Страница 3 из 16
Ага, спасибо за массу впечатлений. Уже получила! Не убил утром, так в следующий раз доведет дело до конца. Едва я открыла рот, чтобы отказаться более решительно, Генрих сказал:
– Да, это отличное решение! Кристофер хорошо о тебе позаботится.
Нет, нет, вы что, сговорились? Даже мама молча ела, попивая вино из хрустального бокала. Хотя она, может, задумала что-то другое, более действенное, чем перечить мужу. Либо боялась возразить Кристоферу Да, точно, она его почему-то боялась…
Я перевела взгляд на лицо Кристофера. В глаза смотреть ему опасно. Сразу прошибает насквозь стрелами. Я уставилась на его рот – он изогнулся в довольной ухмылке. У меня от нее дрожь леденящая продрала по спине.
Помню эту ухмылку. На короткий миг меня словно ослепила вспышка и погасла.
– Миола? – окликнула меня мама.
– Да? У меня джетлаг после перелета, наверно. Спасибо за чудесный ужин, – улыбнулась я Генриху. – Я пойду отдыхать.
Вставая, я поправила складки на шелковом платье, которое заставила надеть меня мама. Ясное дело, ужинать в джинсах в роскошном обеденном зале не комильфо. Это платье охота поскорее сорвать с себя.
Среди широких коридоров с мраморными блестящими полами и десятками картин я заблудилась. Еле нашла лестницу наверх. Позолоченные перила сверкали чистотой. Похоже, мама вышла замуж не просто за графа, а за миллиардера. И она из принципа не хочет дать мне доступ к фонду?
Лестница манила дальше вверх. На третий этаж. Почему туда нужно разрешение? Я, конечно, не самоубийца и не хочу разгневать Кристофера. Но любопытство слишком непреодолимо тянуло прямо к запретному.
Там ведь его комната, да? Но почему под запретом весь этаж? Нет никаких замков, ограждений. Коридор, сворачивающий влево наверху, так и приглашает прогуляться.
Я шагнула на ступеньку выше, чем нужно, и остановилась. Будет плохо, если Кристофер застукает меня из-за спины. Но что если я прокрадусь туда, когда все будут спать? От предвкушения сердце заметалось в груди. Я тихонько посмотрю, утолю любопытство и улизну. Никто меня не заметит.
Чтобы на самом деле не уснуть из-за джетлага и дождаться, пока дом не погрузится в сонную тишину, я решила не просто написать подруге, как у меня дела, а позвонить по видеосвязи. Вика обычно рано не ложится, поэтому мне повезло поймать ее перед отходом ко сну. И огорошить событиями сегодняшнего дня.
– Этот Кристофер на тебя глаз положил. Я тебе говорю. – Валяясь на кровати, Вика подвигала бровями. Ее густые волосы разметались по подушке.
– Не хочу, чтобы он клал на меня что-либо!
– Может, он тоже тебя помнит, но не признается. Почему-то не признается… Интересно, что же такое между вами могло произойти раньше… – Подруга задумчиво постучала по губам.
Из одеяла подо мной словно мелкие иголочки выскочили – я покрутилась и села. Внутри завертелась какая-то бешеная юла от вероятности, что мне не показалось. Мы как-то встречались…
– Мало ли. Я не отличаюсь феноменальной памятью. Все занято иностранными языками. На остальное места в голове нет.
Вика прыснула от смеха.
– Нет, я правда чувствую себя так глупо, как, знаешь, потеряла в квартире важную вещь, все перерыла…
– А потом она оказывается в самом неожиданном месте.
– Именно.
– Или все это время лежала прямо перед носом…
Я посмотрела на деревянные часы с маятником, что стояли над камином, – когда мы успели проболтать два часа? Сердце заполошно забилось. Пора.
– Я побежала!
– Телефон возьми. Сфоткаешь то, что найдешь. Мне же тоже интересно.
Попрощавшись с Викой, я выключила звук в телефоне. Выключить бы еще лихорадочное волнение. У меня даже ладошки вспотели. Будто с парашютом прыгать собралась, ей-богу.
Собралась всего лишь подняться туда, где нужно разрешение, которого у меня нет. Я буду предельно внимательной. Чуть что – у меня готова отмазка.
