Страница 29 из 87
Глава 9 Жара
Северная окраина провинции Бургундия, время — к полудню
(9 мая 1402 года,
Было довольно жарко. Не смотря на то, что большая часть пути шла в тени деревьев — народ обильно потел, тяжко вздыхал, но все же уныло брел и брел вперед. За этим строго следили десятники — нет-нет, а прикладывавшие самым медлительным пониже спины свой бодрящий сапог.
— До реки уже недолго, Твоя Милость! — заверил уставший не меньше остальных проводник, хотя он и ехал рядом со мной на одной из моих собственных запасных лошадей.
Его камарге* — чудесной охотничьей кобылке родом откуда-то с болот на средиземноморском побережье — накануне пришлось крепко поработать, и сегодня она шла налегке.
Сам я, естественно, тоже передвигался почти исключительно верхом и вымотался не так сильно, однако и меня изрядно утомляла вот такая манера путешествовать. Ох уж эта жара… Зима — под таким углом зрения — с каждым преодоленным километром выглядела в моих глазах все привлекательнее и привлекательнее.
Приподнявшись на стременах, я оглянулся и смог рассмотреть своих людей всего лишь метров на тридцать-сорок — вряд ли больше — хотя точно знал, что колонна растянулась почти на полкилометра. Узкая дорога петляла, из-за этого отряд растягивался, и это делало нас уязвимыми. Тем более — вчера мы уже покинули контролируемые герцогством земли.
Нет, формально и здесь все еще была Бургундия, но местные волколаки, вряд ли хоть как-то принимали в расчет этот факт. Хорошо хоть без твердой руки демона или кого-то из его ближайших слуг они становились опасны лишь по ночам. Днем почти все темные твари предпочитали отлеживаться.
Большинству из них яркое солнце как минимум мешало, а некоторым — и вовсе делало дневную прогулку невозможной.
Но «не было никого» сегодня — это совершенно не защищает от сюрпризов завтра, так что тут — вдалеке от сравнительно защищенных окрестностей Дижона — так передвигаться было и в самом деле опасно. Даже вдвое меньший, но готовый к бою враг мог разгромить нас, и не понести каких-то существенных потерь. А раз ничего сделать с этим было нельзя, приходилось рисковать, время от времени тревожно подгоняя людей.
— Десятники, не давайте растягиваться своим людям! — крикнул я больше для порядка и снова ненадолго успокоился.
Действительно, очередная попытка заставить пехоту прибавить шаг и сплотить ряды не сильно помогла. Принудительный энтузиазм роты закончился уже метров через двести, может — через двести двадцать.
Однако еще через час — когда сквозь поредевшую стену деревьев наконец-то снова сверкнула серебристая лента Сены — народ взбодрился, и уже без напоминаний ощутимо прибавил в скорости…
Лежащее северо-западнее Дижона плато Лангр было важным водоразделом и давало старт немалому числу местных рек. Самая знаменитая река Франции — Сена — тоже рождалась именно там, и большую часть пути к крепости Святого Петра мы собирались пройти именно вдоль нее.
Тем более во время последней цивилизованной стоянки удалось раздобыть две дюжины разномастных то ли баркасов, то ли шлюпок, которые способны были принять на борт почти полторы сотни человек и весь наш багаж.
Даже два-три человека на такую посудину для сплава по течению было более чем достаточно, но на всякий случай в экипажи выделили вдвое больше людей. Лодки позволяли части отряда передвигаться куда быстрее остальных, и с куда меньшей потерей сил. Да вообще сама идея идти вдоль реки давала сплошные выгоды.
Возможность упростить подбор ночных стоянок с подходящими источниками, где могли бы напиться более полутысячи мужчин, да еще хватило бы воды, чтоб приготовить им ужин, завтрак и какой-нибудь перекус на обед.
Не говоря уже о почти двух сотнях наших лошадей, мало того что хлебавших воду, что пропойцы со стажем, так еще и ежедневно нуждавшихся в подходящих выпасах. Хоть сколько-то открытые пространства — вот сюрприз — в этом заросшем лесами краю тоже были в большинстве своем только у реки.
…Сент-Апполинарский замок мы покинули три с половиной дня назад.
Первые два — понадобилось, чтобы оказаться с этой стороны плато и достичь главного порта Бургундии на Сене — городка Сен-Марк. В сущности — жалкой и убогой дыры, где жило народу меньше, чем в нашей роте.
Но был у него и один важный плюс. Застроили его с учетом ежегодного потока караванов, которые в ближайшие пару недели могли снова начать весеннее движение по Сене, поэтому прямо сейчас в нем точно не случилось никаких проблем с размещением наших людей.
Ну, кроме тех, что создали они сами.
Несколько драк, как между собой, так и с местными и, конечно же, обязательные попытки дать дёру. Именно для того, чтобы не позволить разбежаться вообще всем желающим, я и нанял за собственное серебро нашего проводника с братьями.
Обычно эта семейка водила по дороге между Дижоном и Парижем караваны торговцев — наемничая в охране или служа проводниками, но за ливр в день и отдельную премию — по результату — готовы были потрудиться и охотниками за головами. Правда, с условием — по возможности привозить беглецов целыми. Вешать их я решил сам, для назидания остальным, и сегодня утром — день начался именно с этого.
Хотя не думаю, что пехота сейчас молчаливо брела из-за впечатлений от казни. Скорее всего, они просто устали, все-таки уже почти половину дня находились в пути. Еще минут десять нам понадобилось, чтобы выехать к реке.
В этом месте Сена была не шире восьми, может быть — девяти метров, но зато ее пологий берег выглядел, словно мечта фанатов пикников и речного купания. Бросай одеяльце или специальную «пенку», раскрой зонт — и валяй, наслаждайся счастьем.
— И где они? — озвучил я свое искреннее недоумение, и оглянулся на выпирающую из леса толпу, которой только мое присутствие и дубинки десятников не давали ринуться в манящую прохладой воду. Хоть что-то за прошедшие три недели удалось в них вбить…
— Господин… — добродушно улыбнулся проводник, и выразительно пошевелил своим немалых размеров носом.
Не сразу сообразив, о чем это он, я прочихался от дорожной пыли и тоже разулыбался.
«…Ах вы, морды прожорливые…» — подумал я почти с нежностью.
Ветер и в самом деле манил запахом горячего кулеша откуда-то выше по течению, и вряд ли сильно далеко от места, где мы покинули лес. Хотя ничего слышно не было.