Мертва и опасна

Глава 5. Шеф

Я проснулась в слезах. Разбитая, с ощущением, что сил не будет ни на что и никогда. Ни моральных, ни физических. Снилась семья. Марко и Изабелла. Они возились на кухне, о чем-то секретничая. Муж любил готовить и делал это намного лучше меня. Если б не выбрал медицину, запросто мог стать шеф-поваром даже в элитном ресторане. Изабелла пошла в него. Ей тоже нравилось проводить время на кухне. Меня они обычно в эти моменты выставляли. Мол, мама ты только напортачишь. Лучше придешь потом. Пробовать очередной шедевр.

– Убила бы, – прошептала я, обращаясь к Джордану Холливеллу – виновнику всех наших бед, и яростным движением вытерла мокрые щёки.

Сейчас я, правда, желала ему смерти. Нет, сама бы прикончить гада вряд ли бы сумела. Не хватило бы смелости отнять жизнь. Даже ненависть и злость не помогли бы. Но если б это сделал кто-то другой, не возражала. Согласилась бы глянуть на предсмертные судороги и страх в глазах – в миг, когда бы он понял, что конец неизбежен, что никто его не спасет.

Злилась я и на Картрайта. Правда, не так сильно. Разум и эмоции боролись друг с другом, будто хищные птицы. Потому что умом я понимала шефа. Картрайт – бизнесмен до мозга костей, а мы с ним заключили сделку. Он потратил на меня время и ресурсы. Он не обязан начинать всё сначала, когда мы уже встали на путь мести. Давно встали. Вместе. С его точки зрения, я обязана закончить работу. Остальное неважно. Даже моя дочь.

Но эмоции… Проклятье! Эмоции – такие эмоции.

Я сходила с ума из-за невозможности быть рядом с ребёнком.

Изабелла нуждалась во мне. По-прежнему, нуждалась. Я это чувствовала. Знала!

Ей тоже досталось. Не меньше, чем мне и Марко. Она страдала и горевала. Тосковала по семье, которую у нее отняли. От счастливой девочки не осталось ничего. Вчера передо мной стояла другая Изабелла. С чужими глазами. Холодными и слишком взрослыми.

Мне хотелось это исправить. Или хотя бы смягчить.

И поскорее!

Но я понимала и то, что без защиты Картрайта нам обеим конец. Одна я не справлюсь. Подставлю под новый удар и себя, и дочку.

А этого нельзя допускать.

…Я заставила себя принять в душ, одеться и нанести макияж. Через час предстояла студийная съемка. Следовало собраться с силами и вновь превратиться в Сирену. Непробиваемую и бесстрашную.

Это было невероятно сложно. Сегодня Адель была жива во мне, как никогда.

Пискнул телефон, сигнализируя о сообщении.

Джордан. Кто ж еще?

Он ведь выполнил обещание, не напоминал о себе накануне. И теперь ждал ответной реакции. Жаждал встречи. И многого другого.

«Хочу увидеть вас сегодня»

«У меня работа большую часть дня», – набрала я.

«Заеду к вам в студию. Наш общий знакомый до позднего вечера на важных переговорах».

Джордан не спрашивал разрешения. Он ставил перед фактом. А еще не стеснялся признаваться, что в курсе моего расписания. И расписания Картрайта.

Я выпила кофе со сливками и, хоть еда стояла поперек горла, заставила себя съесть бутерброд, чтобы голова не кружилась от голода. В желудке-то не было ни крошки со вчерашнего обеда. Накинула легкую курточку и отправилась играть роль Сирены. Или как минимум, выполнять ее работу. Пока стояла в пробке в паре кварталов от дома, позвонил заказчик, чтобы «обрадовать» новостью, что съемка отменяется. Их модель сломала ногу, а замену они пока не выбрали. Мол, это не быстрый процесс. Прежняя была идеалом.

Я потерла лоб, который сводило будто обручем от ноющей боли.

И что теперь? Сообщить Джордану, что планы изменились? Но он пожелает встретиться прямо сейчас. А я не готова. Совершенно не готова.

Душа просила иного. Того, что не следовало делать, но очень хотелось. Так сильно, словно от этого зависела жизнь.

Я набрала, используя вторую симку, номер одного из телохранителей, что приставил ко мне Картрайт. Они каждую смену присылали свои контакты. На всякий случай.

