложное дело, на которое ушло много сил и времени. По правде говоря, никто не верил в успех, но судьба нам улыбнулась. Просто феерическое везение, которое мы с ребятами решили отметить. В «Дэззлер» нас пригласил Хасан. Я не знал, что это за место, да и ребята, судя оторопевшим лицам тоже. Один лишь босс загадочно улыбался и обещал нам «славный вечерок». Когда нас провели в VIP-комнату, где стояло два дивана перед задернутой шторкой, я начал нервничать. Мне было всего восемнадцать лет, меня взяли поучаствовать в крутой операции, заплатив за работу просто космические по моим меркам деньги. Я хотел всего лишь напиться, потанцевать и снять какую-нибудь девчонку на одну ночь. Но оказавшись в той комнате я сразу понял — что-то не так.

Мы расселись на диваны. Кто-то из ребят шутил, кто-то заинтересованно осматривался, кто-то просто молчал. И лишь я чувствовал себя так, словно стоял на зыбучих песках. Меня начало слегка потряхивать. Я не мог понять, что со мной происходит и не мог оторвать взгляда от длинной тяжелой шторки. Я знал — то, зачем нас позвал в отдельную кабинку Хасан скрывалось именно за этим черным бархатным полотном. И вот, ткань волнующе зашуршала и тяжелыми складками осела на пол. За ней оказалось еще одно помещение, отгороженное от нас стеклянной стеной, а там… Там на постаментах стояли девушки. Красивые. Завораживающе привлекательные, разодетые словно куклы на праздник. И все разные. Высокая статная брюнетка с кожей такой бледной, что её можно было потерять на фоне белой стены. Худая угловатая, словно подросток, блондинка с короткой стрижкой, делавшей её похожей на мальчишку. Лишь высокие скулы, полные губы и раскосый, как у кошки разрез желтых глаз выдавали в ней представительницу слабого пола. И наконец, третья. Невысокая, с фигурой, состоящей из плавных изгибов и аппетитных выпуклостей. С гривой волос настолько ярко-рыжих, что казалось, будто у неё на голове полыхает костер. И с глазами, полными бессмыслия. Они смотрели, но не видели. И если в первой девушке чувствовалась покорность, а во второй — злость, то в третьей была пустота. Выражение безразличия застыло на её лице. Казалось, она даже не осознавала, где находится и не замечает цепей, сковавших её по рукам и ногам. Что было самым удивительным — она была единственной, кого заковали в кандалы.