Страница 5 из 7
Самых зарвавшихся, конечно, вовремя пресекли. «Выставки без жюри» более в Москве не повторялись, ни одного «вечера непринятых стихов» так и не провели, либерала П. Пономаренко с министерского поста отправили поднимать целину в Казахстане, а набиравший опыт журнального противостояния А. Твардовский из «Нового мира» был уволен. Однако хмельной воздух оттепели кружил голову, и
в 1955 году М. Алигер, В. Каверин, К. Паустовский, Э. Казакевич, В. Тендряков, В. Рудный образовали редколлегию сборников «Литературная Москва»20. Замысел возникал в домашних беседах, на дорожках Переделкина. И вся работа издателей проходила в разговорах дома, в квартирах, на дачах21. <…>
Не было никаких официальных объявлений, однако московские литераторы вскоре узнали, что готовится необыкновенное издание22.
Отнюдь не самиздатское, конечно, но – раз нэп, то нэп – кооперативное. 20 октября 1955 года Президиум Московской писательской организации принял решение об издании этого сборника, а 24 ноября утвердил его редколлегию во главе с коммунистом, дважды лауреатом Сталинских премий Эммануилом Казакевичем; заместителями главного редактора назначены Георгий Березко и директор Гослитиздата Анатолий Котов23.
…разумеется, оно <это решение>, – рассказывает Вениамин Каверин, – не было бы принято, если бы в предварительных переговорах А. Бека24 и В. Рудного с Отделом культуры ЦК не удалось (с большим трудом) убедить Д. Поликарпова в том, что будущая «Литературная Москва» ничем не будет угрожать существованию советского искусства. Там же происходило и обсуждение кандидатур членов редколлегии25.
Но как бы то ни было, инициаторы могли уже не прятаться. И издательство им было определено, причем не «Советский писатель», а еще более солидный Гослитиздат. И бумага на огромный том выделена. И, хотя члены редколлегии работали на общественных началах, была даже выбита штатная единица секретаря. На эту роль по рекомендации Каверина пригласили Зою Никитину и не ошиблись.
Войдя в литературную среду еще в начале 1920‐х как одна из «серапионовых девушек» и накопив в последующие десятилетия немалый редакторский и организационный опыт, Зоя Александровна не только любила писателей, но и знала, как с ними обращаться: вела делопроизводство, сговаривалась с авторами и типографией, выдерживала рабочий график и сама много редактировала; булгаковскую «Жизнь Мольера» в частности.
Хотя не все, конечно, у кооператоров выходило гладко. Предложенные Б. Пастернаком стихи, например, они то ли сами не рискнули взять, то ли не сумели провести сквозь редакторское сито Гослитиздата. Но самой большой проблемой неожиданно стала так называемая «крупная проза».
Схватились за роман Владимира Дудинцева «Не хлебом единым». Эта рукопись, «с жестами брезгливого возмущения» отвергнутая панферовским «Октябрем»26, была вроде бы принята симоновским «Новым миром», но шла к печати так долго и с такими мытарствами, что потерявший терпение автор втайне передал ее Казакевичу. И этот поступок, став явным, решил дело: Симонов, – по словам Дудинцева, —
закричал: «Немедленно засылайте в набор! Сейчас же чтобы был заслан в набор!» И роман был заслан в набор в «Новом мире». Тут же он сел и написал письменный протест в секретариат Союза писателей с жалобой на Казакевича, который переманивает авторов «Нового мира». <…> Одним словом, роман там пошел27.
Вышел он там, правда, не сразу – только в восьмом-десятом номерах за 1956 год, то есть спустя уже несколько месяцев после выпуска «Литературной Москвы». Но тогда, в конце 1955-го, кооператоры оказались вдруг на безрыбье. И ситуацию спас сам Казакевич, вынув из «Знамени» свой уже принятый В. Кожевниковым роман «Дом на площади» и поставив его на опустевшее место «крупной прозы».
Те, кто от кооператоров стояли поодаль, это решение главного редактора осудили. «Совсем дикие люди, – раздраженно заметила, например, Анна Ахматова. – Казакевич поместил 400 страниц собственного романа. Редактор не должен так делать. Это против добрых нравов литературы»28.
