Презерватив для убийства

Восхитительный омлет был поглощен почти мгновенно. После чего Арчи наполнил рюмки.

— За начало совместной работы.

— И за знакомство, — добавила Женни.

Она отхлебнула полрюмки и поперхнулась.

— Извини, я не сказал тебе, что здесь сорок пять градусов.

— Ничего. Я слышала вашу поговорку, что в Эстонии самые горячие парни. Выпив этот напиток, я поняла смысл.

Арчи не стал разубеждать гостью, а просто налил снова.

После третьей рюмки Николай решил, что девушке надо отдохнуть. Он проводил ее в свою комнату, где уже расстелил постель, а сам отправился в столовую.

Едва он потушил свет, как услышал крик Женевьевы:

— Ой, мышь, мышь!.

«Убить тебя надо, засранец, — любовно подумал про себя Арчи. — Запустил квартиру — мыши развелись! Еще спасибо, что не крысы или гадюки».

Однако, когда он прибежал в комнату Женьки, то грызуна там не обнаружил. Да и гостья не прыгала, визжа, на постели, как в таких случаях принято вести себя дамочкам.

— Убежала, — улыбаясь, сказала она.

— Знаешь, Женечка, — сказал Арчи. — Кажется мне, никаких мышей тут не было.

— А разве у вас так не принято? — с той же улыбкой сказала она.

— Как?

— Когда в молодости, то есть уже кончая лицей, мы путешествовали группой и ночевали в кемпингах в отдельных комнатах, то девчонка, которая хотела позвать парня, кричала: «Мышь!» И он прибегал к ней на выручку. Выручал около часа. Все знали, что за «мышь» была в комнате, но только посмеивались.

— Мы если и ходили в поход, то ночевали в палатках. Поэтому обходились без мышей, — сказал Николай. — Зато, иногда девочке надо было сходить на озеро, умыться. А она боится волков. Ты же знаешь — в России волков, как у вас мышей. Кто-нибудь провожал девочку до озера, а потом и шел к ней в палатку, потому что она просила его не покидать.

— Николя, давай представим, что мы уже дошли до палатки.

Арчи внимательно глядел на девушку. «Конечно, не кину. Однако, какова жизнь! Проснулся утром в офисе и не знал, что ночью засну дома с француженкой. А как же быть с великой профессиональной заповедью: не живи, где занимаешься любовью, и не занимайся любовью там, где живешь? К тому же я устал… Еще посрамлю державу. А может, девочка просто шутит?»

Его сомнения были прерваны самым неожиданным образом. Со стороны дверей послышалось какое-то тихое цоканье по полу. Женевьева, схватив Николая за руку, испуганно посмотрела в сторону, откуда доносились непонятные звуки. Он успокоил девушку старым гусарским анекдотом:

— Это не шпоры, мадемуазель, это — когти.

Дверь распахнулась, и в комнату вошла Мэй, которая улеглась у постели Женевьевы и, очевидно, никуда не собиралась уходить.

— Я же говорила, что Маша будет меня охранять. Спокойной ночи, — и девушка, отпустив руку Арчи, спряталась с головой под одеяло.

Глава четвертая

БУХГАЛТЕРИЯ ПО-РУССКИ

Виталий Самуилович Михин, руководивший одним из отделений «Транскросса», как совершенно верно вычислили люди Арчи, недавно втихаря завел свой небольшой бизнес, утаивая доход от начальства. Дело это было все-таки достаточно рискованное, и узнай о нем вовремя покойный Даутов — Михину не поздоровилось бы.

Витюша, как чаще называли Михина коллеги, организовал в одном из многочисленных складских помещений фирмы, находящемся на городской окраине, на Станичной улице, самый настоящий заводик по производству водки. Конечно, не «Ливиз», но литров пятьсот-семьсот в день он выдавал. Сделать это было не очень сложно, так как складские помещения временно простаивали, ожидая лучшей участи, у большого начальства руки до них не доходили, а у местных оперативников и без хозяйства Михина забот хватало. К тому же Виталий Самуилович сумел вовремя «подружиться» с местным участковым и надеялся, что, по крайней мере временно, линию по розливу не тронут. Более того, даже если бы вдруг нагрянула нежелательная проверка, то она скорее всего застала б на месте только нескольких ничего не понимающих ханыг, которых временно нанимала на работу специально созданная для этого подставная фирмочка, якобы арендующая под склад часть помещений «Транскросса».

