Страница 62 из 136
В 1932 г. Институт марксизма-ленинизма при ЦК КПСС опубликовал относящиеся к 1844 г. выписки Маркса из работ английских и французских экономистов (А. Смита, Д. Рикардо, Дж. Милля, Дж. Мак-Куллоха, П. Буагильбера, Ж.-Б. Сея и др.). Эти выписки, а также критические замечания Маркса к ним, изданные под названием «Ökonomische Studien (Exzerpte)», открываются конспектом вышеупомянутой работы Энгельса. Маркс присоединяется к основным положениям Энгельса. Он также отмечает, что политическая экономия исходит из признания частной собственности, которая образует реальную предпосылку этой науки, не исследуя этой предпосылки, принимая ее без обоснования, догматически. «Вся политическая экономия основывается, следовательно, на факте, необходимость которого отнюдь не безусловна» (60; 449).
В теории стоимости Рикардо, согласно которой товары обмениваются соответственно количеству заключающегося в них труда, Маркс, как и Энгельс, видит идеализацию капиталистического строя; существование частной собственности делает невозможным эквивалентный обмен товарами вообще, а тем более эквивалентный обмен между капиталом и трудом. «Прудон справедливо отсюда заключает, – пишет Маркс, – что там, где существует частная собственность, вещь стоит больше своей стоимости. Это и есть дань частному собственнику» (60; 494). Частная собственность порождает конкуренцию, колебание спроса и предложения, вследствие чего совпадение цен со стоимостью – момент случайный; закономерностью является расхождение цен с тем, что Рикардо называет естественной стоимостью. Эта отрицательная оценка теории стоимости Рикардо вместе с тем фиксирует противоречия, с которыми теории стоимости предстоит еще справиться. Следовательно, Маркс в известной мере уже предвосхищает свои собственные исследовательские задачи.
Буржуазные экономисты не видят антагонистического характера капиталистических отношений. Рикардо считает средства существования рабочего естественной ценой его труда. То, что пролетарий трудится лишь ради обеспечения своего существования, представляется ему нормальным положением вещей. Заработную плату Рикардо рассматривает как часть издержек производства, в то время как прибыль и рента провозглашаются его целью. Рабочий с этой точки зрения есть лишь средство для извлечения прибыли. Этот «цинизм» Маркс считает заслугой Рикардо, поскольку он без всяких прикрас рисует отношения между трудом и капиталом.
Для буржуазного экономиста общество – торговая компания, каждый член которой является товаровладельцем. Отношения человека к человеку сводятся к взаимоотношениям частных собственников. Иначе говоря, «эту отчужденную (entfremdet) форму социального общения политическая экономия фиксирует в качестве существенной и изначальной и в качестве соответствующей человеческому предназначению» (4; 119). Понятием отчужденной формы социального общения Маркс обозначает частную собственность, капитал, товарный обмен, деньги, которые разъединяют людей, противопоставляют их друг другу. Но человек есть существо общественное, социальное общение – реальная сущность человека. «От человека не зависит, быть или не быть этой общественной связи; но до тех пор, пока человек не признает себя в качестве человека и поэтому не организовал мир по-человечески, эта общественная связь выступает в форме отчуждения» (там же).
Стоимость представляет собой отчуждение частной собственности, деньги – чувственное, предметное бытие этого отчуждения. Отчужденный продукт труда господствует над производителем, человеческая личность становится предметом торговли, богатство порождает нищету, а нищета – богатство. Труд, следовательно, оказывается отчуждением жизни, поскольку «моя индивидуальность отчуждена (ist entäußert) от меня до такой степени, что эта деятельность мне ненавистна, что она для меня – мука и, скорее, лишь видимость деятельности. Поэтому труд является здесь всего лишь вынужденной деятельностью и возлагается на меня под давлением всего лишь внешней случайной нужды, а не в силу внутренней необходимой потребности» (4; 127). Такова та извращенная реальность, которая представляется буржуазному экономисту разумным порядком вещей. В действительности же разумный общественный строй может быть создан лишь на основе общественной собственности, благодаря которой труд станет свободным самоутверждением человеческой индивидуальности.