Мраморный пол холодил ноги в носках. Свет из точечных светильников на потолке ослеплял и так безупречно белые стены коридора второго этажа. Живописные картины в позолоченных рамах висели чуть ли не на каждом метре. Не покидало ощущение, что я иду по коридору дворца императора. Я не уверена, что видела такую роскошь даже на картинках в интернете. Вполне возможно, перила каменной лестницы из настоящего золота.
А вот на третьем этаже свет почему-то не горел. Я прислушалась к тишине, осмотрелась. Прислуга в этом доме сновала бесшумно словно тени. Не хочу, чтобы меня видел кто-либо.
Но белый гигант-дом вроде застыл, забылся сном. Чувствуя биение сердца аж под горлом, я засеменила по ступенькам вверх. Коридор утопал во тьме. Фонариком светить так себе идея – буду отличной мишенью издалека. Темнота мне в принципе на руку.
Я собираюсь открыть какую-то дверь? Раз Кристофер запрещал идти на третий этаж, значит, тут что-то прямо в коридоре или за дверью, которую не запирают за замок.
Кромешная тьма. Она окружила меня со всех сторон, кроме выхода к лестнице. Зрение играло со мной злую шутку – и тени будто пульсировали, двигались, перемежались. Страх крался ледяными когтями по позвоночнику. Я дышала через раз.
Нужно решиться и дернуть за ручку какую-то из дверей впереди – по периметру каждой тянулись тусклые алые светодиодные ленты. Зловещее зрелище. И непоколебимая тишина.
Через метров двадцать я решилась, нетвердой рукой дотронулась до круглой ручки. От прикосновения металл ужалил будто искрами тока. Смелее! Повернула и дернула – заперто. Разочарование поумерило пыл. Ладно, ничего, тут в огромном длинном коридоре я насчитала по меньшей мере еще пять дверей. Попробую другую. Например, предыдущую. Надо бы вообще сначала каждую подергать.
Едва я обернулась, в темноте сверкнули глаза, поймав алый блик от светодиодов. Из меня вмиг вырвался вскрик. Чужая ладонь зажала мне рот раньше, чем мой испуганный визг долетел бы до Москвы.
– Тихо! – шикнул Кристофер, и у меня душа хлопнулась в пятки. Какую я там отмазку придумала? Неважно, все равно ничего не выдать из себя кроме мычания, пока мои губы сминает сильная ладонь.
Я только дернулась, чтобы отступить на шаг, как он двинулся на меня и прижал к той самой двери, ручку которой я дергала. Мерклый свет алых светодиодов падал на его лицо, будто высеченное из камня, ожесточал красивые черты.
Мне хана. Я тряслась, как жалкий листик, и все мои отмазки теперь выглядели несуразными и фальшивыми. Сейчас Кристофер меня по стенке размажет – это желание ярко горело в его глазах.
Или там еще было другое желание?
Будто клубок ос ухнул вниз живота, по-иному не объяснить, почему там стало жгуче горячо. Кристофер был так запредельно близко. Я прилипла к двери, как пиявка к коже, стараясь выиграть лишний миллиметр между нами. От его тела шел жар и поджигал все мои нервные окончания.
– Любопытная девочка, – хриплым шепотом произнес он. – Я знал, что ты придешь сюда.
Укусить его за руку, чтобы дал возможность выдать хотя бы самую бредовую отмазку в мире? Мои губы уже начало мелко покалывать. Его ладонь слишком долго их сминает. Это слишком интимно.
Я замотала головой, и он наконец убрал руку. Но не отодвинулся.
– Вы намеренно сказали сюда не приходить, чтобы я сюда пришла? А на самом деле тут ничего нет, да?
– Есть. Ты не ту дверь пыталась открыть. Возможно, будь у тебя немного больше удачи, ты бы сразу угадала ту самую дверь.
Он играет со мной? Его губы растягивались в опасной ухмылке. Я судорожно сглотнула.
– В любом случае ты нарушила запрет. Придется тебе кое-что сделать, чтобы я воспринял твою выходку как случайное недоразумение и забыл о ней.
Почему-то мне казалось, что ничего хорошего он не задумал. Предчувствие беды закололо под ребрами.
– А я ведь ничего сильно не натворила, – начала осторожно я. – Просто прошлась по коридору. Ну дернула немного за ручку, все равно ничего не увидела.
Как мне улизнуть? Он уперся ладонями по бокам от моих плеч, заключил в клетку. Не бить же коленом между ног брата моего отчима?