Страница 74 из 87
В следующие несколько минут, я лаконично обрисовал начштаба свою идею. Выслушав, он пристально посмотрел в глаза, и сидя напротив — обозначил поклон, подтвердив понимание, и присоединился к трапезе.
Больше в этот вечер никто из нас ничего не сказал.
Бобовая каша с кусочками вяленой говядины и какими-то разваренными корешками успела остыть, но никто не обратил внимания на эту ерунду. Неторопливо выдув по кубку тягучего местного вина, мы разбрелись по своим кроватям.
Сутки спустя, полдень
(17 мая 1402 года)
До бывшей деревеньки Клери — а сейчас, важной крепости Сен-Пьер, на которую взвалили непростую задача по охране герцогства с севера — от нашей вчерашней стоянки было не больше трех дней. Но это если вообще не беспокоиться о врагах.
Однако после сообщения гонцов, такой вариант нельзя было не рассматривать, и он все усложнял.
Торговая тропа по правому — восточному — берегу меньше страдала от весенних разливов Сены, но шла большей частью через густые чащобы, где устроить засаду — плевое дело. Поэтому я прикинул так: у меня достаточно лодок, людей, но нехватка инструментов и времени. Почему бы не сделать финт ушами?
И вот вчера, весь день мы послушно следовали за стремящейся на север рекой, но вечером, вместо того чтобы еще немного пройти и только потом лечь спать, мы дошли до того места, где Сена делала петлю, отклоняясь еще дольше к востоку, и дальше — послушно — уже не пошли.
Ни кому и ничего не объясняя, я заставил своих людей потратить сэкономленные силы и время на заготовку бревен, а сегодня — подняв их еще до рассвета — приказал вязать плоты, и благодаря имевшимся лодкам уже часам к девяти утра караван был на другой стороне реки.
Плоты мы бросать в воде не стали. Вытянули их на свой берег (на всякий случай), и двинулись по прямой: срезая ту самую — петлю Сены к востоку — по левому берегу. Наше счастье, что он успел просохнуть.
Гонец отчего-то устроил истерику, и капал мне на мозги во время переправы и в следующие несколько часов до самого полудня, пока я не пришел в ярость, и не запретил ему приближаться ко мне вообще.
В полдень мне предстояло решить — стоит ли еще немного поторопить своих людей, или устроить отдых в подходящем месте. Тем более — лесистый холм посреди небольшого равнинного участка имелся, и родник у его подножия тоже был.
Едва мы начали втягиваться в лесок, позади — километров за 5–7, где от оставленной нами — донесся сначала один, а потом второй ружейный залп. В следующие несколько минут легкие аркебуз и тяжелых кулеврин ухали в разнобой. Так бывает, когда не очень опытные стрелки, пытаются выпустить во врага как можно больше свинца, пользуясь его недолгим, но очень уязвимым положением.
— Слушай мой приказ! Оставить мысли об обеде, поручаю командирам распределить своих людей так, что окружить вершину холма завалами из бревен. Выделить отдельные команды, которые вырубят и утащат вверх по склону отдельно стоящие деревья из тех, что могут позволить врагам подкрасться к нам. Остаемся здесь, на время пока не станет известно доподлинно, что и как происходит…
С удовлетворением некоторое время наблюдая, как народ зашевелился, я неожиданно вспомнил:
— И да, ну-ка приведите ко мне месье де ла Серада! Кажется, у меня к нему есть вопросы…
Словно дождавшись моих слов, на противоположном от меня крае холма кто-то закричал, потом донеслось несколько выстрелов, и только потом наступила тишина. Если, конечно, так можно сказать о переполнившей небольшой лесок толпе народа со своим мнением. Но растерянный гомон множества глоток вместо стрельбы — это все же да, тишина.
В последующие два часа рота спешно укреплялась, потому что попытка сунуться конными лучниками к переправе в нескольких километрах впереди нас, полностью подтвердила безальтернативность этого решения. По словам разведчиков, мы едва не угодили в смертельную ловушку, потому что лес на правом берегу буквально шевелился от переполнивших его орков.
— Господин, сбежавшие гонцы вели нас на заклание, — подтвердил один из лучников доклад своего десятника. — Не думаю, что их прислали из крепости…
Старшие десятника встретили заявление Мистера Очевидность нервными смешками, но в целом — было им сейчас не до смеха.
Кроме беспокойства о собственной судьбе, большинство набившихся в мою палатку ветеранов нет-нет, а вспоминали об отстававшем у переправы Паскале. Пока я игнорировал неуверенные расспросы, но через час все разрешилось само собой.
Сначала дозорные с южного склона предупредили о том, что подходят люди, еще через пару минут прибежал второй, и уточнил: это мастер Паскаль со своими людьми.
Еще через полчаса он сам смог поведать, что творится в нашем тылу.
— Ваша Милость, как и велели, я изобразил, что мы уходим вместе с остальными, но сам отстал в зарослях, и потихоньку вернулся на берег. Ждать пришлось не так уж и долго. Почти сразу же на оставленном берегу появились орки…
— Тихо! Загомонили они, не на базаре… — одернул я собравшихся. — Видел откуда они пришли?
— Да, господин лейтенант, — уверенно подтвердил начштаба. — Эта банда шла за нами. Их было не так уж много… Сотня, может — полторы, вряд ли больше. Что? Да, я уже слышал, что у переправы нас ждут, поэтому думаю, их главные силы нас бы встретили, а эти — должны были лишь присматривать, чтоб мы не повернули назад, ну и перехватывать беглецов…
— Так что там произошло? — напомнил я.
— Простите, Ваша Милость, увлекся… — Паскаль смущенно улыбнулся. — Вернувшись, мы засели чуть в стороне от того места, где переправлялись. Ждали, потом приметили, что кто-то мелькает в кустах на том берегу… Потом — сначала вылезла пара разведчиков, а чуть позже — и основной отряд пришел. Знаки на них были одинаковые — так что это не сборная толпа, а родня пришла. Правда, их никто из нас не знает — четырехпалая ладонь на черном фоне. Совещались орки недолго, но в итоге поленились рубить лес для переправы и решили сплавать за нашими плотами.
— И тут вы их… — не выдержал кто-то из толпы.
— Да, дождались, когда они связали лишь два небольших плота, загрузили туда два десятка самых глупых и подловили их на середине потока. Принялись палить, как в последний раз! — хохотнул Паскаль.
— Сколько их жизней взяли, не спрашиваю, ваши потери какие? — вмешался я.