Страница 72 из 91
— Ах да, и вот моя визитка, — добавляет он. — Если вам понадобится совет по, скажем так, более законным вопросам, звоните, не стесняйтесь.
Хватаю карточку и отвечаю на его кокетливую улыбку, хотя, боюсь, со стороны больше похоже, что я корчу рожу.
Наконец, мы оставляем Ричарда в покое и спешим укрыться от дождя в машине.
— Он нам здорово помог, — подвожу я итог, когда ремни пристегнуты.
— Ага, с учетом того, как ты чуть ли не вешалась ему на шею.
— Не понимаю, о чем вы!
— Да ты как будто уроки деликатности у кувалды брала. Вот честно, пупсик. Я аж засмущался.
Чувствую, что снова краснею, и пытаюсь переложить с одной больной головы на другую:
— Тем не менее мы могли бы всего этого избежать, если бы вы знали, что ломбардам необходима лицензия. Это же ваша идея!
— Вообще-то, я был в курсе, но лицензирование началось только в середине шестидесятых, и многие ломбарды тогда даже и не думали соблюдать правила. Откуда ж мне было знать, что теперь все они чертовы святоши!
Неловкая патовая ситуация.
— Ладно, давайте введу адрес этого Джерарда.
Клемент совершает разворот в три приема, и когда мы снова оказываемся на главной дороге, я заканчиваю возиться с навигатором.
— Это в пятнадцати километрах.
— Чудненько.
Первые несколько километров мы не разговариваем. Затем Клемент решает поболтать, вот только радости у меня это не вызывает совершенно.
— Значит, он тебе понравился?
— Кто?
— Ты прекрасно понимаешь, о ком я. О красавчике Дики.
— Нет. И вовсе не понравился, — бесстыдно вру я.
— Послушайся умного совета, пупсик: брехуну не набрешешь.
— Ладно. Признаю, он очень симпатичный.
— Собираешься позвонить ему?
— Не знаю. Нет, наверное.
— Почему?
— Да что такое, Клемент? — взрываюсь я. — С чего это вы вдруг заинтересовались руинами моей личной жизни?
— Тебе стоит позвонить ему, — говорит Клемент, игнорируя вопрос.
— Давайте на миг забудем о том, что я вовсе не подыскиваю себе нового мужчину и какое-то время вряд ли буду беспокоиться на этот счет, но вам-то какое дело?
— Просто забочусь о тебе, пупсик. Парень он как будто ничего, вот и все.
Я ожидала отнюдь не такого ответа и потому пребываю в некотором замешательстве.
— Хм, вот только плохо то, что он считает, будто меня зовут Луизой. Врать насчет собственного имени — не самое лучшее начало отношений.
— А ты взгляни на это с другой стороны. Бет с мужчинами, прямо скажем, везло как утопленнице. И теперь ты можешь стать Луизой и начать все заново. Переродиться, так сказать.
Поначалу внутренний голос велит мне не вестись на подобный вздор, но чем больше я размышляю над предложением Клемента, тем больше оно мне нравится. Может, и вправду настало время для кардинальных изменений в жизни.
— Да все равно это не имеет значения. Помимо всего прочего, остается еще то обстоятельство, что я могла ему и не понравиться.
— Ты ему понравилась. Уж поверь мне.
— Правда? Вы так думаете?
И тут же досадую про себя. Прозвучало отнюдь не так равнодушно, как мне хотелось бы.
Клемент поворачивается ко мне с улыбкой до ушей:
— Ага, думаю.
Оставшиеся пятнадцать минут поездки я только и занята, что утаиванием своей довольной улыбки. Восторженное настроение отпускает меня, лишь когда мы сворачиваем на Буллерс-роуд, где располагается пункт нашего назначения — и, надеюсь, последний барьер перед началом этой самой моей новой жизни.
Мы медленно катим по Буллерс-роуд до указанного навигатором места. Никаких признаков ювелирного магазина. Разворачиваемся и едем обратно, чтобы убедиться, что не пропустили слона под носом.
— Да где же этот магазин, черт побери? — не выдерживаю я.
Не выдерживает и БМВ позади нас и оглашает улицу пронзительным гудком. Клемент не обращает внимания и продолжает плестись. Сзади снова надрывно сигналят, и тогда Клемент косится в зеркало.
— Никакого терпения, ну что за народ!
