Господин Разрушитель

Никто не выдавал себя неестественной мимикой. Андрей следил с надрывом за лицами парней, а я за его раскрасневшейся мордой. Взгляд у басиста начинал мутнеть от ярости.

Уличить друга было бы наихудшим раскладом…

— Почему бы тебе просто не признаться? — вякнул почерневший на южном солнце Юрген. — Из твоей же сумки выпало!

— Ты ахуел? Я мог нести чехол в руках! Но положил его в сумку, чтобы вскрыть в номере! Да если бы я знал, что там лежит?! Неужели принёс бы его сюда и начал вам показывать?! Может, блядь, ты тогда признаешься, раз такой умный?

Я вперился испепеляющим взглядом в звукаря, но он по-прежнему строил недовольную рожу. Хоть бы мускул дрогнул.

— А зачем его было подбирать? Теперь мы все пересрёмся! А правду так никто и не узнает!

До них начинало доходить. Кто-то из нас очень хорошо блефовал.

Мы будто играли в мафию, ожидая, кто станет следующей жертвой.

— Я как дебил за вас впрягался! Считал, что вы тут все святые! Я спрашиваю ещё раз: это чьё?! Твоё?! — он тыкнул чуть не в лицо отшатнувшемуся Дрону. Его ублюдская чёлка закрыла полфизиономии, которую я пытался рассмотреть. — Или твоё?! Говорите, блядь! Вы тут самые… непроверенные люди!

Сессионные музыканты оскалились, едва не рыча на басиста.

— И ты туда же? Чуть рыльце в пуху и сразу заговорил по-другому! Я же сказал, что мне на хер это не надо! Я просто хотел играть музло! — чуть не визжа, защищался Дрон. — Вы можете оставить меня в покое?!

— Чел, какого хера, а? Ты смотришь в неправильную сторону! Мы же говорили об этом!

— О чём? — я, задыхающийся от накала, встрял между пышущим агрессией басистом, оставшимся крайним, и драмером. — О чём вы говорили?

Юра вскочил с кресла и злобно задвинул шторы, морщась от солнца. Продолжил стоя, вместо этих двоих, вступивших в зрительную перестрелку.

— Лёнь, я понимаю, ты пошёл по очевидному пути! С самого начала предпочёл обвинить новеньких!..

От его вступления у меня вскипело в груди.

— Ошибаешься! Я вас всех рассматриваю в качестве предателей! — у Юры презренно приподнялась верхняя губа.

— Хули ты тогда его не замечаешь?! — перешёл на ор звукарь, оскорблённо тыкая пальцем в сторону Лёши. — Не думал? Может, тебя Юдин сдаёт? У него хотя бы есть повод тебя топить! Не затянулся ли ваш конфликт с прошлого года?!

Похоже, Юрген озвучил версию большинства. Парни синхронно прицепились злобными взглядами к Муратову, а у того в миг претенциозно вздёрнулись брови.

Действительно, блядь! Придурки же не знали, что на самом деле перед ними сидел фальшивый мудак! На настоящего я, может быть, и подумал бы!

— И поэтому! С его персоной в журналистском блоге обходятся мягче, чем с тобой и Евой! Не думал? — выдвинул свою истину Юра, продолжая указывать пальцем на Лёху.

Я-то знал, что он не при делах. Андрей тоже должен был это понимать. Вот и затаился.

— Реально! Откуда такая уверенность, что не он подсос анонима? — развыступался Гриша. — Он с группой вообще не общается, от всех отстранился! Может, он уже полгода на нас копает, пока ты с ним пиво сосёшь?

Хах!

— Может, поэтому я в нём и уверен?! Потому что он с вами вообще не контактирует?! — выплюнул я и вспомнил о существовании девчонки. Она слегка вонзилась ногтями в мою ладонь, усмиряя пыл.

— А мы, блядь, что, заразные какие-то?

— Вы же знаете, что у меня телефон появился только месяц назад, — наконец очухался Муратов. — Как я мог держать с кем-либо связь? Особенно с каким-то журналистом.

Оскорбились, что парниша, выкинув телефон, не смог играть с ними в стрелялки? Какой плохой Ванечка, с группой не общается!

— Да? А откуда нам знать? Может, ты специально этот концерт разыграл с побегом! Рассказываешь тут, что телефон выбросил, а сам его прячешь! Как и эти камеры! Признавайся, блядь! Ты их в общий отсек сбросил, чтобы в личных вещах не хранить? Подставить нас решил?

