Страница 9 из 15
– Готова ли новобрачная! – раздался зычный голос из-за двери.
– Готова, Ваша Милость! – Объявила фру Мейер. С поклоном открывая дверь.
В дверь вошла процессия, состоящая из, собственно, барона, капитана стражи, храмовника и еще каких-то мужчин, которых Адель не представили. Барон Норберт придирчивым взглядом оглядел покой, собравшихся в нем женщин и, наконец, саму новобрачную. Одобрительно кивнув увиденному, барон знаком отослал женщин прочь. Те с поклоном удалились, пожелав: «Доброй ночи молодым господам!»
– Заносите! – Скомандовал барон, когда в комнате и перед дверью почти не осталось народа.
Адель, ожидавшая его угодно, но не такого, наблюдала, как слуги вносят в комнату и ставят у кровати походный столик на резных ножках. А на него – три блюда, накрытых серебряными крышками. Затем внесли большую бархатную подушку, которую положили на постель со стороны жениха.
А вслед за ними в комнату вошла (впрыгала) огромная лягушка. Адель лягушек не боялась, в свое время переловила их для Вилли великое множество. В парковом пруду в лягушках недостатка не было. Но таких огромных, почти по колено взрослому человеку, девочка еще не видела. Капитан Альфред, напротив, невозмутимо подхватил лягушку и посадил ее на приготовленную подушку.
– Ой! – От удивления Адель забыла, что находится в брачных покоях в своем новом доме. Сейчас это снова была маленькая девочка из старого замка. – Лягушка! Какая огромная! Откуда она тут взялась?!
– На себя посмотри! – Недовольно проворчала лягушка человеческим голосом. – Сама-то, тоже – не красавица.
– Ой! – Снова подпрыгнула на месте Адель, отчего ее рыжие волосы волной разметались по спине. – Она разговаривает!
– Не «она», а «он»! Надо же, на минуту отвернулся, а меня уже женили. Да еще на ком! Дитя дитем, мальчика от девочки не отличает, а туда же, за-амуж!
– Райнер! – Барон Норберт старался, чтобы его голос звучал строго, но даже ему не удавалось скрыть нотки смеха. – Веди себя, как подобает взрослому женатому мужчине!
Капитан Альфред и храмовник даже не пытались скрывать смешки. И Адель впервые подумалось, что эта троица втянула ее в какой-то заговор. Первые же слова капитана подтвердили ее опасения.
– Меньше надо было по лесам шляться, тогда бы господин барон познакомить вас заранее. А сейчас, что сделано, то сделано. Смирись, парень! Хе-хе-хе.
Капитан со смешком вышел из брачных покоев. Достопочтенный Флорентинус, скрывая усмешку за широким рукавом праздничной сутаны, последовал за ним. У порога храмовник обернулся и широким жестом благословил молодых. Адель, у которой уже не осталось сил удивляться чему-либо, села прямо на постель.
– Вы все знали?! – Забыв о воспитании, она обвиняюще ткнула пальцем прямо в барона Норберта.
– Конечно, девочка, я все знал. Как-никак, этот молодой наглец – мой сын и наследник. Извини, раньше сказать не мог.
– Понятно, испытание. – Адель вздохнула, почувствовала вдруг, как вся усталость последних дней камнем наваливается ей на плечи. – Ну, вы хоть скажите, я его выдержала?
– Ты – да, а вот он – нет. – Барон махнул рукой в сторону лягушки. – Ладно, дети, первую брачную ночь лучше всего проводить без родителей. Времени у вас – до рассвета. Так что разбирайтесь тут.
С этими словами барон вышел из покоев и захлопнул дверь. Адель готова была поклясться, что услышала звук поворачиваемого в замке ключа. Интересно, это чтобы она не сбежала, увидев мужа? Или чтобы не сбежал муж?
Некоторое время молодожены сидели молча. Райнер (ну, не лягушкой же его называть, в самом деле) дулся. Адель пыталась сообразить, что ей теперь делать. Брачная ночь с лягушкой? Но ка-ак?! А времени у них, как сказал барон Норберт, до рассвета. А что случится, когда наступит рассвет? Замок снова превратится в руины? Сбудется ли обещание барона, если они с мужем ничего не успеют?
Все эти вопросы в конце концов настолько измучили девочку, что она не придумала ничего лучшего, чем обратиться к единственному живому существу, которое было рядом.
– И что же нам теперь делать?