— Может, припаркуемся да поищем пешком?
— По мне, так напрасная трата времени, ну да тебе виднее.
Как раз в этот момент появляется свободное местечко между двумя припаркованными машинами, и Клемент переключается на заднюю передачу и оборачивается, приготовившись к параллельной парковке.
— Поверить не могу! Он же видит, что я хочу встать, и все равно стоит и нюхает мне жопу!
В ответ на его сетования снова раздается гудок. Это уже явный перебор, и Клемент, естественно, выходит из себя.
Прежде чем я успеваю как-то успокоить его, он отстегивает ремень и выбирается из машины. Что ж, принимаюсь наблюдать за развитием событий, хотя опыт и подсказывает, что, возможно, видеть подробности грядущего разбирательства мне вовсе не обязательно.
Клемент решительно подходит к БМВ и жестом приглашает водителя дорогостоящего колесного агрегата выйти на свежий воздух.
Лица оппонента Клемента мне не видать, но, подозреваю, на нем отражены паника и запоздалое раскаяние.
Как несложно догадаться, на приглашение Клемента наглец отвечать не хочет, и внезапно шины БМВ взвизгивают, и автомобиль на скорости сдает назад и останавливается лишь на расстоянии метров ста от нас.
Клемент возвращается в «фиат» и без единого слова втискивается между припаркованными машинами.
Пожалуй, мне стоит предостеречь его от подобных разборок на дороге, но втайне я не нарадуюсь маленькой победе над одним из представителей класса нетерпеливых идиотов в дорогих тачках.
На тротуаре мы сверяемся с листком Ричарда: номер дома Джерарда Кларка сорок два.
— Эта сторона четная и есть, — замечаю я.
Мы минуем с пяток разнообразных заведений, ни одно из которых, однако, не является ювелирным магазином. На большинстве из них номер дома вообще не указан, и нам приходится отсчитывать назад с шестидесятого номера, где находится какая-то забегаловка.
Возле прачечной Клемент внезапно останавливается и указывает на блестящую красную дверь в нише.
— Адрес относится вовсе не к лавке, а к конторе над ней.
Приближаемся к парадной и тогда видим скромную серебристую табличку на стене. Выпуклые символы едва разбираются, однако цифры в конце концов складываются в сорок два, а надпись под ними — в «Кларк джуэлир».
— Неудивительно, что мы не заметили с дороги, — бормочет Клемент.
Под табличкой располагается кнопка звонка, а наскоро распечатанное объявление рядом гласит: «Прием только по записи».
— Может, сначала стоит записаться? — предлагаю я.
Вместо ответа Клемент пожимает плечами и давит на кнопку.
— Пупсик, давай я буду разговаривать.
Я не возражаю. Нарушение даже самого незначительного правила неизменно приводит меня в смятение.
Какое-то время мы ждем, и когда Клемент снова тянется к звонку, дверь распахивается.
На пороге возникает упитанный мужчина с копной кудрявых черных волос.
— Да? — выпаливает он, разглядывая нас.
— Нам нужен Джерард Кларк, — отвечает Клемент.
— А вы кто такие?
— Хотим продать кое-какое золотишко. Нам посоветовали обратиться к нему.
— Если хотите втюхать безделушку триста семьдесят пятой пробы, меня не интересует.
— Вовсе нет. Так это вы Джерард Кларк?
— Возможно.
— Дружище, не тяни резину, — недовольно гудит Клемент. — Мне расписывали, будто Джерард — игрок серьезный, а коли нам здесь предлагают поиграть в угадайку, поищем кого другого.
Мужское эго уязвить может каждый, и толстяк заглатывает наживку.
— Да, я Джерард Кларк.
— Вот и прекрасно. Так интересует золото?
— В зависимости от количества и качества.
— Сто пятьдесят унций. Чистое.
На круглой физиономии Джерарда появляется улыбка.
— В таком случае входите.
Он разворачивается и неуклюже двигается вверх по лестнице. Клемент следует за ним, а потом и я. По единственному пролету мы поднимаемся на площадку с четырьмя дверями.
— Прошу.
Джерард открывает одну из дверей, за которой нашим взорам предстает просторное помещение, служащее, судя по всему, одновременно конторой и мастерской. Окон здесь нет, лишь два стеклянных люка на потолке, и естественный свет с пепельного неба едва рассеивает сумерки.