Страница 66 из 87
Глава 20 Допрос
Дорога к северу от Потьер-сюр-Сен, лагерь в лесу
(14 мая 1402 года,
Магистратский гость знал, с какого конца браться за меч, поэтому мои опасения были не напрасны. Здоровяк фактически едва не закончил наш поединок «в два хода», и я реально обалдел от такого поворота, но обалдел в моем случае — это все же не впал в ступор…
Первым делом — толстяк метнулся вперед и нанес атакующий удар мечом.
Без затей и финтов — просто с двух рук врезал с потенциальным расчетом разрубить меня пополам.
Естественно, такую простую атаку я отразил почти автоматически.
Но учитывая прямолинейность нападения и вложенные в него усилия, чтоб отвести меч — тоже пришлось постараться. И когда «вторым ходом», а на деле — так и не прерывая первую атаку — он снес меня своей бронированной тушей, я и в самом деле лишь чудом успел перекатиться на другую сторону кровати.
Будь иначе — тут бы мне и конец! Ушлый гад пришпилил бы меня к земле, как бабочку какую-нибудь…
— Хватит прятаться, — взревел раздосадованный неудачей толстяк, — вылазьте, шевалье, на открытое место! Все-таки мы с вами дворяне…
Не знаю, что он имел в виду, но отступив на несколько шагов назад, гость призывно взмахнул клинком и замер в обманчивой неподвижности.
— Да уж, месье, удивили… — ошарашенно пробормотал я, выбираясь из-за спасительной «баррикады», просто вынужденный признать свое восхищение.
Если провести аналогию с шахматами, то я едва не умудрился получить детский мат.
Простая двухходовка и в самом деле едва не сработала. Остаться в живых удалось только потому, что без кирасы и шлема я оказался чуть легче, чем обычно, и отлетел на полметра дальше. Ну и подвижней, конечно, поэтому и кровать помогла, естественно…
Из-под шлема донеслось нечто похожее на уханье филина в стальном ведре, и лишь несколько секунд спустя я сообразил, что мой соперник так смеется.
— Надеюсь, у меня тоже найдется, чем порадовать вас… — многообещающе сообщил я, но вызвал лишь еще одну порцию заброневого «уханья».
— Не утруждайтесь, сударь! Умрите, наконец, и позвольте мне заняться другими делами…
Отступив еще на пару шагов, закованный в броню враг словно бы призывал меня не трусить. И звучало это, надо признать несколько оскорбительно.
— Какие дела у мертвеца? Лежи себе, да пощелкивай челюстями, чтоб могильные черви не слишком наглели… — зло пробормотал я, перехватил клинок поудобнее и решил все-таки перебраться поближе к выходу из палатки.
— Ну вот, шевалье, не так уж Вы и… пугливы! — расхохотался магистратский, приветствуя мой поступок.
— А может, подождете, пока я завершу снаряжение к битве? Если такой смелый…
Ответом мне был очередной взрыв насмешливого хохота.
— Обойдетесь, — фыркнул толстяк, — так договоритесь до того, что мне придется тогда и вовсе бросить меч…
— Было бы неплохо, — вынужденно признал я.
Киношные штампы на счет фехтования в доспехах, к сожалению, не дают ответа на вопрос, что же такое на самом деле «средневековое фехтование».
С одной стороны, безусловно неправда, что любой пропущенный удар приводил к смерти или ранению латника. С другой — неправдой было и представление, что человек в доспехах мог игнорировать вообще все удары соперника.
Начнем с того, что опасность для тяжеловооруженного воина представляли лишь хорошо акцентированные удары в ограниченное число мест на его теле. Если воин был снабжен еще и щитом, то число таких мест и вовсе кратно снижалось.
Атакующая нога, голова и, пожалуй, все…
Вот когда латник лишался щита, число потенциально уязвимых мест несколько вырастало. Теперь в список попадали руки, например. Но повторяю — латник оставался уязвим лишь для умелых и акцентированных ударов.
Все случайные взмахи чем угодно — хоть мечом, хоть топором — он и в самом деле мог игнорировать. Но только при сохранении подвижности, конечно!
Умение заметить и парировать опасные удары, и пренебрежение всеми остальными, чтоб успевать атаковать самому — именно это и делало воина профессионалом. Например, секрет многочисленных побед Карла — телохранителя моего приятеля Вольдемара — был именно в этом.
С потрясающей ловкостью он умел передвигаться так, чтоб даже очень умелые отлично поставленные удары его врагов, приходились в наиболее защищенные места на теле, и превращались в скользящие. Сам он при этом — гвоздил противников с силой парового молота.
Удар — труп, еще удар — и новый дохляк или тяжелораненный…
И так — фактически на протяжении всего боя. Мне до такого профессионализма нужно было сражаться не один год, поэтому сейчас (тем более без кирасы и шлема), я даже не пытался использовать эту тактику.
Кстати, именно поэтому я уже изначально — «тактически» — безнадежно проигрывал сопернику.
Ему ведь не нужно было так же внимательно следить за моими действиями, как мне за его, и в итоге он мог больше и куда свободнее атаковать. Мне просто необходимо было что-то срочно придумывать, иначе крышка.
«Ага!» — кажется, у меня появилась идея.
Взорвавшись серией мощных ударов, я заставил противника ненадолго попятиться — силы при такой манере боя улетали, будь здоров — но оно того стоило.
Оттеснив здоровяка, я неожиданно разорвал дистанцию. Снова оказавшись в шатре, я рванул к завалу у правой стенки, и еще через мгновение выпрямился со щитом в руках. Минута, и вот уже шансы на выживание чуточку увеличились.
Здоровяк проследил за этим не без удивления, после чего откинул верхнюю часть забрала, и признал:
— Браво, шевалье! Это вам все равно не поможет, но надо признать, мне станет самую малость сложнее вас убить. И интереснее…
— Рад, что вы оценили, — сухо прокомментировал я эту реплику, и было вынужден сделать два сильных и глубоких вдоха, уже открыто, признав, что хитрость далась непросто.
Снова расхохотавшись, предусмотрительный «Портос» захлопнул забрало, и поудобнее перехватил меч:
— Ну что же, сейчас мы вернем ситуацию к исходной!
Сказано — сделано.
Следующие пару минут он не позволил мне выбраться на простор, но принялся наносить сильные рубящие удары, вынуждая меня принимать их щит, и к концу серии я понял, что надолго моего приобретения действительно не хватит.