Снежная Королева

Он не договорил, махнув на нас рукой, а Влад, в отличие от меня, мгновенно сориентировался, схватив меня за руку и запихнув в салон автомобиля.

— Я на джипе, — коротко кивнул он мне. Я даже не успела спросить, как он сможет вести автомобиль со своей травмой, но он уже резко захлопнул дверь, и «скорая» рванула с места.

Водитель включил сигнал и проблесковые маячки, и мы, гремя железом, и сопровождаемые подвыванием сирены, рванули вперед, рассекая поток автомобилей, подобно арктическому ледоколу.

— Жена? — перекрикивая сирену, спросил один из врачей — немолодой мужчина, который ловко подключал датчики к рукам и груди моего жениха.

Я помотала головой.

— Невеста, — я шмыгнула носом и хотела уже показать ему правую руку, но вовремя вспомнила, что кольцо, подаренное Глебом, у меня отобрали, когда привезли в дом Темникова. А ведь мне еще предстоит объяснить жениху его пропажу, ведь он говорил, что колечко принадлежало его маме.

— Ничего, дочка, держись. Выживет твой женишок, — он вдруг сжал мою дрогнувшую руку в ободряющем жесте, а я смогла только улыбнуться сквозь слезы. — Ничего, дышит, сердце бьется — он кивнул на ломаные линии на ленте кардиографа, — значит, надежда есть. Крови, конечно, потерял много, — он посмотрел на огромное пятно на светлой куртке, которая валялась рядом с каталкой. Я осторожно прижала ее к себе. Мужчина перевел внимательный взгляд на меня, а потом спросил, — кто его так? И…это, дочка, в полицию мы уже позвонили. Не имеем права…

Он замолчал, а я только смогла слабо улыбнуться. Надо же, переживает за незнакомую девушку.

— Глеб… он работает в полиции. У него сегодня… был… была… — я беспомощно посмотрела на фельдшера, понимая, что мои оправдания откровенно жалкие. Не думаю, что он мне поверил, но, тем не менее, согласно кивнул, принимая их. И, если они сообщили в полицию, то нас там встретит начальник Глеба или кто там у них за главного.

Я обернулась, заметив в небольшом окошке на задней двери машины, едущий следом серый Вранглер. Он не отставал, также ловко лавируя следом за нами между сигналящими автомобилями.

— А это… — мужчина кивнул на джип.

— Брат, — скупо ответила я, не акцентируя внимания на чьем-либо родстве. Брат. Как бы мне хотелось иметь такого брата!

Датчики пищали, отсчитывая удары сердца, а я… я молилась, наверное, всем богам, которых знала из истории древнего мира. Всем сразу, потому что очень хотела, чтобы Глеб выжил, обязательно выжил. Ведь тогда… я все ему выскажу! Все…

-…вам туда нельзя, — остановила меня молоденькая медсестра, когда каталка скрылась за очередными дверями. — Там операционные блоки, и только врачам разрешен вход.

Во мне всколыхнулась небывалая злость, удержать которую я не смогла. Что там Глеб говорил о моем родственнике⁈ Вот и воспользуюсь положением.

— Мое имя — Дарья Вадимовна Аксёнова, я внучка генерала Реина Константина Сергеевича, — громко проговорила я, заметив, что на лице медсестры промелькнуло что-то отдаленно похожее на досаду. — Будьте любезны, принести мне халат и сменную обувь. Я не уйду отсюда, пока не узнаю, что с моим женихом все в порядке.

Говоря все это ледяным тоном с нотками высокомерия, я чувствовала себя гадко. Я никогда не вела себя так с людьми, но сейчас… я понимала, что, если не настою на своем, то…. К моему удивлению, хоть я его и не показала, девушка кивнула и ушла. Я часто задышала, понимая, что все закончилось, а потом неожиданно обернулась, заметив на стене зеркало. Из него на меня смотрела… да ужас кто!

Отражение беловолосой девицы могло напугать кого угодно. На бледном лице, в обрамлении грязно-серых от пыли волос, виднелись грязные разводы от слез, а нос покраснел и припух. Юбка, как и блуза, была порвана, а колени, локти и даже щиколотки были в синяках и ссадинах, а еще в пятнах от травы и грязи. Да уж, красота неземная!

