Презерватив для убийства

Несколько секунд спустя он понял причину этого. Хотя автомат выпустил долгую очередь, ни одна из пуль не задела бандита. Причина была проста: он упал за миг до того, как нажали на спусковой крючок. Но упал он не сам. На землю его сбил какой-то парень и накрыл своим телом.

Автоматчик, сидевший в машине, не смог выстрелить в спасителя, ибо автомобиль проехал дальше по улице, и теперь между ним и Борисом находилась какая-то припаркованная «Лада». Для того, чтобы поразить намеченную цель, стрелку надо было или приказать дать задний ход, или выйти на мостовую. Это в его планы не входило, и «жигуль», дав газ, умчался в сторону Невского.

— Спасибо, — прохрипел Борис. — Ты кто?

Ответа не последовало. Борис решил, что сейчас спаситель поможет ему подняться и тогда он его увидит, но тот, напротив, еще сильнее прижал его лицом к асфальту. Ошарашенный бригадир не сопротивлялся, а когда на его руках, сведенных за спину, что-то щелкнуло, сопротивляться было уже бесполезно.

Потом неизвестный действительно помог Борису подняться. Тут же рядом остановился микроавтобус, и бандит, несмотря на ночное освещение, узнал его — именно на нем прибыл неизвестный отряд, решивший сражение на лесной даче. Из микроавтобуса выскочил парень в камуфляже и помог запихнуть Бориса вовнутрь.

Машина остановилась через пятнадцать минут. Бориса вытащили на темный дворик и потащили в здание. Лишь там, в кабинете, он наконец-то смог разглядеть своего спасителя.

Это был телохранитель Нины, Алексей Нертов.

— Боб, — обратился к нему Алексей. — Здороваться с тобой я не буду, потому что утром мы уже говорили. У тебя были какие-то предложения: про баксы, про Нину. Сейчас, я думаю, у тебя предложений уже нет. Зато появились вопросы. Как минимум, два: «кто» и «зачем»?

— Зачем ты меня спас? — спросил Борис.

— Это и есть вопрос номер два. Спас, чтобы ответить тебе на вопрос: «Кто тебя заказал?»

— И кто?

— Если я скажу, не поверишь. Лучше послушай.

Алексей включил диктофон.

«Говорите, что согласны, если мои условия будут удвоены? Хорошо. Тогда к делу. Он будет в десять у кафе “Анка”. Пришлите сотрудника ко мне, я дам фотографию. Проведите переговоры тщательно, вы обязательно должны уговорить его. Впрочем, не мне вас учить…»

— Разговор шел по телефону, поэтому присутствовала некоторая иносказательность. Владелец этой конторы согласился. Он действительно стрелял в тебя. Только холостыми патронами. Но твой приятель не знал про этот нюанс. Ты понял, да?

Борис молча сидел и смотрел то ли на Алексея, то ли на стену за его спиной. Потом он медленно сказал:

— Если бы он позвал меня на эту «стрелку» вечером, все было бы по понятиям. Но почему он сделал это утром? Почему?! — внезапно заорал Борис.

В комнату заглянул боец «главбуха», но, смекнув — все в порядке, вышел.

— Борис, ты же умный человек. Ты же знаешь, что вокруг «Транскросса» вертелись не питерские, а московские деньги. Завтра утром законный наследник фирмы должен вступить в свои права. А грязную работу ты уже совершил. Что делают с использованным презервативом?

— Он был моим школьным другом, — снова медленно сказал Борис.

— Это так. Этим он отличается от тебя, пославшего отравленного наркомана в подъезд к Арчи. По кругу ходят не только стрелки, Боб. Все вернулось, и тебя использовали, как презерватив для убийства. Точнее, для многих убийств…

Алексей продолжил:

— Ты думаешь, как сможешь с ним разобраться? На свободе ты его уже не встретишь. А увидишь ли в камере — зависит только от тебя. Согласен?

— Пиши, — сказал Борис, и Нертов включил диктофон…

На половине второй кассеты, Борис закончил свой рассказ.

— Это все, что я от тебя хотел, — сказал Алексей.

— А что ты сделаешь со мной?

— Судить тебя я не собираюсь, мое дело — охранять. Правда, поблизости есть деятель, который любит это делать, а приговор приводит в исполнение ногами. Но сейчас он устал и не в настроении. Кому тебя судить — найдутся.

