Ведьма без ковена

— Ты как хочешь, а я пойду пройдусь, — поставила я перед фактом Феню, номинально заселившись в крошечный номер с пропорционально маленьким балконом, — когда еще мне доведется просто так погулять, тем более по Австрии. — Лис без слов отправляется со мной, опять прикинувшись кулоном.

Мне здесь нравилось.

Австрийский Шварцах мало чем отличается от магического Шварца в плане строений, те же небольшие уютные, яркие домики, те же мощеные улочки, припорошенные ранним снегом, витые лавочки и фонари будто бы выкованы одним мастером, потому как это явно ручная работа, но в остальном… Объяснить это было сложно, но я словно с чопорного английского чаепития попала на рок-концерт любимой группы.

И нет, никто не тряс хаером, не кидал в солиста трусиками и не бесновался в экстазе, выкрикивая как гимн слова любимого хита, но некая статичность присущая Австрии, растворялась как льдинка в горячем кофе, стоило переступить незримую для жителей Шварцаха границу. Люди были ярче, во всех смыслах, воздух был пьянящим и потрескивал от магии, сквозь снег росли цветы совершенно диких расцветок и даже грибы, торговля велась абсолютно всем, от булавок до крокодила на поводке, который демонстрировал в оскале золотые фиксы и инкрустированный ошейник.

Видно дорогое это удовольствие, содержание зеленого модника, поэтому желающих не нашлось.

Вместе с голубым какао, мне вручили два флаера на местный танцевальный фестиваль, он начался пару часов назад и меня заверили, что я немного потеряю, если приду еще через два, потому как самые крутые группы и диджеи будут выступать ближе к полуночи. Зефирки лопались фейерверком вкусов на языке, а горячий напиток окрасил рот в лиловый, и я любовалась на себя в каждой поверхности получившимся отражением, вытаскивая язык как хамелеон.

Я долго металась переодеваться или нет, но потом решила остаться как есть, может уже завтра у меня не будет шанса погулять по ночному городу-государству, а оставить в памяти это удивительное место, хотелось сильнее, чем чувствовать себя увереннее на танцполе.

Водолазка темно-винного цвета, черные джинсы, кроссовки и пуховик, который я легко свернув, запихнула в рюкзак, таким был мой наряд, но ни один из разодетых в стиле хиппи людей, наслаждающихся ритмом и рифмой не посмотрел на меня косо, скорее я то и дело ловила на себе восхищенные или заинтересованные взгляды. Я же на столько отдалась музыке, выплескивая в танце все то, что со мной случилось, будто ощущала себя на кресле у крутого психолога, который за один сеанс вылечил многолетнюю фобию.

Уже потом Феня рассказал мне, что в воздухе присутствовали совсем легкие, нет, не наркотики, чары, заставляя релаксировать и отпускать наносное. Я была не против, это было то, что мне нужно. Наверно я бы так и колыхалась, словно водоросль, повинуясь подводному течению, под приятную музыку, если не почувствовала тяжесть взгляда меж лопаток. Я неосознанно начала сканировать глазами большой зал и наткнулась на знакомый темно-карий взгляд.

Удивление Ильи было неподдельным. Он стремительным шагом пер на меня, а люди расступались перед ним, словно воды Красного моря перед Моисеем, видимо подсознательно они ощущали скрытую угрозу, а мне виделась не скрытая. Я словно лиса, запутывающая следы, металась, не находя выход, а потом случайно оказалась у дверей. Ничего умнее, чем подпереть дверь тяжелой кованной мусоркой и дать стрекача я не придумала. Не почуяв слежку за собой, я припустила еще быстрее, зная, чем в фильмах ужасов заканчивается судьба расслабляющихся раньше времени героев. И только тогда, когда дверь в номер за мной щелкнула, я выдохнула, привалившись спиной к довольно хлипкой преграде перед мощным инквизитором.

Феня молчал, и я благословила эту тишину.

Час я тряслась в душе, поливая себя горячей водой, но так и не согревшись, полезла за бутылочками. Стакан я взяла из-под щеток, а вот льда в морозилке малюсенького, как и все в этом номере, холодильника, не обнаружила. Опыт пить неразбавленное у меня был, крайне отрицательный, и тоскливо повертев в руках бутылку, я полезла на балкон за снегом.

