Ты будешь наказана

Делает одно круговое движение, от которого тело вздрагивает в напряжении.

– Тогда ты сможешь уйти, – равнодушно отзывается. – Но если ты не кончишь…

Внезапно его рука пропадает. А я разочарованно постанываю, не зная, что и делать.

– Останешься здесь.

Невидимый туман застилает чистый разум. Я не знаю, что делать! Абсолютно! Попросить его довести меня до оргазма, значит, проиграть! Дать слабину! Позволить войти в меня и предать Диму! Но! Я не хочу этого делать!

А если скажу «нет»…

Я останусь здесь.

И тогда он, скорее всего, убьёт меня.

– Не хочешь?

Я смотрю в эти игривые глаза. И внезапно осознаю.

Он ведь… делает это специально! Сначала доводит до такого состояния, когда всё, что я хочу – раствориться. Тянет время! Ставит эти глупые условия! И сейчас, когда у меня не остаётся выбора…

Он сам заставляет, даже без слов, сказать эти слова:

– Хочу.

Но я говорю это не для того, чтобы он победил, нет. Он сделает это и так. При любом раскладе. Он же всего лишь играется. Пытается унизить. Так, чтобы я потом корила себя за это. Осталась в этом доме только потому, что не позволила себя коснуться. И ведь он может это сделать сам! Силой! Но вместо этого…

Манипулирует.

Заставляет играть по его правилам!

– Так хочешь убраться отсюда?

– Хочу, – отвечаю утвердительно. А сама хороню свою гордость.

И опять эта улыбка, от которой тело бросает в дрожь.

Его пальцы опять накрывают меня там… Не нежно, грубовато. Одним рывком входит двумя пальцами, из-за чего не сдерживаюсь и приоткрываю в неожиданности рот.

Я думаю, что будет больно, из-за того, что я так и не разогрелась, но… Его пальцы свободно двигаются во мне.

– Так ты всё же подружилась с флогером, – он явно издевается. Ведь там… Между ног немного мокро. И всё это не из-за того, что он хлестал меня плёткой! Мне такое не нравится, и я не откажусь от своих слов! Тем более, некоторые удары были безболезненные, а вот другие… Нет, это всё верёвка! – У нас осталось четыре минуты. И в моих интересах задержать тебя…

Он делает один стремительный толчок пальцами, и я желаю в агонии отстраниться. Ненавижу его, постанывая, и желаю, чтобы это поскорее закончилось.

Он делает это раз за разом. Врезается в мою плоть. Выходит, входит. И дразнит. Так сильно, что, кажется, я готова развязаться и ударить его по лицу.

Но вместо этого.

Я считаю.

Четыре минуты. Двести сорок секунд.

И молюсь, что он успеет.

А Арсанов не торопится. Останавливается, когда чувствует, что я сейчас подойду к концу. И замирает, наблюдая за тем, как я хватаю ртом воздух и прикрываю глаза.

Проклинаю его всеми словами. Обламывает на долгожданном оргазме.

И, когда в голове кричит отчётливая цифра двести тридцать, я теряю всякую надежду. Уйти отсюда живой.

И я уже сбиваюсь со счёта…Но…

Сейчас сжимаю ладони в кулаки.

Хочу свести ноги вместе, но вместо этого дёргаюсь, закусываю губу и мычу сквозь закрытый рот.

Потому что меня накрывает.

На последних секундах.

Когда он делает окончательный удар в меня. И даёт мне то, чего я так хочу – разрядки.

И, даже не дав отойти мне или почувствовать то, что он сделал с моим телом… перерезает верёвки тем же самым ножом.

– А теперь вали отсюда, – раздаётся гром среди ясного неба. В тишине его недовольный рык, который пропитан злобой, слышится так угрожающе, что мне становится плохо.

Почему? Он ведь только что… Нормально относительно говорил.

– Я, что, невнятно выразился?

Несколько холодных, пробирающих до костей слов заставляют меня подскочить с кровати.

Затёкшие до этого мышцы немного болят, но я всё же скидываю кроваво – красные верёвки и отползаю назад. Несмотря на слабые ноги после того, что он сделал.

 Я кончила. И могу уйти. Как бы унизительно это не звучало.

– У меня… – начинаю несмело. Да, я понимаю, что могу уйти. Он добился того, чего хотел – унизить. И он это сделал. Потому что теперь я корю себя за то, что поддалась. Но он… Спровоцировал. Наседал. И я опять… Изменила Диме. – Нет одежды.