И все же девушка мне безропотно подчинилась, хоть и была недовольна. И тут я перевела взгляд на свои глаза. Крайне… непередаваемое впечатление! Черный широкий зрачок, окруженный синим ободком. Жуткое зрелище. Недаром, тогда на лекции мой однокурсник едва не сполз под стол от страха. И все же, интересно, как называется подобный эффект?

— Вот, переоденьтесь, — от мыслей меня оторвал приход совершенно другой медсестры, чуть старше той, которую я отправила за одеждой. Эта девушка была немного старше, но совершенно не запоминающейся внешности. Глаз никак не мог зацепиться за какие-нибудь особенности ее лица… разве, что глаза. Странные, светлые, но не прозрачные, как у Темникова, а… они меняли цвет, завораживали глубиной, что у меня невольно закружилась голова. Девушка подхватила меня под руку, наверное, решив, что у меня приступ слабости. — Там есть туалетная комната, где вы можете переодеться и привести себя в порядок. Я зайду чуть позже, чтобы проводить вас. Но придется вести себя очень тихо и не мешать, — предупредила она меня, а я только покорно кивнула, все еще находясь в странном оцепенении.

— Почему вы мне помогли? — не удержалась я от вопроса, когда медсестра вернулась за мной и повела по коридору.

— Считайте, что вы мне понравились, — пожала она плечами, довольно равнодушно посмотрев при этом на меня. Указала на кушетку и ушла.

Я долго смотрела ей вслед, совершенно не понимая, что происходит. Где-то на задворках сознания меня царапнула какая-то мысль, но тут же погасла, когда я снова погрузилась в свои мрачные мысли. Я тупо смотрела на закрытую дверь, над которой висела табличка с красными буквами — «Тихо! Идет операция!»

Часы, висевшие на безликой стене безликого коридора, медленно отсчитывали минуты, часы, а врачи все не выходили. Я уронила голову на согнутые руки, которыми уперлась в колени, и смотрела в пол, практически не ощущая никаких эмоций, кроме страха за любимого. А еще мне было странно, что никто до сих пор из полиции не приехал выяснять, что произошло с нами. Да и Влада нигде не было видно. Наверное, ему тоже оказывают помощь.

По коридору то и дело сновал медперсонал, но они, казалось, не обращали на меня никакого внимания, а я устало прислонилась к стене.

— У тебя… кто-то здесь? — раздался над ухом дребезжащий старческий голос.

Я обернулась, с удивлением заметив, что рядом со мной сидит пожилая женщина с седыми волосами, собранными в небольшой пучок на затылке. Старушка с сочувствием смотрела на меня, а ее глаза, на удивление живые и молодые, горели мягким светом. Лицо, испещренное мелкими морщинками, походило на печеное яблоко. Старомодное платье и странная кофта с мелким рисунком под белым халатом завершали образ типичной «бабульки». Я даже слегка улыбнулась, подумав об этом. Ее теплая сухая морщинистая ладошка легла поверх моей руки.

— Жених, — прошептала я, прикрывая глаза в ожидании боли, — наверное…

Я, как ни старалась, не могла увидеть ничего. Словно белый лист перед глазами. «Что это? — удивилась я, смотря на участливое лицо милой старушки, — почему я ничего не вижу? Она никак не может быть моей родственницей…»

— Как это? Наверное? — удивленно хмыкнула бабулька, сверкнув глазами — удивительно задорным взглядом светлых глаз. Я даже головой потрясла, потому что мне вдруг показалось, что я уже сегодня видела такой же необычный цвет. Может, у нее здесь родственница работает?

— Что? Простите, я… немного… — я осеклась, понимая, что с трудом уже соображаю, а глаза просто закрываются от усталости.

— Ничего, деточка, все получится, — похлопала она меня по руке и ободряюще улыбнулась. А мне вдруг стало так хорошо, так спокойно, что слезы, подступившие к глазам, немедленно высохли. — Красивая вы пара, все-таки. И детки у вас красивые, — я открыла от удивления рот, но не смогла ни слова произнести. А старушка посмотрела на меня неожиданно цепким взглядом, — а вот ты готова⁈

— Что? — снова непонимающе выдохнула я, но расспросить ее не успела, потому что из операционной вышел немолодой врач в белом костюме. Прошелся взглядом по коридору и шагнул в мою сторону. Я даже подскочила, разом забывая о разговоре со старушкой.