На моём его не оказалось, но я выиграла джек-пот, потому что на соседнем, висела огромная, прозрачная, уверена, экологически чистая, сосулька, которой хватит не на один стакан, а на несколько, к тому же я смогу заморозить остатки, впрок.

До другого балкона было всего полметра, и я как есть, в халате и тапках из отеля, я полезла за вожделенной добычей. Я совсем чуть-чуть не доставала, даже встав на носочки, и именно тогда, когда льдинка оказалась в моих руках, двери балкона распахнулись и шатен, с ярко-голубыми глазами, в тон файерболу в его руке, или как там правильно называется испепеляющая всё на своем пути штука, гневно воззрился на меня и тихо произнес:

— Что тебе надо на моём балконе?

— Эмммм, добрый вечер, я украла вашу сосульку, — честно ответила.

И тут же сунула доказательство преступления под нос красавцу.

Глава 4

Алкоголь убивает нервные клетки, остаются лишь спокойные.

Мужчина пристально посмотрел сначала на вещдок в моих руках, потом на меня, равномерно синеющую от холода в хлипком халатике и сжал светляк в кулаке. Огонек схлопнулся, мигнув напоследок, а сосед оскалился такой зубастой улыбкой, что я непроизвольно шагнула назад, упираясь мягким местом в перила.

— Я пойду? — старалась произнести я твердо, но голос предательски срывался.

— Безусловно, — ответил шатен и шагнул в назад, видимо желая пропустить меня через комнату. Но, во-первых, ну его на фиг, а во-вторых, ключ от двери все равно в номере. Поэтому недолго думая, я засунула ледяной трофей в карман и стала корячится по перилам, обратно на свой балкон.

Мужчина заподозрил неладное слишком поздно, когда я уже перелезла на спасительной пятак моей временной собственности, переставляя дрожащие то ли от холода, то ли от напряжения ноги и проявляя чудеса эквилибристики. Он стремительно выскочил на свой балкон и смог сцапать меня за болтающийся пояс. Тот юркой змеёй выскользнул из петель, и полы ничем не удерживаемого халата распахнулись на пронизывающем до костей ветре, благо стояла я сейчас к нему спиной и умудрилась быстро запахнуться.

— Эй, — хмыкнул маг, крутя в руках пояс, — так не честно. А как же моральная компенсация за преступление, у тебя мой лед, так угости меня.

— Сосульку я честно сперла, — парировала я, — а мини бутылочки слишком мини, самой мало, — и разломив ледяную морковку, бросила шатену половину. Отсалютовав ему я вошла в свой номер, но еще долго слышала заразительный хохот, звучащий из соседнего номера.

Утро с похмелья выдалось на удивление бодрым, и хоть выпила я прилично, чувствовала себя словно спала до этого неделю, а выглядела так, будто спала я эту неделю в СПА Сатуринии*.

— Это потому, что ты ведьма, — фыркнул Феня. И я конкретно так призадумалась.

Была у меня на курсе Машка Гринько. Ничего особенного: рыжая, покрытая веснушками от мизинцев на ногах до ржавой макушки, с невыразительными рыбьими глазами без явных признаков интеллекта. И черт бы с ней, с внешностью, в конце концов, она могла иметь богатый духовный мир и обаяние размером с дом, только вот и их у Марии не наблюдалось. Зато в наличие был мерзкий характер стервы, склочность по мелочам и любовь выезжать на чужом горбу по делу и без. Мальчишки курса, и без того обделенные женским вниманием, все же на сто два представителя сильной половины человечества в потоке девушек было целых три, и две из них учились в других группах, горестно сокрушались в курилке судьбе-злодейке, мол даже глазу не на ком отдохнуть, но рыжуля всех удивила.

Она, отшив нереальную толпу поклонников, отхватила себе первого парня, нет, не на курсе, а в институте, побогаче и поумнее, а потом и его променяла на более платежеспособный вариант. Тут поневоле задумаешься о существовании колдовства и всяких там приворотов. Однажды один из тайно влюбленных в Гринько одногруппников описывал её внешность под таким углом, что не будь я знакома с оригиналом, решила бы, что слушаю художественное описание шедевра Крамского «Неизвестная»**: интригующая тайной, созданной мастером кисти и манерной элегантностью полотна. Особенно меня поразила фраза «она вся как будто сияет изнутри».