Колонизатор

Самое смешное, что за сто лет конструкция этих платформенных весов практически не изменилась.

А когда на конской ярмарке в пригороде Лондона, в Смитфолде приобрели эту пару меринов с большим крытым парусиной фургоном, то возвратясь в город за покупкой, взял сразу ещё одни такие же весы в пару – уже для конезавода. Пригодятся в нашем складском хозяйстве.

Мощные широкогрудые мерины-трёхлетки на толстых мускулистых ногах. Рост в холке на уровне моих бровей, а во мне почти метр восемьдесят. Масть каштановая, разве что хвост и грива немного светлее и никаких пятен, ни белых, ни чёрных.

Можно было и кобыл с жеребцами купить, но… не хотел я портить кровь своим арденам. Для такой покупки знаний Пахома маловато будет, тут надо с Шишкиным ездить, чтобы ему задуманные им племенные линии не ломать. Да и помнил я как он против английских шайров на Макарьевой ярмарке выступал. Хотя был у меня соблазн купить таких красивых мощных коней.

Посмотрим сначала как суффолки у нас в ««Неандертале»» приживутся.

С грустью поглядев после погрузки весов на практически пустой фургон понял, что надо эту пустоту затаривать. Воздух возить не дело.

И поехало.

Под тяжелый цокот слабо обросших больших копыт суффолков прокатились по разным торговым улицам Лондона.

Как оказалось в большом достатке в Лондоне наличествовали недорогие грубые ткани из хлопка: белое полотно, разноцветный ситец, синяя нанка и красный кумач. Буквально за копейки. Хорошо быть колониальной державой и за счет ограбления колоний подкармливать собственное население.

На ткани я не поскупился, особенно на разноцветные во всём их разнообразии, помня про эпидемию женской шизофрении, когда Мао Цзедун в Китае всех разом одел в одинаковые синие робы. А то у меня бабы и так в полувоенном ходят, как махновцы.

Ещё пуговиц накупили. И медных, и костяных, и перламутровых. Недорого вышло оптом.

Ножницы с иголками брать не стали. В 21-м веке они и качеством лучше, да и дешевле намного.

Фонари и лампы керосиновые уже добирали до кучи. Немного. Скорее из-за того что они медные - красивые и долговечные. Да и керосин всё же легче мне таскать, чем батарейки или карбид.

Закупились чаем, просто большими ящиками. Дорого. Самый дешевый черный чай, который удовлетворял моему вкусу, стоил по три шиллинга за фунт. И купили мы его много, выбив пяти процентную оптовую скидку, в бакалейном магазине со знакомым с прошлой жизни названием Lipton. Правда чайного бренда такого ещё не существовало.

Упакован байховый чай по фунту и по полфунта в деревянные шкатулки с выдвижной притертой крышкой. Мне понравилось. Да и сами шкатулки потом найдут своё двойное применение у нашего народа в быту. Русские этим всегда славились - двойным, тройным назначением вещей. Даже если эти вещи совсем не предназначены к такому - типа, изладить умывальник из пятилитрового пивного кэга...

Чай - индийский дарджилинг, черный, а не китайская сушеная травка, которая пока продаётся тут в зелёном виде.

Китайский чай в Англии широко распространился как побочный продукт торговли наркотиками. Так называемые чайные клиперы везли английские промышленные товары в Индию, из Индии в Китай - опиум, на обратном пути затариваясь чаем, чтобы не делать порожних рейсов. К тому же шумиха по поводу чайных гонок клиперов прикрывала красивым пиаром нехорошую торговлю королевской фамилии, богатство которой поднялось на наркоторговле. Даже две войны в Китае Англия провела за право без ограничений торговать там индийской наркотой.

А вот индийские чаи да и цейлонские англичане уже наладились производить уже сами при возросшем спросе на этот напиток в Метрополии.

После шопинга выехали из Лондона и покатили неспешно, ища местечко по глуше для перемещения домой. Искать пришлось долго и мы сильно проголодались, так как боялся я покупать продукты в лондонских забегаловках для народа. На мой взгляд антисанитария там процветала просто жуткая.

Так и катили неспешно и довольно долго на голодный желудок. Пока в редкой рощице, скрывающей нас от дороги на Виндзор, я открыл темпоральное "окно" домой.

