Снежная Королева

— Если бы любил — землю бы рыл в поисках Даши, — проворчал Михаил, но внутри себя все же был согласен с невестой.

— А он это и делает, все, что может, — проговорила она, слегка обидевшись, что он перебил ее, — но у него есть причины, чтобы не показывать своего интереса. Верно? — последнее она сказала наобум, ни к кому особенно не обращаясь.

— Верно, — ответил ей Глеб. Михаил и Светлана повернулись к мужчине, который сидел за столом с отсутствующим видом, — боюсь, что Даша по своей наивности попала в руки тех, кого мы разыскиваем уже четвертый месяц. И, увы, одним из них является мой брат…

— Тот выр… гад, который приставал к ней в университете? — взбеленился Михаил, подскакивая и нависая над сидящим Глебом. Тот лишь отстраненно кивнул, не обращая внимания на мужчину и думая о чем-то. Только сильнее сжал пальцы, что даже костяшки побелели. Михаил отступил, понимая, что сейчас все это не имело значения. Разве, что…

— Даша знает о… том, кто ты? — тихо (он не мог не спросить) проговорил Михаил, присаживаясь рядом с притихшей Светой.

— А кто я? — со злой усмешкой спросил мужчина, а затем, заметив недобрый взгляд будущего тестя, ответил, — нет. Она никогда не узнает об этом… от меня. И вы тоже не скажите, — предупредил он мужчину, заметив, что тот хотел что-то сказать.

— А… как же твой долг? Вы ведь так это называете, — Михаил снова начинал злиться, — вам же все равно, что испытывает молодая женщина в этот момент⁈ Например, — он сделал вид, что задумался, а потом широко и издевательски улыбнулся, видя, как помрачнело лицо Глеба. Да и его улыбка больше напоминала оскал. — Например, что чувствует молодая женщина, только что потерявшая ребенка, у которой похищен муж? Что она испытывала в тот момент? Вас же это мало заботит. Вам главнее всего выполнить долг, чтобы спать спокойно. А что происходит с ней уже не важно… — все больше распалялся Михаил, и даже Светлана не могла заставить его замолчать.

— Миш, успокойся, — прошептала она, — ты не прав…

— Не прав⁈ — развернулся он к ней, гневно сверкая глазами, что она невольно отшатнулась, испуганно смотря на него. Михаил сжал кулаки, пытаясь успокоиться, — прости…

— Я не оправдываю своего отца, — Глеб поднялся со своего места, опершись кулаками о столешницу. Выглядел он не менее зло. — Я не стану рассказывать вам о том, что испытывает Вестник, пока разыскивает ту, которой… чтобы исполнить «долг», как вы это называете. Не расскажу и о спектре всех ощущений, которые я перенес сам, когда отказывался выполнять то, что должен. Не стану говорить о том, как это непросто сделать выбор, и о том, как потом он жил с этим. Вам же это не интересно, — передразнил он Снежина, не спуская с него ненавидящего взгляда. Именно ненавидящего, потому что отец пронес и через его жизнь свою боль сложного выбора. Он вытащил из ящика стола несколько пухлых тетрадей и бросил их на стол. — А если интересно — почитайте, вдруг найдете это, — он кивнул на дневники, — увлекательным. Только я вам сразу скажу, что ради Даши я перенесу и это. Она никогда не узнает от меня, — он тоном подчеркнул последнее слово, — кто я и зачем пришел в ее жизнь. И вам тоже не советую, если вам дорого спокойствие вашей дочери. Я очень ее люблю и хочу быть с ней, пусть и не долго, но это будет наша жизнь. Если придется отказаться от всего, чтобы быть с ней рядом — откажусь. Даже от собственной жизни…

— А от нее? — тихо спросил Михаил, смотря на раскрытую тетрадь, исписанную мелким почерком на незнакомом языке. Он не был силен в языках северных народов, ему были ближе всегда восточные с их певучим или немного грубым произношением. Но ему было интересно все то, что каким-либо образом было связано с проклятием Эйрене. — Чтобы она жила? Сможешь отказаться от нее?

Они с минуту мерялись взглядами, не желая уступать и отводить первым, но, в конце концов, в повисшей тишине прозвучал чуть хрипловатый ответ:

— Нет, не смогу, — ответил он глухо.