Да плюс ко всему и самому Казакевичу его безупречно нормативный роман казался уже устаревшим, своего рода данью прошлому, впрочем, по сути обязательной. «Что же делать, нам все равно не обойтись без социалистического реализма», – сказал он Каверину29. А Тендрякову уже весной 1956 года заметил: «Пока я его <роман> писал, время перепрыгнуло через меня. <…> Во всяком случае я „Домов на площади“ строить больше не буду!»30
Чтобы поспеть с подарком к открытию XX съезда КПСС, надо было торопиться. 31 января 1956 года весь массив «Литературной Москвы» сдали в набор, и, – вспоминает В. Тендряков, – «члены редколлегии установили дежурство в типографии на Валовой, считывали чистые листы»31, а 17 февраля, когда съезд уже шел, но за неделю до секретного хрущевского доклада о культе личности, сборник был подписан к печати.
52 печатных листа, 832 страницы убористого текста. Стотысячный тираж. Все, что полагается, на месте – и писательское начальство в лице К. Федина, А. Суркова, К. Симонова, С. Михалкова, и проверенные классики Н. Асеев, С. Маршак, В. Гроссман, М. Пришвин, К. Чуковский, и пока еще сомнительные А. Ахматова, Н. Заболоцкий, Б. Пастернак, и недавние фронтовики М. Луконин, В. Розов, В. Тендряков, Б. Слуцкий, и задиристая молодежь, представленная Е. Евтушенко, Р. Рождественским, Л. Щипахиной. На каждую парчу, словом, свой ситец, так что, – рассказывает Каверин, – «Эренбург, привычно оценив альманах с политической точки зрения, сказал мне, что он мало отличается от хорошего номера „Нового мира“»32.
Вот и казенные критики встретили его как нечто вполне приемлемое. Если к чему-то и придрались, то к вполне невинному стихотворению Роберта Рождественского «Утро», с негодованием отметив, что
стихотворение это аллегорическое, но смысл этих аллегорий совершенно ясен. Если верить автору, то только сейчас наступает «рассвет», а вот до недавней поры в нашей жизни господствовала сплошная «ночь», воплощенная в облике страшного существа, подчинявшего людей своей безраздельной власти и заставлявшего их служить себе – одному себе, больше ничему и никому33.
Тогда как у читателей, – сообщил В. Шаламов своему магаданскому другу А. Добровольскому, —
этот альманах (ценой в 18 р. 75 к.)34 идет нарасхват, в Москве 200 руб. идет с рук и только, – продолжает Шаламов, – из‐за тех 6–7 страниц Б. Л. <Пастернака>, потому что, несмотря на именитость и поэтов и прозаиков – читать там больше нечего35.
Действительно нечего36? И только ли «Заметки к переводам шекспировских трагедий» – причина столь ошеломляющего успеха?
Редчайший в истории литературы случай: альманах, подготовленный еще до XX съезда, был весной 1956 года прочтен как первая художественная реакция на взрывной хрущевский доклад о культе личности и его последствиях.
20
На первых порах, разумеется, еще инициативную группу.
21
«У них не было помещения, собирались или у нас в Лаврушинском, или на даче в Переделкино», – подтверждает Лариса Казакевич, дочь писателя (https://dem-2011.livejournal.com/359553.html).
22
Орлова Р., Копелев Л. Мы жили в Москве. С. 41–42.
23
РГАЛИ. Ф. 1579. Оп. 2. Д. 1.
24
«Инициатор сборника – Бек», – сказано в дневнике К. Чуковского (Чуковский К. И. Дневник. 1936–1969. С. 212).
25
Каверин В. Эпилог. М.: Аграф, 1997. С. 351.
26
«Все члены редколлегии, – рассказывает Д., – встали, а я там тоже сидел – я тоже встал, и все, стоя, проголосовали против печатания моего романа…» (Дудинцев В. Между двумя романами. СПб.: Ж-л «Нева». С. 54).
27
Дудинцев В. Между двумя романами. C. 54–57, 59.
28
Чуковская Л. Записки об Анне Ахматовой. М.: Согласие, 1997. Т. 2. С. 186.
29
Каверин В. Эпилог. С. 353.
30
Розенблюм О., Тендрякова М. «Наше время богато примерами солдатского мужества и почти совсем не знало гражданского…». Владимир Тендряков об Эммануиле Казакевиче // Знамя. 2019. № 7. С. 153.
31
Там же.
32
Каверин В. Эпилог. С. 353.
33
Соловьев Б. Смелость подлинная и мнимая // Литературная газета. 1956. 14 мая.
34
На самом деле 18 р. 50 к.
35
Шаламов В. Собр. соч.: В 6 т. Т. 6: Переписка. М.: Книжный клуб Книговек, 2013. С. 141.
36
Вот и Александр Солженицын – «в отдалении времени» – нашел, что «ничем замечательным сборник не обогатил нашу литературу» (Солженицын А. Двоенье Юрия Нагибина // Новый мир. 2003. № 4).