Страница 18 из 21
Глава 5
— Мостик вызывает командира, — из моего переговорного устройства донёсся ровный безэмоциональный голос.
— На связи. Что случилось, Алекса? — я оторвал взгляд от трёхмерного чертежа.
— Александр Иванович, поступил сигнал бедствия от гражданского судна. Находится в 0.24 астроединицах от нас.
— Код?
— Код 2–13 — вооружённое нападение.
— Понял, сейчас буду.
Я отключил связь и посмотрел на профессора Гинце.
— Густав Адольфович, видите, снова нам не дают договорить, хотя в этих беседах я всё равно не понимаю и четверти тех терминов, которыми вы меня пичкаете.
Мы стояли вдвоём в каюте-лаборатории, склонившись над вращающейся светящейся проекцией моего корабля. Сообщение Алексы как раз прервало доклад профессора об очередном апгрейде крейсера «Одинокий». Я как-то попытался подсчитать количество разного рода усовершенствований, предложенных и введённых господином Гинце за время его нахождения на «Одиноком», но сбился уже на второй сотне. Профессор был поистине генератором идей от безумных и бесполезных до гениальных, нередко спасавших, и мою жизнь, и жизни людей моего экипажа.
Густав Адольфович обладал высоким ростом, худощавый со смешной, похожей на одуванчик, седой кудрявой шевелюрой. На вид ему было лет шестьдесят, но точный возраст я не знал, как и не знал практически никаких других фактов из его биографии. О своём прошлом сам Гинце вообще мало что помнил — некая трагедия произошла с этим человеком когда-то давно, стерев из его светлой головы практически все личные воспоминания. Профессор на уровне квантового компьютера воспроизводил бесчисленное количество формул и уравнений, но не мог назвать, ни своего настоящего имени, ни имён своих близких…
Я вытащил Гинце с одного из нижних уровней «Порта-Ройял» — огромного космического города-полиса, прибежища разного рода авантюристов и пройдох со всех уголков освоенной части пространства. Пять лет назад я со своими друзьями посетил это место в качестве одного из таких искателей приключений. В дешёвом притоне с таким же на вкус пойлом и всегда доступными официантками я и встретил профессора. Его так называемым «хозяином» был местный громила по прозвищу Витя Носач, который зарабатывал на несчастном старике деньги. На спор или просто ради развлечения посетителей Носач заставлял беднягу умножать или делить огромные числительные в разной последовательности, либо повторять наизусть только что прочитанный текст. Всё это старик делал безошибочно, за что получал в награду порцию похлёбки и кусок хлеба.
Мне стало ужасно жаль пожилого человека из-за того, как с ним обращались в этом заведении. Было видно, что старик потерян и вообще не от мира сего. Он лишь постоянно улыбался, принимая издевательский смех окружающих за проявление доброты.
Сука, как я ненавижу тех, кто, пользуясь физической силой и наглостью, унижают беззащитных, причём получают от этого удовольствие. В эту минуту я готов разорвать таких садистов на части, ибо уже не считаю их людьми. Так я поступил и в этот раз. Жизнь у Вити Носача отнимать не стал, но здоровье его и его пьяных дружков понизил практически до нуля. Не знаю, может ли Носач сейчас также нахально улыбаться, как делал это раньше, ведь от его лицевых костей мало что тогда осталось.
Взяв старика за руку, я вывел его из разгромленного притона и отвёл к себе на корабль (Тогда в Порт-Ройал я прибыл не на «Одиноком»). Из вещей у того с собой были лишь: засаленный идентификационный паспорт на имя Густава Адольфовича Гинце (явно поддельный), и треснутая поликарточка с несколькими фотографиями, на которых была изображена какая-то молодая девушка в разные годы своей жизни.
Старик не мог вспомнить, ни с какой он планеты родом, ни сколько ему лет, ни кто изображён на этих фотографиях, лишь только целовал старые снимки и прижимал их к сердцу. Я сделал вывод, что девушка на карточках, скорее всего, была его дочерью, но кто она и где, мне до сих пор так и не удалось узнать. Что ж, это ещё одна задача, которую я рано или поздно должен решить…
Мой новый знакомый охотно откликался на имя Густав Адольфович со своего паспорта, да к тому же ещё при разговоре забавно коверкал слова на криптонемецкий манер, поэтому я не стал долго думать и продолжил обращаться к нему именно, как к господину Гинце.
Уже позже стало понятно, что это не просто несчастный бродяга, умеющий складывать цифры — он в прошлом большой учёный, причём явно высочайшего уровня интеллекта. Старик не помнил или не хотел помнить ничего о себе, а вот об остальном окружающем мире, казалось, знал всё. Для Густава Адольфовича не существовало непонятных вещей, ни в ядерной физике, ни в простой механике. Если он чего-то и не понимал, то просто включал логику и быстро находил единственное правильное решение. За такое умение я его сразу окрестил «профессором», хотя и не знал, есть ли у этого человека настоящие научные должности. Наверняка, есть. Тем не менее, данное прозвище закрепилось за Гинце, и теперь вся команда «Одинокого» его называла только так и никак иначе.
Когда после всех приключений в «Порт-Ройяле», да и не только там, я, наконец, оказался на борту своего любимого «Одинокого», то без долгих раздумий позвал старика с собой. Он очень обрадовался и тут же согласился, так как очень привязался ко мне. Да и идти ему было, кроме моего корабля, если честно было некуда. На крейсере же Гинце обрёл новый дом, товарищей, которые его уважали, ну и конечно, пусть и ограниченную, но всё же возможность заниматься своим любимым делом — изобретать…
— Ничего-ничего, — ответил Густав Адольфович, широко улыбаясь. (Ничто в мире не могло поколебать позитивный настрой этого человека). — То небольшое нововведение, которое я хотел бы обсудить с вами, не требует визуальной картинки и долгих объяснений. Если не возражаете, Александр Иванович, то я, по пути вашего следования на мостик, изложу свои мысли на данную тему.
— Зная вас, не уверен, что этого времени хватит даже на вступительную речь, — хмыкнул я и вздохнул. — Поэтому прошу, давайте в двух словах…
Я вышел из каюты профессора, оказавшись в центральном коридоре верхней палубы, и быстрым шагом пошёл по направлению к рубке. Капитанский мостик находился в самом конце этого коридора, и мне было нужно потратить около четырех минут, чтобы попасть туда. Густав Адольфович старался от меня не отставать.