Подобных контор расплодилось в городе немало. Чуть ли не любая начинающая юридическая фирма регистрировала на имена подставных лиц предприятия для последующей продажи, и найти настоящих хозяев после одной-двух покупок бывало практически невозможно.

Михин, конечно, сам водку не разливал, но сумел найти надежные каналы добычи «сырья» и, главное, сбыта. Вот и сейчас он только что закончил беседу с одним из поставщиков, обещавшем поставить несколько автоцистерн первоклассного пищевого спирта. Колхоз «Заветы Ильича» всегда славился на всю страну удоями буренок и убором зерновых. И в нынешнее неспокойное время он не бедствовал. Немногие знали, что «молочком», выручавшим его директора и раньше, была продукция спиртового завода. Ничего зазорного в этом не бььто: но если поставлять спирт известным предприятиям вино-водочной промышленности, то акциз съел бы всю выгоду. Поэтому спирт шел на экспорт. Однако границу он не пересекал, а оставался в России, на разных подпольных заводиках. Вроде заведения Виталия Самуиловича.

Поставщик ушел, а Витюша с комфортом развалился в кресле, считая барыши. Если так все пойдет и дальше, можно через год удвоить обороты. А тогда… Тогда можно играть в большие финансовые игры.

Проблемы с падчерицей, возникшие у Даутова, а затем и скоропостижная смерть генерального директора были Михину только на руку: во времена великих перемен никому дела нет до маленького бизнеса одного из компаньонов, все заняты решением более глобальных проблем. Сам же Виталий Самуилович очень рассчитывал получить в конце концов еще некоторое количество акций «Транскросса» и таким образом укрепить свое положение в фирме. Водочные же деньги могли помочь в решении проблем с долгами, а главное, с приобретением акций. «На ближайшем совете директоров обязательно будет решаться вопрос о Неврюкове, — думал Витюша. — Ему ни за что не удержаться в своем кресле. А если подумать здраво, у меня неплохие шансы стать исполнительным директором. И тогда пусть попробует хоть одна сволочь меня просто Витюшей назвать!..»

Из благостного расположения духа Михина вывел какой-то непонятный шум за дверями его маленькой конторки на городской окраине. Он хотел выйти из кабинета, чтобы разогнать наглых нарушителей спокойствия, которыми могли быть только какие-нибудь неразумные работяги, несмотря на строжайший запрет, потребившие часть производимой продукции до окончания рабочего дня. Но в этот миг дверь распахнулась от удара ноги, и в помещение ввалились трое парней, от вида которых у Витюши сразу же мурашки побежали по спине.

Захлопнув за собой двери, парни бесцеремонно втолкнули Михина обратно в кресло и потребовали немедленно «дольку», то есть часть прибыли с его предприятия.

Как Виталий Самуилович не был напуган, но он вмиг сообразил, что визитеры — какие-то случайные вымогатели, не представляющие, в какое дерьмо они могут вляпаться. Скорее всего они попросту решили, что Михин арендует у «Транскросса» помещения и потому не может рассчитывать ни на какую «крышу», а то и просто, судя по их не обезображенным интеллектом лицам, не сочли нужным даже подумать. Узнали по случайной наводке, что какой-то мелкий делец, косящий под фирмача, водку бодяжную разливает, вот и решили поживиться.

Поэтому Витюша попытался сказать, что у него есть «крыша» и что господа могут поговорить с ней, чтобы решить все проблемы, но в ответ он получил здоровенную затрещину. Ткнув пальцем в сторону дрожащего Михина, один из парней, явно главный среди троицы, заявил:

— Твоя «крыша», падла, небо голубое. А если не дашь «бабки» — раком поставим и антенну вставим! — и довольно заржал над своей шуткой.

«Боже, они же совсем “отмороженные”, что же делать? — трясясь от ужаса подумал Витюша. — Хорошо еще, что всю наличность успел отдать поставщику… А если в фирме станет известно про этот цех? Ведь не простят, ей-богу не простят…»