Бред истеричного звукорежиссёра! Я ни разу не видел, чтобы Лёха заряжал телефон. Уж за ним-то я давно следил и страдал под гнётом совести.

Трое накинулись на гитариста, но ему было чхать.

— А может, просто покажем свои переписки? Вам есть что скрывать? — прохрипел бас в воцарившейся щекотливой тишине.

Муратов надменно скрестил на груди руки. Хорошая идея, блядь!

— М? Чего вы заткнулись?

— Сука! Да у тебя телефон новый! Ты прикалываешься?! Конечно, у тебя там ничего не будет! И какой дебил станет хранить переписку, если шифруется?

— Не знаю. Может, среди вас такой есть!

Я блуждал взглядом по каждому, чтобы хоть одного уличить в нервяке. Видимо, отменные собрались актёры, все тряслись от злобы за свою правду. Но телефоны показывать не торопились.

— Откуда вообще мысли: «хранить переписку»? — неожиданно вскипел Андрюха на звукаря. — Уже успел удалить?

— А… Вот как! Ты решил против своих же пойти? Жопу свою спасаешь?

Мне становилось трудно дышать в компании этих людей.

— Бля, да с чего вы вообще начали думать, что крыса в группе? Мы что, одни здесь? Это могли подбросить сцен-работники! — Гриша спрятал своё унылое лицо за татуированными ладонями.

Ну надо же, какое актёрское мастерство!

Теперь была моя очередь сыпать аргументами. Еле встрял в этот набирающий обороты срач. Парни позатыкались.

— Я сопоставлял наши походы на интервью! Просил у оргов списки участников. И знаете что? От мероприятия к мероприятию повторяются только наши с вами фамилии! Удивительно, правда? Сцен-работников тогда ещё в помине не было, когда начала литься грязь на наши с Никольской головы!

— Всё проплачено! — тут же отозвался Юра. — Где гарантии, что орги не смолчали? Если аноним отчисляет им процент, например?

Я тоже об этом думал, да! Но с чего процент? Что-то не видно в говно-блоге рекламы хотя бы туалетной бумаги!

Я обречённо вздохнул.

— Тогда… какого хрена в наших номерах стояли скрытые камеры? Вы мне можете объяснить? Ты мне можешь объяснить, Андрей? — я вцепился уничижительным взглядом в басиста, тревожно натирающего свою бородку. — Как такое возможно, что кроме меня и Вани в номер Евы заходил только ты! Мы просмотрели записи с камер в коридоре! А теперь, оказывается, в твоей сумке находится этот чехол… Я тебе что, болван безмозглый? Не видеть очевидного?

Он заткнулся. Надул щёки, нахмурил брови, уткнувшись в пол. Глаза его приобретали всё большее разочарование. Как и мои.

— Ясно, дружище… Я никогда не думал, что ты окажешься… таким говном.

Что ж. Это был обоюдный удар под дых. Я в голос вздохнул и вскарабкался на Андрея тяжёлым взглядом. Он твердит: «не я», но всё говорит об обратном!

— Я не хочу утверждать, не зная на сто процентов…

— Но ты утверждаешь!

— Нет! Не знаю я! Но даже если это ты, то не один! Вас должно быть несколько, — выпалил я, продолжая наблюдать, как басист неудовлетворённо мотает головой. Больше не было у меня друга. — Плевать мне! Ясно? Плевать, кто это делает, я всё решил! Финальный концерт тура в Москве будет для вас последним. Я распускаю группу!

54. Господни пути

Он добился, чего хотел.

Журналист разрушил Death Breath. И случилось это, какая жалость, не в финале тура, а ещё задолго до его начала. В тот момент, когда аноним заимел уши и глаза в группе. Инкогнито, властвуя над нашей личной жизнью, заведомо организовал мне поводы для сомнений. Я и подумать не мог, что когда-нибудь так нелепо и стремительно растеряю всё то, на что ушли годы душевных и физических мытарств.

В груди у меня, выходящего на сцену с широченной улыбкой, зияла внушительная пробоина.

— DEATH! BREATH! DEATH! BREATH! DEATH! BREATH! И-и-и-и-и-и-и-и-и, — раздался оглушительный писк.

— Привет, москвичи! Давно не видели-и-и-и-ись! — я зарычал в микрофон, перекрикивая зал. — ПОГНАЛИ РАЗДАВАТЬ МЯСО-О-О!!!

Контрольное московское шоу в гигантском списке городов. Завершающее и обесценивающее. Могильный крест на Death Breath! А ведь я пошёл на преступление, чтобы удержать хотя бы то, что осталось…