— Вот, и я не смог, — тихо проговорил Михаил, отворачиваясь и смотря на притихшую на своем месте женщину. Он смотрел на нее невидящим взглядом, и она поняла, кого он сейчас видел на ее месте. Стало откровенно обидно, но она попыталась ему улыбнуться. — Я пытался и не смог. Был с ней до последнего вздоха, хоть и чувствовал вину за ее смерть.

— Вы говорите о… — Глеб смотрел на Михаила недоверчиво, никак не понимая о том, что он говорит. Странно, почему он винит себя за смерть чужой женщины? — Вы вините себя в смерти матери Даши?

— Это теперь не важно, — Михаил явно не собирался ничего рассказывать и поморщился, понимая, что сболтнул лишнее.

Глеб помолчал, понимая, что сейчас не время и не место для разговора по душам, но мысленно сделал очередную зарубку, чтобы при случае основательно допросить Снежина.

— Хорошо, оставим это… пока, — медленно проговорил Глеб, — давайте, я введу вас в курс дела, чтобы понимали, что происходит. Потом вы подпишите бумаги о неразглашении информации.

Михаил и Светлана согласно кивнули.

Влад Бердников.

Злость заставила забыть о страхе и нестись, сломя голову. Если он не сможет помочь, то уже никто не сможет. Как же он был глуп, когда поддался на уговоры своего друга, предложившего подзаработать, чтобы не зависеть от отца. Тогда ему показалась заманчивой эта идея, и все было замечательно, пока…

Пока дело не коснулось Даши.

Когда Егор проболтался их хозяину, что в университете, где они оба учились, появилась странного вида девушка с не менее странным поведением, тот был очень заинтересован. Потребовал привезти ее к нему. В тот момент Влада это напрягло, и немного позже он высказал Егору все, что думает о нем и его болтливости.

Этот человек с прозрачными рыбьими глазами пугал его до дрожи. Как и его методы работы с персоналом. Первые месяцы Влад не понимал, почему все они похожи на тех зомби, что он частенько использовал в виртуальных играх — молчаливые, покорные, с отсутствующим взглядом. У Влада возникали подозрения, что они все находятся под воздействием каких-либо препаратов. Но Егор вел себя иначе, а на его подозрения лишь усмехался, покровительственно хлопая друга по плечу со словами:

— Не выдумывай, просто все они держаться за свои места, ведь попасть сюда… очень трудно.

Но сейчас… сейчас он понимал, в какие сети заманил его Егор, и сделать ничего не мог. Но если они что-то сделают с Дашей…

— Влад! — голос друга возник откуда-то из темноты и заставил вздрогнуть от неожиданности. Он плохо понимал, куда сейчас должен направляться, ведь никому не разрешалось бродить по этому дому-крепости без особого разрешения. — Что ты делаешь здесь?

Парень обернулся, заметив спешащего к нему Егора. Влад напрягся, ожидая, когда тот подойдет, к сожалению, он не знал, чего теперь ожидать от того, кому раньше доверял без сомнений. Егор выглядел неважно — бледный вид, синие круги под глазами, он еще больше сутулился, словно внутри у него все болело. Интересно, тоже испытал на себе «методы» работы хозяина?

Но Влад отмечал все это механически, не испытывая к другу никакого сожаления. Егор его предал.

Егор подошел ближе, и теперь стало заметно, что левую руку он прижимает к животу.

— Влад! Тебе не стоит идти к нему сейчас. Пойми, ей… ты уже не поможешь…

— Значит… ты уже в курсе, — медленно проговорил Влад, цедя слова сквозь зубы. Вот и ответ. — Почему? Егор, почему ты так поступил? Ведь она… она…

— А почему мы все тут «так» поступаем⁈ Ты никогда не задумывался над этим? — не менее зло проговорил Егор, опираясь рукой о стену. — Тут у каждого своя причина находиться. И делать свою работу. Желательно качественно, потому что иного Он не терпит!

— Она не сделала ничего такого, чтобы оказаться тут! — вспылил Влад, ударяя кулаком в стену. — За что ее-то⁈ Ладно мы… я погнался за деньгами, но Даша….

— Послушай, я не знаю, — покачал головой Егор, но в полумраке коридора его движение было едва различимо, — но она была ему нужна с самого начала. Я слышал, как… это только разговоры, но… Он знал, что девушка где-то рядом, просто не мог найти. Он ищет, ищет давно, но… Слушай, знаю, ты мне не веришь, но, — Егор говорил тихо, но в его голосе сквозило отчаяние, — не лезь в это и, возможно, ты останешься в живых. А сделаешь по-своему — ни ты, ни она не спасетесь…