– Алекс, – обратилась к охраннику, нравившемуся мне больше остальных «шкафов» шефа. За отличное чувство юмора. – Мне нужно оторваться от хвоста. Но так, чтобы это не выглядело подозрительно. Сможете устроить?

– Шеф в курсе? – уточнил телохранитель.

– Да, – соврала я без запинки. – Появилось срочное дело.

– Сделаем, – пообещал он.

Остальное было делом техники. Через десять минут Алекс отзвонился. Сообщил, что путь свободен, а парни Джордана близко познакомились со столбом, когда перед ними выскочила другая машина, проехавшая на красный.

– Никто всерьез не пострадал, не изволь волноваться. Просто ездить не умеют совершенно. И реакция у водителя так себе.

– Спасибо, Алекс, – поблагодарила я и увеличила скорость.

План был прост. Увидеть Изабеллу. Пускай издалека. На несколько секунд. Но лишь бы увидеть. Убедиться, что она реальна. Что она есть, и однажды я смогу быть с ней.  «Адреса, пароли, явки» у меня имелись благодаря вчерашним стараниям шефа. О том, что он придет в ярость, я сейчас старалась не думать. Как-нибудь переживу основательную головомойку. В конце концов, не вышвырнет же вон. Я ему нужна. И если пообещать, что это был «последний финт», может, удастся спустить всё на тормозах.

Домой к Прайсам я уже не успевала. Школа находилась гораздо ближе, и я рванула туда, надеясь, что успею до приезда автобуса, который привезет дочь и других учеников. Успею увидеть, как она заходит в здание.

Я понимала, что поступаю безрассудно, что нужно держать себя в руках. Но решила, что позволю себе эту слабость. Один единственный раз. Потом стисну зубы и продолжу изображать Сирену. Продолжу игру и уничтожу Джордана Холливелла. Сделаю всё, что необходимо. Потому что теперь мною движет не только месть. В моей жизни снова появился смысл.

Так странно. Еще позавчера я ничего не боялась. Была готова идти напролом, наплевав на риск для самой себя. Не зря говорят, что самый опасный противник тот, кому нечего терять. Теперь, когда я узнала, что Изабелла жива, в душе поселился страх. Я сомневалась во всем. В себе. В успехе нашей с Картрайтом аферы. В том, что смогу снова жить рядом с  дочерью. Что получу такой шанс, и что она вообще примет меня.

У нее три года не было матери. Настоящей матери. Натали Прайс не в счет. Вдруг время утеряно безвозвратно, и мы никогда не будем близки, как раньше?

Я губ сорвался тихий вздох. К четырехэтажному зданию школы подъехал автобус. Двери открылись, и дети начали выходить один за другим с рюкзаками на плечах. Я замерла, боясь упустить момент. Но нет. Вот появилась и она. Вышла, небрежным движением встряхнула густую копну каштановых волос и что-то шепнула другой девочке с русым конским хвостом на затылке. Они с заговорщицким видом отошли в сторонку, перебросились парой слов и…

Подружка пошла к школе, а Изабелла (в прошлом моя умница дочь, никогда не доставляющая проблем) накинула на голову капюшон курточки и быстро зашагала в противоположную сторону. Куда? Да черти ее знают! Проклятье! Джефф ведь говорил, что в прошлый раз Изабеллу арестовали, когда она расписывала стены граффити вместо школы. Неужели, повторяет финт?

Я грязно выругалась, чего никогда не позволяла себе в бытность мамы этой «чудо»-девочки, и на некотором расстоянии поехала за ней. А что было делать? Умыть руки, когда мой ребёнок отправился искать неприятности?

Смешно, не правда ли? В прежней жизни мне не раз говорили: «Подожди, вот станет она подростком, взвоешь». А я не верила. Не представляла, что такое возможно. Дочка ведь росла рассудительной и послушной, хорошо училась, истерик, как некоторые другие дети, не закатывала. Но вот поди ж ты. Теперь она малолетняя преступница, успевшая побывать в полицейском участке. Но это не послужило уроком. Она вновь сбегает!

И я должна держаться в стороне? Забыть о существовании дочери, пока Джордан не перестанет быть проблемой? Да я лучше его закажу, честное слово! И поскорее!

Мое предположение оказалось верным. Через пятнадцать минут пути Изабелла свернула в переулок. Остановилась у невзрачной серой стены. Сняла рюкзак, достала баллончики с краской.