— Отпусти меня, — спокойно сказал Борис. — Я все равно как превде работать не смогу. Завалю суку и сдамся. Или пойду бомжевать. Тебе же лучше. Он никого не убивал и отвертится.

— Не отвертится, — еще спокойнее ответил Алексей. — А тебя я отпустить не могу. Из-за тебя же сегодня четырнадцать человек пошли на тот свет. Правда, больше половины из них лезли под «стволы» сами. Но без тебя они были бы живы. Кто-нибудь мог бы потом поумнеть.

— Жаль, что тебя тогда не грохнули в Дивномайске, когда ты начал копать против Шварца. А я еще у твоей прежней подопечной девчонки твой пистолет отобрал. Доброе дело сделал. Помнишь? Зря, выходит. Вот и сегодня ты в людей сам стрелял.

— Я — телохранитель, — устало повторил Алексей. — И стрелял я в баццитов. А если бы сегодня было по-твоему? Что бы ты сделал с девчонкой? То же, что сделал и со своей Катей.

— Не я, сука, слышишь, не я! — заревел Борис и, откинув стул, качнулся к Алексею, пытаясь то ли боднуть головой, то ли укусить. Нертов схватил его за плечо и несильно толкнул на пол. Потом поставил стул, помог подняться и посадил.

— Это сделал ты. Ты это отлично знаешь, поэтому и сердишься. Ты замучил свою девчонку. Я не знаю, спрашивал ли ты ребят о нюансах, но здесь есть запись показаний Слона. Хочешь послушать?

— Пошел ты на… — опустошенно сказал Борис.

— И правильно. Я это тоже не хочу слушать лишний раз. Боб, даже если человек не верит, Бог иногда дает ему понять; у Меня все под контролем. То, что случилось с Катей — было последним Божьим предупреждением: остановись! Ты не остановился. Неужели ты до сих пор не понял, что и сам, и «братки» твои — просто презервативы? И это не оскорбление, а констатация факта. Вас использовали и выкинули. А спустить сливной бачок будет минутным делом. Пошли…

С помощью того же камуфляжника Алексей довел Бориса до микроавтобуса. Тот не сопротивлялся.

Обратное путешествие заняло тоже около четверти часа. Наконец, микроавтобус остановился. В полутьме Алексей снял с Бориса наручники, открыл дверцу и ногой вытолкнул его на улицу. Машина тотчас умчалась.

Борис оглянулся. Прямо перед ним было огромное, многоэтажное здание, и он подумал сперва: завезли на окраину. Но секунду спустя он понял, что это единственная новостройка в старом Петербурге, которую называют «Большим домом».

Из темноты вышли несколько человек в штатском, скороговоркой сообщая Борису обычные протокольные банальности.

Алексей же покинул микроавтобус за два квартала от этого места. Ему надо было еще идти, давать показания об обстоятельствах применения служебного оружия и о других событиях этого дня. Встреча с Ниной опять откладывалась.

Глава шестая

ЗАХВАТ

— Вот, пожалуйста! — «домашний» адвокат Дениса Петровича, бесцеремонно ворвавшись в кабинет, торжественно положил на стол перед своим клиентом какие-то бумаги.

— Что это? — Денис, недовольный столь стремительным вторжением, удивленно посмотрел на принесенные ему документы.

— Как что? — недоуменно переспросил поверенный. — Вступившее в законную силу судебное решение об объявлении гражданки Климовой умершей. Теперь акционеры — наследники вашего покойного шефа — могут спокойно идти к нотариусу и оформлять свидетельство о вступлении в права наследования. А я, если не возражаете, все свои обязательства по этому делу считаю выполненными, как говорится, должным образом и в срок.

Адвокат буквально сиял в предвкушении заслуженного гонорара, а то и премиальных. И он не ошибся. Денис, бегло просмотрев бумаги, открыл сейф и вскоре извлек оттуда пачку стодолларовых купюр. Но, вручая их юристу, он попросил, чтобы тот за отдельную плату лично съездил с «транскроссовцами» в нотариальную контору: «Мало ли, эта стерва что-нибудь еще придумает».

Уже через час-полтора все оставшиеся в живых претенденты на наследство собрались вместе, после чего направились оформлять свои права на акции, сопровождаемые столь умело выигравшим безнадежное дело адвокатом. Тот не стал посвящать клиентов в тонкости своей работы и не сообщил, каким образом умудрился убедить судью, но членам совета директоров, в общем-то, это было неинтересно. Главное — это конечный результат, справедливо рассудили они, рассаживаясь по машинам.