– А какие есть варианты? – Мрачно спросил «жених», окидывая Адель изучающим взглядом. – Аннулировать брак, как ты сама понимаешь, нам не дадут. Консумировать… Прости, малышка, но даже если бы я мог себе представить то-то подобное в этом теле, то точно не с тобой. Тебе лет-то хоть сколько? Только без вранья, все равно ведь учую.
– Четырнадцать. – Вздохнула Адель. Полдела было сделано, поэтому не имело смысла врать. Вдруг, и правда, учует? А ссориться с мужем, от которого теперь зависело многое, не стоило. – А тебе?
– Девятнадцать. – Вздохнул в ответ ее собеседник. – Так это ты – та цыпочка, про которую во дворе говорили? Тебя дядя Альфред привел?
– Дядя?
– Ну, наш капитан. Он меня всему учил, почти наравне с отцом. Так что я его так называю. Так это про тебя, да, болтали?
– Ну, наверное. – Адель равнодушно пожала плечами. Хотелось есть. И спать. И найти хоть какой-то здравый смысл во всей этой истории. – Тебя как называть? На лягушку ты обижаешься, а такого слова как «лягух» просто нет.
– Нормально называть, по имени. – баронетт попытался пожать плечами, но в теле лягушки это получалось комично. – В отличие от меня, ты ведь была на нашей свадьбе?
– Райнер? – осторожно спросила Адель. Мало ли, вдруг он хочет, чтобы она называла все его имена.
– Он самый. А как тебя зовут? А то я уже, наверное, целый час женат, а до сих пор не знаю, на ком.
– Адель. – Тут Адель спохватилась, что его-то действительно не было на свадьбе. И, встав, представилась полным именем. – Баронесса Адельхайд Карла Мария из Чернолесья.
Она боялась, что Райнер снова начнет острить. Но тот только прикрыл на миг лягушачьи глаза и кивнул.
– Вот и познакомились. Давай, баронесса Адельхайд, корми мужа. Не знаю, как ты, а я сегодня целый день занимался делами баронства и поесть толком не успел. Открывай крышки, посмотрим, чем отец решил побаловать новобрачных.
Баловством доставленную еду назвать можно было с трудом. На блюдах не было ничего лишнего. Другое дело, что в замке у деда Адель тоже не соловьиными язычками питалась.
– Ой, а ты тоже похлебку будешь есть? – Удивилась она, обнаружив под крышками две румяные хлебные корки с ароматным варевом.
– Нет, если хочешь, можешь, конечно, быстренько сбегать на болота и наловить мне комаров. – Ехидно ответил Райнер. – Ведра два. Только, предупреждаю сразу, есть их будешь на пару со мной.
Увидев, что Адель никак не отвечает на его подначки, сменил тон и сказал уже намного спокойнее.
– Та, что погорячее, – твоя. А моя должна быть почти холодной. Не перепутаешь.
– А как же ты… ложкой? – С тревогой спросила Адель, глядя на перепончатые лапки Райнера.
– Никак. – Он вздохнул. – Столько лет уже, а никак не привыкну. Так что, корми мужа. И себя тоже не забывай.
Осторожно стараясь не расплескать жирное варево по вышитым покрывалам. Адель кормила своего странного мужа. Серебряная посуда тонкой работы странно сочеталась с простой едой. Да и вообще, фру Бартш оказалась права. В этом замке многое было не тем, чем казалось. Некоторое время спустя девочка совсем освоилась.
– Слушай! – Сказала она, скармливая разомлевшему Райнеру кусочек молочного поросенка. – А зачем вообще было нас женить? У нас в округе все верят, что проклятие спадет, как только у проклятого родится наследник. Но вот ты есть, а проклятие… Оно, получается, тоже есть, да?
– Прости. – Райнер снова мигнул своими жутковатыми глазами. – Я и правда не могу сказать тебе всего. Скажем так, часть проклятия с отца с моим рождением спала. Но только часть.
– И эта часть… – Адель начала подозревать, что ей удалось нащупать важную ниточку. – Эта часть – она упала на тебя, да? Ты поэтому… такой?
Райнер кивнул. Адель вдруг стало жаль этого почти незнакомого парня. Вилфред был калекой, но он оставался человеком, внуком и наследником барона. Руки продолжали служить верой и правдой, и он мог гулять без опасности быть съеденным случайным аистом. Повинуясь порыву, девочка протянула руку и погладила лягушку по голове.