Снежная Королева

Парень смотрел на нее сверху вниз чернеющим взглядом, а потом поймал ее руку, с силой сжимая тонкие пальцы. Наталья попыталась вырвать ладонь, но он держал ее крепко.

— Ты накачала ее наркотиками, увеличив дозу, — тихо произнес он ей на ухо, — а потом отправила к…. Их было пятеро, а она одна, — прошипел мужчина, до боли сжимая ей руку, — одна… на всех…

— Пусти, мне больно! — вскрикнула Наталья и дернулась, чтобы нажать кнопку вызова охраны, но Егор держал крепко.

— Там нет никого…. Как не было тех, кто мог помочь ей. Они уничтожили ее… раздавили. И мне пришлось… пришлось убить ее, чтобы она не мучилась. Мне! — выкрикнул он в искаженное судорогой боли лицо женщины. — Мы собирались пожениться. Это дело должно было стать ее последней работой. Она ждала ребенка! Тварь ты этакая!!! — закричал он, ломая пальцы Наталье, что комнату огласил вой, полный боли и страха, — это ты все разрушила. Наше с ней будущее разрушила! Все, к чему прикоснутся твои грязные руки — погибает, — она рыдала и билась в его стальных руках, но мужчина даже бровью не повел, — я спас ее, убил, чтобы спасти обоих, — пробормотал Егор, встряхивая правую руку, а из рукава ему в его раскрытую ладонь упал тонкий стилет. — А убив тебя — я спасу всех тех, кто еще не попал сюда…

Он с размаху всадил лезвие в живот женщины, заставляя ее на секунду замереть в его объятиях от резкой боли. Темные глаза распахнулись, а ее лицо исказила судорога, она начала мягко оседать на пол, но рука мужчины продолжала удерживать ее в вертикальном положении.

Он приблизил свое лицо к ее лицу и тихо проговорил еще живой женщине:

— А вот теперь и ты узнаешь, что такое боль, — медленным движением он начал поднимать нож вверх, разрезая не только одежду на ней, но и плоть.

Звук разрываемого тела до сих пор стоит в моих ушах. Я стояла и смотрела широко распахнутыми глазами на кровавое месиво под ногами, вспоминая еще один маленький эпизод, увиденный однажды. Но тогда я сопротивлялась видению и не досмотрела его до конца.

Правду о той девушке, о том, кто участвовал в ее изнасиловании, Егору рассказал сам Темников. Ему не терпелось избавиться от надоевшей жены, слишком назойливой она становилась. А еще его душила ее ревность, доходящая порой до безумия. К тому же, теперь, когда ее отец умер, оставив весь пакет акций своего банка зятю, тем самым сделав его главой, она стала ему не нужна. А когда появилась она… его безумная мечта молодости, да еще и красивее, чем ее предшественница… его Даша….

Я опустила взгляд на поскуливающую у своих ног женщину, а потом резко мотнула головой, отгоняя назойливое видение. Нет, я не опущусь до такого! Наталья сидела, баюкая посиневшую руку, утирая слезы с лица, и выглядела откровенно жалкой. Я смотрела на нее, чувствуя, что… нет, не чувствуя ничего. Внутри меня словно что-то оборвалось, а сердце начало медленно затягиваться ледяной коркой. Я видела ее смерть — страшную, медленную, видела, как с кровью из нее утекала и жизнь, но жалела только об одном. Она слишком легко отделалась. Видимо, что-то подобное она и уловила в моем взгляде, потому что начала медленно отползать от меня, хватаясь за брюки мужа.

— Андрей… Андрей, — зашептала она, смотря на мужа снизу вверх, но он так и не сделал попытки поднять ее. Было видно, что она до жути, до трясучки, боится меня. — Ее глаза… Что она? Кто она?…

— Что? Что ты видела? — с жадным интересом спросил Темников, разворачиваясь ко мне. Он не обратил внимания на униженную жену, хотя… после того кусочка, что я видела.

И я улыбнулась ему. Холодно, зло, а мои глаза… я знала, что сейчас это черные омуты с ярко-синей каймой по краю радужки.

— Сдо-охнеш-шь, — растягивая губы в улыбке, прошипела я, ни к кому конкретно не обращаясь. Если бы я могла, то сама бы испугалась этого змеиного шелеста, который издал мой рот. — Ответишь за все…

Я громко рассмеялась ему в лицо, чувствуя, что боль отступает, даря мне легкость и чувство полета. Наверное, именно такие эмоции испытывает наркоман после очередной дозы. Я смеялась, видя недоумение на лице Темникова, его ползающую у моих ног жену. Почувствовала, как мою руку с силой сжал охранник, но и это не могло остановить мой смех.