Да… ««Неандерталь»» уже стал для меня домом, а Москва моего осевого времени всё дальше отодвигалась от меня и становилась всё более чуждой. Там я никому не нужен, а тут у меня семья, жена, сын, куча новой родни со стороны жены, мои люди за которых я в ответе.

Мои кони…

Моя соль…

Мои колосящиеся поля…

Моя земля…

Чувство сопричастности ко всему этому, которого никогда не было в моей долгой жизни.

Выехали из темпорального "окна" около строящейся кузницы, которую уже подняли на уровень подоконника. И уткнулись в ограду из спирали Бруно, которую временно соорудили вокруг строительства от шастающих сюда со степи гиен. Более умные хищники с нами уже старались не связываться. А эти наглые и глупые. Хотя выстрелов уже пугаются.

Джо работал наравне с мужиками из артели каменщиков, крутил ручку малой бетономешалки, приготавливая на всех раствор.

Камни нарубленные в Аджимушкае лежали рядом кучей. Разного размера, что меня удивило.

Но артельщики довольно споро обкалывали лишнее с ставили стены кузницы полигональной кладкой.

- Хелло, Ян, - радостно замахал мне кузнец, - Ты прямо джентльмен, я посмотрю. Так похож в этой одежде на пастора Методисткой церкви из соседней со мной субурбии. Только ошейника не хватает.

- Какого ошейника? – удивился я, - открывая импровизированные ворота из жердей и колючей проволоки.

- Ошейника раба божьего, который носят у нас все священники. Для кого ты так вырядился?

- Для королевы Виктории, - ответил я, смеясь.

- Правда, что ль?

- У вас пожрать что есть, а то мы с Пахомом голодные как стая гиен.

- Шабаш, братцы, снедать будем, - крикнул артельщик. – Неси сюда харч.

Хоть мы и говорили по-английски, но артельщик нас каким-то образом понял.

Пахом завёл фургон за ограду и деловито насыпал в торбы овса и повесил из на конские морды.

- А что вы такие голодные, раз из Лондона? Там что недород? – поколол меня Джозеф.

- Да нет… Всего полно. Только готовят всё грязными руками, да и на вкус их пища дерьмо дерьмом, даже в хорошем ресторане.

Пока мы беседовали, каменщики расстелили достархан из куска чистой бязи и выложили огурцы, редиску, вареную картошку в мундире, хлеб и варёные яйца.

- Яйца откуда? – спросил я.

- С Тамани привезли, - ответили мне каменщики. – Соль просили. Дали им немного.

- Кто распорядился? – приступил я к допросу.

Вот на три дня оставить хозяйство нельзя без догляду.

- Жмуров. – Отвечают, - Мы, барин, сами чужого не берём. А Жмуров он от тебя приказчиком поставлен.

- На сухую есть будем? – спрашиваю.

- Вода есть, - улыбаются. – Извини, но квас уже весь выпили. Жарко сегодня.

- Тогда бери котелок, и ставь воду на костёр. Чай пить будем. Эх… хорошо дома, но жарко.

Снял я сюртук и котелок, положил на облучок. Не хватало только ещё пропотеть и провонять.

Потом вынул из фургона две фунтовые коробки чая – одну кузнецу в подарок, другую артельщикам на общак в качестве поощрения.

А Джозеф, пока накрывают достархан и готовят кипяток для чая, суёт мне лист миллиметровки с планом будущей кузни и подворья.

Так, смотрю, всё по уму задумано…

- Инженер чертил, я только пальцем тыкал, - поясняет кузнец.

- А это что тут будет? – заинтересовался я.

- Пешеходный мостик через ручей, - отвечает кузнец. – А вокруг полей через брод каждый раз автомобиль гонять топлива не напасёшься. А так по делу какому можно и пешочком будет в основную усадьбу сходить по мостику. И от меня, и ко мне, если у кого какая надобность возникнет. Да и радугой от водопада с него хорошо будет любоваться.

- Мужики, - обратился я к каменщикам, утолив первый голод. – Не лень вам с камнями так мудохаться? Не проще было бы заранее напилить каменные блоки ровненько навроде кирпича.