Снежная Королева

Я промолчала, да и что я могла сказать. Что мне важно знать, что со мной было? Хотела ли я? Нет. Или, что мне все равно? Он не поверит в это, потому что знает, что я боюсь… боюсь этого…. Пусть лучше будет там пустота, чем… как мама…

— Твоя мать не была моим другом, — погрузившись в свои раздумья, я не заметила, как он остановился рядом со мной. Протянул руку, а я не успела среагировать, чтобы увернуться, и коснулся ледяными пальцами моего лица, беря его в плен ладоней и заставляя смотреть ему в глаза. Он склонился так, что наши лица оказались совсем рядом, а потом продолжил, — а ты знаешь о том, что Видящие не могут узнать будущее у тех, кто… — он говорил громким шепотом, а я задрожала в его руках….

Я невольно закрыла глаза, ожидая вспышки боли и последующего за ней видения. Но… ничего. Ничего не было. Снова знакомый серый «экран», как в случае с Игорьком и… папой.

— Они не могут увидеть свою смерть, будущего мужа и отца ребенка и… родных по крови, — я широко распахнула глаза, ошеломленно смотря в его прозрачные глаза, и мне казалось, что его черный зрачок медленно пульсирует, затягивая меня снова в темный омут. Постаралась моргнуть, чтобы развеять тот транс, в который меня погрузили, и осмыслить сказанное.

— Родных… по крови? Родственников? — прохрипела я, наконец, соображая о том, что он мне говорит. — То есть… вы — мамин… — я сбилась, пытаясь озвучить то, что пришло мне в голову.

Из своих снов я помнила только нескольких родственников мамы — ее отца, моего дедушку, ее мать, но она умерла. И… ее троюродный брат.

— Вы — Андрей Темников? Мамин брат? — тихо ахнула я, хотя уже знала ответ. Темников лишь холодно сверкнул прозрачными глазами, что я тут же захлопнула рот.

— Брат? — с усмешкой протянул он, обходя меня и снова усаживаясь в свое кресло, — ты решила, что эта тварь считала меня братом?

— За что вы так ее ненавидите? — тихо спросила я, осторожно потирая то место, где его пальцы коснулись моей кожи. Не слишком приятное ощущение, будто кусок льда приложили, а убрать забыли.

— А я должен тебе отвечать? — равнодушно поинтересовался Темников, разворачиваясь в кресле так, чтобы смотреть не на меня, а в окно. — Кто ты, чтобы я вел с тобой диалог? Ты — ничтожество, грязная девка, подстилка столичного мента. Кстати, — он неприятно хохотнул, — через тебя я быстрее доберусь до него.

Я внутренне похолодела, понимая, что его угрозы — не пустой звук.

— Что вы хотите от меня? — сглотнув, прошептала я, а Темников довольно улыбнулся. Сволочь! Он понимал, что я соглашусь на что угодно, чтобы…. — Тоже хотите использовать мой дар? Как маму? Чтобы я считывала смерти ваших недоброжелателей? Хотите марионетку?

— Ты слишком разговорчива, — осадил меня мужчина, крутанувшись в кресле, и окинул ледяным взглядом. — Все же ст о ит отправить тебя к моим ребятам, они и не таких дрессировали, — он снова отвернулся к окну, казалось, теряя ко мне интерес. — Ты не умеешь и половины, что делала твоя мамаша. Зачем мне возиться с тобой? Я уже объяснял, что мне не интересны твои способности.

Я совсем растерялась, не понимая, что задумал этот человек. Зачем я ему тогда, если только это не очередная попытка отомстить? Но кому?

— Знаешь, в чем ваша слабость, девочка? — уже более спокойно проговорил мужчина, что я невольно удивилась, услышав нормальную речь. — Вы слишком привязываетесь к тем, кто вам дорог. Нет, любить вы не умеете, у вас нет подобных чувств, — я уже открыла рот, чтобы возразить ему, но вовремя захлопнула его, понимая, что тогда сама вложу ему карт-бланш в руки. — А вот привязаться к тем, кто однажды хорошо отнесся к вам — да.

— И… кто же это, по-вашему? — не смогла удержаться от вопроса.

— Исключая твоего любовника? — приподнял белую бровь бандит, — Влад, — озвучил он очевидный ответ. — Ты хоть и делаешь вид, что тебе безразлична его судьба, но твое присутствие здесь — прямое тому доказательство. Ты приехала, чтобы помочь ему. Так вот, его судьба в твоих руках.

