Демон в полдень

— Высшие — равны богам, — гордо вздернув подбородок, произнесла ламия с каким-то ей одной понятным торжеством. — И конкретно этот бог — бог хаоса.

— То есть, ваша эта компания по интересам хочет пробудить предводителя высших демонов для того, чтобы он тут шороху навел? — мне трудно было уложить всё это в голове.

— Не только, — склонила ламия голову на бок, взглянув на меня одновременно оценивающе и снисходительно. — Он сможет вновь открыть проходы между мирами. А это значит, что дракайны, ифриты, их потомки, а также все, кто примкнул к ним смогут вернуться домой. Ты знаешь, что такое дом?

— Кажется, нечто подобное меня уже спрашивали, — скривилась я. — Вообще не понятный вопрос.

— Неужели ты не хочешь этого? — вдруг доверительным голосом начала ламия, подавшись ко мне. — Не хочешь обрести дом? Где не надо будет прятаться и бояться. Где ты будешь такой, как все. Где все будут такими, как ты. Где будет спокойно и надежно. Ты ведь тоже здесь чужая.

Я тоже подалась вперед, сделав вид, будто внимаю словам ламии, а когда она закончила свою трогательную речь, одновременно пытаясь воздействовать на меня ментально, я прошептала, глядя змее прямо в глаза:

— Я уже очень давно ничего не хочу. К тому же, знаешь, как ощущается твоя сила? Как будто мне в ухо пытается заползти холодный склизкий щупалец. Не желаю провести остаток жизни в компании таких, как ты.

Лицо ламии перекосилось от безудержной злости и, страшно завопив, она попыталась вцепиться мне зубами в шею. Но была остановлена еще одним ударом ботинка. Хорошие ботинки, надо будет новую пару прикупить.

— Почему Хасан всё это позволил? Он мог вмешаться, — спросила я, наблюдая за тем, как повалившаяся на пол ламия с трудом возвращается в прежнее положение.

— Не мог, — Ритана попыталась отереть кровь с лица, но со связанными руками сделать это непросто. — Из-за Элизы.

Имя показалось смутно знакомым.

— Ты про его пропавшую сестру, что ли?

— Она не пропала. Её забрали демоны.

— Зачем?

— Книга Ярости, она была у неё. Мать Тамира, Последняя из принцесс, очень любила дочь своей наперсницы. И почему-то решила, что у девчонки книга будет в большей безопасности, тем самым определив всю её дальнейшую судьбу. И надо сказать, судьба эта оказалась нерадостной.

Я присела на корточки, чтобы наши с Ританой лица оказались на одном уровне и с нескрываемым омерзением спросила:

— Эта тощая тушка — она твоя? Или позаимствовала у кого-то?

Ламия уничижительно сузила глаза.

— Нет, этот облик всегда принадлежал только мне.

— Тебе сейчас должно быть больше сорока лет, откуда юная мордашка?

— Когда у тебя всегда под рукой черная ведьма — вернуть молодость не проблема.

— Кроме тебя и твоей сестры, есть еще такие, как ты?

Ламия широко и даже как-то радостно улыбнулась.

— Конечно, и с нашим старшим братом ты уже знакома. И очень близко.

Звонок от Сашки раздался в самый неподходящий момент, но ответить пришлось.

— Да.

— Ты где? — звук был отвратительным, связь постоянно прерывалась и что-то мерзко щелкало, а потому я скорее догадалась, чем услышала, что именно он спросил.

— В гостях, — мило пропела я, показав Ритане кулак. — Чай пью.

— Ты сбрендила? — рявкнул он так, что пришлось убрать телефон подальше от уха. — Какой чай? Какие гости! Ты что творишь?

— Скорее, вытворяю, — поправила я, но не была услышана. Сашке хотелось проораться.

— Почему мне звонят из полиции и говорят, что одна моя близкая знакомая очень похожа на фоторобот, составленный подвергшейся нападению пенсионеркой?

— Какая впечатлительная бабуля, — посетовала я. — Всего-то уложила её поспать на пол, а она уже доносы строчит. И вообще, с чего такие нервные вопли? Вот, если бы я убила старушку, тогда да. Тогда еще было бы с чего горло драть. Но я же не Раскольников, бабули — не мой профиль.

— Ты там, вообще, чем занимаешься? — медленно и тихо проговорил Сашка, но от этого стало еще хуже, чем от ора. По опыту знала — если дошло до шепота, пора сматывать удочки.