— Андрей! Убей эту девку! Убей! — завизжала Наталья, а я расхохоталась еще громче, не обращая внимания на текущие из глаз слезы. — Зачем? Зачем тебе эта тварь? Она же уничтожит все! Уничтожит нас и все, чего мы добивались годами! Она же проклята! Пр о клятое отродье Эйрене!

Темников оттолкнул руки Натальи, которыми она все также цеплялась за его брюки, и шагнул ко мне. Его рука взлетела, обрушиваясь звонкой пощечиной на мою щеку. Смех оборвался, а я повисла на руках своего конвоира, который стоял рядом и успел подхватить меня. Падая, я толкнула и его, и мы вдвоем с трудом устояли.

Темников вцепился в мой подбородок, заставляя смотреть себе в глаза. По моему лицу текла кровь, капая из разбитой губы, оставляя во рту свой соленый привкус. Андрей медленно склонился к моему лицу, слизывая языком кровь. Я вздрогнула от накатившего на меня отвращения, но ни дернуться из стальной хватки охранника, ни отвернуться от настойчивого языка Хозяина не могла. Забилась пойманной птицей, но держали меня крепко, не давая возможности вырваться.

Я задрожала от омерзения, готовясь плюнуть в наглую рожу Темникова, но…. Стальные пальцы охранника сжали мое запястье с такой силой, приводя меня в чувства. Я опустила голову, признавая поражение, и несколько раз тяжело вздохнула, пытаясь вернуть спокойствие.

— Не тронь, — прошептала я, не особо надеясь на что-то. Как я потом смогу жить? Как посмотрю в глаза Глебу? Я прикрыла глаза, туш а взгляд за опущенными ресницами.

— Что! Ты! Видела? — с расстановкой спросил он, не отпуская моего лица.

— Она умрет, — на грани слышимости произнесла я, а потом медленно кивнула в сторону сжавшейся на полу Натальи. Она смотрела на нас обоих, затаив дыхание.

— Если будешь слушаться и сделаешь так, как я скажу, — Темников на секунду задумался, бросив мимолетный взгляд на жену, — я увезу тебя в Москву. И только от тебя будет зависеть, в каком качестве. Поняла?

— Да, — тихо согласилась я, и еще тише добавила, — сделаю все, что скажешь…

Никто не знал, как мерзко я чувствовала себя в тот момент, словно предала все то, что связывало нас с Глебом все это время.

В комнату меня провожал все тот же охранник, Виктор, кажется. Он бросал на меня странные взгляды, но я приняла отрешенный вид, чтобы он ничего не заподозрил. Сильно болела голова и тело, я переставляла ноги механически, даже не обратила внимания, что глаза мне завязывать не стали, но и запоминать дорогу сил у меня не было. Да и зачем?

— Я же предупреждал, чтобы ты с ним не спорила, — тихо шепнул он мне, — ты молодец, что смогла сдержаться в последний момент. Да и странно это все… он никогда прежде себя так не вел. Потерпи еще немного…

Уточнять, что для него «странно» и сколько мне «немного» терпеть, не стала — силы практически оставили меня.

— Какое вам до меня дело? — устало спросила я, даже не делая попытки убрать лед из голоса. Но говорить постаралась тихо, в принципе, мне-то он ничего плохого не сделал, и даже почему-то помогает. А вдруг он… работает на Глеба?

Мысль появилась и тут же исчезла. Я слишком верю в безграничную власть и силы Глеба, что мне даже в охраннике, преданном своему Хозяину, вижу сослуживцев любимого мужчины.

— Да, уж есть, поверь, — прошептал он, открывая передо мной очередную дверь в какую-то комнату, — ты только дождись, девочка.

Я пожала плечами и сухо кивнула, не желая что-то с ним обсуждать. Прошла в свое новое жилище и осмотрелась. В отличие от прежних моих «покоев» эта комната была с окнами. Я осторожно подошла к нему, заметив толстые решетки на нем, и тихонько вздохнула. Услышала звук закрываемого замка и повернулась к кровати. Ясно, хоть приковывать не будут, — подумала я, рассматривая железные кандалы на руках. С меня их так и не сняли, но мне удалось выпросить у охранника кусочек бинта, чтобы подложить его под наручники. Осмотрела раны, отметив покраснение, и вздохнула, если их не снимут в ближайшее время, мне грозит нагноение ран.