Майские грезы

Матвей снова с силой сжал ладони в кулаки — так хотелось разбить в кровь это холеное лицо. Сколько же бед он принес его девочке, но при этом чувствовал себя хозяином жизни. Скольких он повидал за свою жизнь таких самоуверенных, наглых, думающих, что мир вращается только вокруг них? И сколько они погубили жизней…

«Я сделаю всё, чтобы вытащить тебя отсюда, моя девочка, — мысленно обратился он к любимой, будто эти слова могли успокоить ее и придать надежды. — Верь мне, прошу! Я сделаю все, чтобы ты больше никогда не узнала, что такое одиночество…»

— Ты не представляешь, майор, он чуть было не запрыгал от радости, — вошедший в кабинет Зеленин, едва не подпрыгивал от возбуждения. Матвей и Дружинин довольно усмехнулись, а следователь уселся на место. — Только он тут же взял себя в руки и печально спросил, когда ему можно будет забрать тело сестры. Я сказал ему, что пока не закончится следствие, тело будет находиться у нас в морге. Ты точно уверен, что дело «выгорит»? Сейчас я предупрежу кого нужно, и девочку переведут в другую камеру под чужим именем. Есть у одного… должок передо мной, — следователь быстро набрал неизвестного должника по телефону, тихо что-то ему сказал, но Матвей не прислушивался, обдумывая, что делать дальше.

— Готово, майор, — потер он ладони, а затем протянул руку Майскому. — Алексей, будем знакомы. И можно по имени…

— Матвей, — ответил ему Майский, сжав крепко его руку в ответ.

— Теперь нужно сделать так, чтобы девушка попалась ему на глаза, — выдал неожиданно Матвей, и мужчины удивленно посмотрели на него. — Кстати, когда будут хоронить Алексина?

— Через три дня, — оторопело посмотрел на него следователь. — Подожди, но как мы, во-первых, объясним то, что подозреваемая выйдет на свободу? А, во-вторых, нафига я говорил ему, что она мертва?

— Но он-то будет думать иначе, — пожал плечами Майский, — а как? — отпустишь под подписку…

— С ума сошел, Матюха? — попытался достучаться до него Дружинин, а затем уточнил у Зеленина, — а что так припозднились с похоронами?

— Так столько людей хотят с ним проститься. Он много лет преподавал в нашем университете, кажется, около восьми, — проговорил мужчина. — Студенты его любили и уважали, да и коллеги захотели проститься. Так что соберётся много народа, студентов, коллег. Вроде, из его родного города собирались приехать…

Пока он рассказывал, Майский набрасывал на бумаге предварительный план. Выспрашивал у мужчины расположение кладбища и места, где будут прощаться с профессором Алексиным. Нужно было просчитать все возможные варианты, чтобы Марина и Влад не встретились раньше времени, ведь он тогда мог не успеть. Зеленин подключил еще пару оперов, чтобы они подстраховали Майского и не оставляли без внимания Марину, пока они не доберуться до кладбища.

— Я думаю, мне необходимо сменить внешность. Лучше я сам стану следить за Мариной, мне так будет спокойнее, — решительно произнёс Матвей, откидываясь на спинку стула. Работы предстояло проделать за эти дни много, но если целью станет спасти его любимую и оправдать ее, то он был готов не спать сутками, только бы все вышло. — Леш, завтра отвезешь её в какую-нибудь гостиницу и скажешь когда похороны. Уверен, Влад сейчас начнет заметать следы своего преступления. И начнет, конечно, устранять тех, кто непосредственно участвовал. Будем следить за ним, чтобы не упустить. И в день похорон тоже внимательно следим за ним. Думаю, Влад не будет рад встретить свою «воскресшую» сестру…

— Хорошо, Матвей, — кивнул головой Зеленин, — сделаем. Кстати, могу порекомендовать хорошего гримёра. Он у меня мастер перевоплощений, мама родная не узнает тебя! К тому же парень не болтливый. Так как знает, что папа его девушки может и не разрешить им встречаться, — с довольным видом заявил он.