— На табуретке сижу, — честно призналась я.

— О, господи, — простонал друг. — Почему ты сидишь на табуретке, вместо того, чтобы выяснять, откуда у девчонки бомба?

— Аааа? — совершенно по-идиотски отреагировала я. — Чего?

— Тебе что, Крот не передал?

— Он пытался, — попыталась я выгородить парня. — Но не свезло.

— Я тебя убью, — пообещал друг.

— Не стоит тратить на меня пули, — любезно посоветовала я. — Могу сама тихонечно удавиться.

— В общем так, на Агате Воронцовой была бомба с большим количеством поражающих элементов. Детонатор подразумевал ручной запуск, а это значит, что девчонка знала, что делала, пришла в университет с четкой целью и активировала бомбу самостоятельно.

— Это уже что-то новенькое. В прошлые разы бомбы не было.

— Этот случай отличается от других, — произнес очевидное Сашка и приказал: — Разберись.

— И тебе до свидания, — себе под нос проворчала я, убирая телефон в карман.

Я посмотрела на ламию. Она сидела неподвижно, словно изваяние и сверлила глазами мой телефон.

— Уймись, — велела я, разгадав направление её мыслей, а после потянулась к ножнам, куда успела убрать клинок. — Разговор ты, наверняка, слышала. Так что, поведай мне, почему на последней вашей жертве была бомба?

— Ты про девчонку? — презрительно оскалилась ламия. — С ней бы зелье не сработало, потому что в её крови не было огня. Но было кое-что другое — кровь высших демонов.

— И последнее, — мои пальцы бережно погладили рукоятку кинжала, а после переместились на острие. — Кто мой отец на самом деле?

— Ты что, собираешься меня убить? — фыркнула ламия, проследив за моим жестом. И тут же попыталась отстраниться подальше.

— А что мне мешает? — я развела руками. — Мы одни. Ты — связана, а у меня все права сильнейшего.

— Убьешь меня и приблизишь возвращение высшего, — решила пойти в ва-банк ламия.

— С чего это вдруг?

— Ты все-таки непроходимая дура, — рассмеялась Ритана. — Я — потомок дракайна.

— Следуя твоей логике, трёх ламий так и так убьют, — пожала я плечами.

— Да, но в своё время.

Я приблизилась, приставила кончик кинжала к горлу той, что уже давно не была похожа на Моль и спросила буквально по слогам:

— Кто мой отец?

— Я не знаю, кто твой отец, но есть предположение по поводу того, кто твой дед.

— И?

— Неужели не дошло? — ухмыльнулась и тихо прошептала: — Ты — внучка Азариля.

— Пошутить захотелось? — нахмурилась я. — Сколько мне тогда лет по-твоему? Две тысячи? Три? Я помню себя в одиннадцать лет. Я помню, как росла. В это время, в этом мире.

— Но что случилось с тобой в раннем детстве — никто не знает. Вообще никто, — ламия хитро ухмыльнулась. — Никому не известно, кто ты такая. Так что, это не такой уж и безумный ответ.

Глава 49

Через несколько минут я покинула квартиру, оставив ламию привязанной к батарее и с кляпом во рту.

Уходя, уже у самой двери я кое-что вспомнила и вернулась, чтобы спросить.

— Три архимага — что с ними случилось?

— Все смертны, — с вызовом ответила ламия, едва я выдернула кусок ткани из её рта. — Даже великие.

Вернув кляп на место, я ушла окончательно. Бегом спустилась по лестнице, выскочила на улицу, пересекла дорогу и направилась к припаркованному у обочины минивэну. Его я заприметила еще из квартиры. Подскочив к двери переднего пассажирского сидения, резко рванула её на себя и стремительно запрыгнула внутрь.

— Ну, привет, — поздоровалась я, изогнув губы в злобной насмешливой улыбке.

Руслан не ответил, лишь взглянул на меня поверх солнцезащитных очков.

— Очки тебе зачем? — ласково полюбопытствовала я, словно мы были старыми добрыми знакомыми. И он не угрожал мне, а я не мечтала напакостить ему. — Солнца нет, а я в панаме, да? — продолжила я подначивать парня. Возраста мы были примерно одинакового, хотя после всплывшей информации о его родственных связях я уже ни в чем не была уверена.