Влад. Да, он прав. Я приехала сюда ради него. Чтобы изменить его будущее. Я знаю, что это не в моих силах, но я могу хотя бы попытаться. Все то время, что он преследовал меня, мне казалось, что я ненавижу его. Из-за него у меня были проблемы не только с моими одногруппниками, а вернее, с девушками, но и с его отцом. Из-за него меня едва не отчислили, если бы не вступился Глеб. Мне он прямо об этом не сказал, но я была уверена, что это с его подачи ректор Бердников не только больше не стал говорить со мной о переводе в другой универстет, но и подписал мой перевод на следующий курс. И Влад… он не должен погибнуть, спасая меня. У него есть иное будущее, которое я увидела совсем в другом видении.

— Что я должна сделать, чтобы вы отпустили его? — тихо проговорила я, сглатывая тугой ком в горле. Прости, Глеб, но я с самого начала знала, что мы никогда не будем вместе. Не будет нашего счастливого лета, и твоей женой я тоже не стану. Однажды ты забудешь меня, найдешь свое счастье и, надеюсь,не вспомнишь о «белобрысой ведьме», которую однажды встретил в темном коридоре университета. А я могу спасти того, кто пусть и нахально вел себя со мной, но был моим самым преданным другом.

Глупая, глупая девочка Даша, решившая, что сможет переиграть Судьбу. Что может стать счастливее тех, кто был до меня.

— Ну вот, я всегда знал, что ты гораздо умнее своей матери, — неприятно улыбнулся мужчина. При всей привлекательности его фигуры и внешности, было в нем что-то такое, что отталкивало и мешало спокойно относиться к нему. — Если бы она не вела себя, как идиотка, выйдя замуж за Аксёнова, то преспокойно….

— Прекратите! Вы не имеете права так говорить о ней! О них, — не выдержав, вспылила я, забывая о его угрозах, и о том, где нахожусь, — что б вы понимали! Она любила папу, любила, просто не понимала этого, — в запале я сделала шаг вперед, сжав ладони в кулаки, а Темников лишь с прежней усмешкой смотрел на меня. Я забавляла его, черт возьми!

— Любила? Ха! Да эта стерва никого не любила, кроме себя, — раздался новый голос от двери, и я резко обернулась.

На пороге стояла невысокая стройная темноволосая женщина, державшая в одной руке тонкий шамберьер[1] со сложенным длинным хлыстом, кончик которого серебрился металлом.

— Милая, не будь так предвзята, — лениво протянул Темников, разворачиваясь в кресле, и похлопал призывно по коленке. Меня передернуло, но я была рада, что он отвлекся от моей персоны и не видел моей реакции. — Девочка еще молода и наивна, у нее любовь, — в это слово он вложил все презрение, а женщина, проходя мимо меня, бросила мне в ответ пренебрежительный взгляд. — Да и жила она в глуши, и «папа» — тут он хмыкнул, — наверное, рассказывал ей о сказочной и чистой «любви» ее родителей, — с сарказмом закончил он, обнимая брюнетку, присевшую к нему на колено.

Она снова повернулась ко мне, и вот тут мне пришлось приложить титанические усилия, чтобы не упасть под ее взглядом, полного ненависти ко мне. Она, не скрываясь, смотрела на меня, чуть склонив голову на бок и поигрывая хлыстом в руке, будто примеряясь с наказанием. А что оно последует, сомнений не вызывало.

— Ты сказал, что она будет наказана, — да, я не ошиблась! — Отдай ее мне. Ну, Андрюша, пожалуйста, я ее научу повиновению, — капризно надула она губки, поворачиваясь к мужчине. Я осторожно посмотрела на него. Темников сидел с абсолютно равнодушным, даже отсутствующим, выражением лица, что я невольно поежилась. Было видно, что капризы этой престарелой… его жены выполняются беспрекословно. — Как учила всех их….

— Нет, — это короткое слово заставило нас обеих вздрогнуть, а я едва не затанцевала на месте, зная, что меня он не отдаст этой… маньячке.

Не знаю откуда, но меня не покидала уверенность, что без его приказа меня здесь никто не тронет. Ведь даже до нашей с ним встречи в этом кабинете никто, ни Егор, ни те двое охранников, даже не попытались воспользоваться моим беспомощным состоянием. Я зачем-то нужна этому странному мужчине, да еще в целости и сохранности, осталось только узнать зачем. Да и о наказании он говорил, чтобы больше запугать меня. Интересно, это его «особое» отношение как-то связано с нашим дальним родством?