Матвей кивнул и, впервые за эти дни улыбнулся. Он пошёл следом за Зелениным, ощущая спокойствие за судьбу Марины и будущее их малыша. Как только всё закончится, он не отпустит от себя их ни на секунду. Только сейчас он признался себе в том, как безумно любит её.

Глава 11

Пелена слез застилала глаза, отчего все окружающие люди и предметы казались размытыми силуэтами. Стоя на промозглом ветру — погода была на редкость не летней и дождливой — девушка смотрела, как в пустую, глубокую яму опускают гроб с телом её отца. Подойти ближе, чтобы проститься с ним, она не смогла, опасаясь попасться на глаза сводному брату.

Он стоял рядом с краем могилы, утирая сухие глаза платком. Возле него стояли его немногочисленные друзья, которые больше походили на его охрану. Из-за спин людей Марина смотрела на человека, который не только сломал ей жизнь, но и убил папу.

Девушку затрясло от ненависти к нему. Она была уверена, что смерть отца — его рук дело, только как доказать это — не знала. Она и так все рассказала следователю, который навестил ее утром, что знала. Умоляла проверить алиби брата, но тот только покачал головой, заявив, что Владислав Алексин отношения к этому не имеет. Хотелось закричать от несправедливости жизни, но Марина лишь отвернулась, пытаясь скрыть слезы. А потом…

Потом ее отпустили. Всего час назад она покинула СИЗО, так и не поняв, почему следователь это сделал. Правда, предварительно с нее взяли подписку и надели какой-то новый мудреный гаджет, с помощью которого будут отслеживать ее передвижения. Только куда ей «передвигаться», если в этом городе даже жить негде. Квартиру опечатали, денег на съемную у нее не было, но это мало заботило Марину. Сейчас было главное попрощаться с папой. Именно об этом она спросила в первую очередь. Полицейский как-то странно пристально посмотрел на девушку, словно хотел прочесть ее мысли, а затем объяснил, где состоится прощание с профессором Алексиным и как добраться до кладбища.

Она успела только наспех переодеться и тут же поехала на кладбище. Стоя вдалеке от родного и любимого человека, тихо плакала, сожалея, что не смогла как следует проститься с отцом.

Марину сильно удивило количество людей, пришедших на похороны. Папу знали многие, и не только в их родном городе, но и по всей стране. Сейчас она была благодарна им за то, что они помнят ее отца и, она надеялась, не забудут его никогда.

Девушка снова заступила за широкую спину какого-то мужчины, который стоял несколько в стороне, когда ледяной взор Влада прошелся по лицам присутствующих. Марина передернула в очередной раз плечами, прогоняя навязчивое ощущение чьего-то пристального взгляда в ее спину. Её ни на секунду не покидало чувство, что за ней кто-то наблюдает, но всякий раз, когда она оборачивалась, её взгляд натыкался на оборванного нищего, который расположился в паре шагов от нее. Сейчас он, не стесняясь, просил подаяние, протягивая вперёд грязные руки. Кто-то брезгливо отворачивался, кто-то качал головой, но все же клали в его мозолистую ладонь мелочь. Когда он подошёл ближе, Марина молча протянула ему несколько бумажных купюр — все, что у нее осталось с того дня, когда она последний раз приехала навестить отца. Бомж пробормотал слова благодарности и неожиданно поклонился, обжигая девушку холодным, серебристым взглядом. Она на секунду застыла, словно громом пораженная.

«Нет, не может быть, — успокаивая бешеное биение сердца, подумала она, — мне теперь везде мерещится его взгляд…»

Нищий уже отошёл немного дальше, но по-прежнему бродил среди толпы, а громкий стук комьев земли, наконец, отвлек девушку от раздумий. Люди потихоньку начали расходиться, отдавая последние почести её отцу. Вскоре, возле могилы, уложенной цветами и венками, Марина осталась совершенно одна. Не было даже Влада, который, вероятно, уже уехал в ресторан, где должны были состояться поминки. Марина понимала, что там ее точно никто не желает видеть, ведь для всех она убийца. Пусть даже им был ее брат.

Девушка опустилась у холма могилы и сжала рукой глинистую почву. Ее тело сотрясали судорожные рыдания. Она оплакивала папу и то время, которое они провели, зная, что ему оставалось совсем недолго жить.