– Мне плевать, – огрызается. – Свалила отсюда. У тебя есть десять секунд.

Глаза начинают слезиться от одного его только равнодушного и безумного вида. Я срываюсь с кровати, путаюсь в своих прошлых оковах и падаю на пол. Без трусов, лифчика и платья. Абсолютно обнажённая.

Я чувствую, как капает моё время.

Но мне становится так страшно за свою жизнь…

И я на инстинктах, которых у меня никогда не было, хватаюсь за простынь. Сдираю её пальцами и, с быстро стучащим сердцем выбегаю из комнаты. Всего лишь желая вернуться домой!

И не замечаю из-за пелены слёз перед глазами брата этого психа, что выходит из-за угла.

Мне абсолютно плевать!

Даже на полуобнажённый вид!

Я только сильнее укутываюсь в простынь. Меня сейчас волнует совершенно другое! Что я получила, тупое удовольствие от долбанной порки!

И надеюсь, что это была наша последняя грёбанная встреча!

Глава 13

Арс

Я опускаюсь в кресло и пью бурбон с горла.

Смотрю в невидимую точку на стене и не понимаю, что происходит.

Не замечаю Арчи, который, открыв двери, заходит в комнату.

– Осуждать будешь? – спрашиваю спокойно, стеклянными глазами наблюдая за узорами на обоях. – Не в твоём стиле.

Он проходит внутрь, осматривает мою комнату. А мне пох*й. И на её вещи, что разбросаны по всей комнате, и на верёвки, что спокойно лежат на кровати.

Я знаю, что Арчи насрать. Как и мне. Он не осуждает такое. У него у самого есть свои странности. Мы, как два придурковатых брата, но только он – адекватнее. Если это так можно назвать.

Он берёт с моего бара бутылку вискаря.

– Своего, что ли, нет? – усмехаюсь. Вечно любит тырить моё бухло. – Зачем пришёл?

– Сам должен догадаться.

– Мораль мне только не читай, – равнодушно перевожу взгляд на окно. – У тебя её тоже нет.

– Я не за этим, – отвечает.

– Тогда зачем пришёл?

В комнате повисает тишина. Но я не поворачиваюсь к нему, чтобы спросить, зачем он здесь.

Нет, я смотрю через окно как зверушка, путаясь в простыне, бежит по зелёному газону. Сжимает её крепко в пальцах.

– Перестань делать вид, что не знаешь её.

Сверлю взглядом то, как зверушка открывает с трудом ворота и выбегает за забор. Ей повезло, что сейчас доберманы сидят в клетке. Могли ведь и гулять по зелёному газону…

– Не понимаю, о чём ты, – отрезаю.

– Перестань, – повышает голос. Я резко поворачиваюсь к нему. Дать бы ему таких п*здюлей, что со старшим так себя ведет. Но я никогда не поднимал на него руку. Если начнём драться, кто-то из нас точно мёртвым отсюда выйдет. – Мы оба знаем, о чём говорим.

– Я сделаю вид, что ничего не слышал и продолжу пить свой бурбон, – отвечаю безынициативно. Я не хочу об этом говорить. Арчи – не мой психолог. – Что-то ещё?

– Ты ведь её вспомнил, – внезапно говорит. – Но делаешь вид, что не знаешь.

Сжимаю горлышко бутылки у себя в ладони.

– Не делай из нас обоих дураков, Арс. Мы оба в курсе, что, сколько бы лет не прошло, как бы ты не выкидывал её из головы, не пытался забыть и сделать вид, что она – не та Влада – всё бессмысленно.

Зубы сами скрипят друг о друга.

– Она здесь. Но ты в упор её не видишь. И теперь из-за обиды издеваешься над ней. Хоть не понимаешь, что это – она. А подсознание помнит.

Я. Не. Знаю. Кто. Эта. Девчонка!

– Мне всё равно. Делай с ней, что хочешь. Мне пох. Просто открой глаза.

– Арчи! – я не выдерживаю. Кричу, чтобы он перестал. Мне не нужна промывка мозгов! И тем более разговоры про ту, которую я ненавижу больше всего на свете. Ей не место здесь. В моей памяти, в моём сердце. Она для меня – красная тряпка для быка. Которую я хочу разорвать на куски. – Я не знаю, о ком ты говоришь. А если бы и знал…