Таким образом, в замечаниях к выпискам из экономистов Маркс ставит вопрос о происхождении частной собственности и отчуждения, вводит понятие отчужденной формы социального общения (антагонистических общественных отношений), противопоставляя миру частной собственности коммунистический идеал, универсальное преобразование всей общественной и личной жизни. Все эти вопросы находят обстоятельное развитие в «Экономическо-философских рукописях 1844 года».
Под этим названием в 1932 г. на языке подлинника были опубликованы Институтом марксизма-ленинизма при ЦК КПСС три рукописи Маркса. Некоторые разделы рукописей («Заработная плата», «Прибыль на капитал», «Земельная рента» и т.д.) даны Марксом, другие разделы, оставленные им без названий, озаглавлены редакцией.
Работа Маркса – прежде всего экономическое исследование. Однако в ней дана также основательная критика гегелевской «Феноменологии духа». Анализ буржуазной политической экономии приводит Маркса к философскому рассмотрению роли труда, материального производства в развитии личности и общества в целом. Критика методологии буржуазной политической экономии, исследование отчужденного труда, далеко выводящее за рамки собственно экономической проблематики, оценка уравнительного утопического коммунизма и постановка вопросов научного коммунизма – все это вполне объясняет, почему рукописи Маркса получили название «экономическо-философских». Это, следовательно, и выдающийся философский труд.
В предисловии Маркс заявляет, что рукописи представляют собой дальнейшее развитие идей, высказанных им в «Deutsch-Französische Jahrbücher». Он указывает, что опирается в своем исследовании на труды не только французских и английских, но и немецких социалистов, в первую очередь Вейтлинга, Гесса и Энгельса. Философским обоснованием научной критики буржуазной политической экономии Маркс считает труды Фейербаха, его «Основные положения философии будущего» и «Предварительные тезисы к реформе философии». Маркс пишет: «Только от Фейербаха ведет свое начало положительная гуманистическая и натуралистическая критика. Чем меньше шума он поднимает, тем вернее, глубже, шире и прочнее влияние его сочинений; после „Феноменологии“ и „Логики“ Гегеля это – единственные сочинения, которые содержат подлинную теоретическую революцию» (2; 520).
Идею положительной гуманистической и натуралистической критики (в общем совпадающую с антропологическим принципом, поскольку речь идет о Фейербахе) Маркс противопоставляет младогегельянской «критической критике». Это, по сути дела, противопоставление материализма идеализму, хотя Маркс и не применяет этих философских понятий. «Теологическая критика, – пишет Маркс, имея в виду младогегельянство, – которая в начале движения была действительно прогрессивным моментом, при ближайшем рассмотрении оказывается в конечном счете не чем иным, как выродившимся в теологическую карикатуру завершением и следствием старой философской и в особенности гегелевской трансцендентности» (2; 521 – 522). Это значит, что младогегельянство, несмотря на свою критику теологии и гегелевской системы, остается идеалистической философией, согласно которой религиозное сознание составляет основу всех социальных противоречий и зол. Ясно, что с этих позиций невозможна научная критика буржуазной политической экономии, категории которой не имеют непосредственного отношения к религиозному сознанию.
Маркс, опираясь на Фейербаха, противопоставляет свое понимание человека, человеческой жизни, человеческих потребностей буржуазной концепции общества как торговой компании, человека как товаровладельца, человеческих отношений как отношений купли-продажи. То, что Маркс понимает под человеком, человеческой жизнью и человеческими отношениями, существенно отличается от соответствующих понятий Фейербаха, хотя и не исключает их полностью. Не оспаривая существенного значения антропологической характеристики человека, Маркс подчиняет ее создаваемому им материалистическому учению об определяющей роли производства. Принимая фейербаховский тезис о единстве человека и природы, Маркс доказывает, что его специфически человеческой формой является общественное производство. Благодаря такой постановке вопроса намечается принципиально новое решение философских проблем, между тем как с точки зрения фейербаховского антропологизма общественное производство находится по ту сторону философского анализа.