Колонизатор

Тарабрин встал, взял котелок и трость, и развернувшись от двери, сказал.

- Большой выигрыш мы подменим твоими крупными банкнотами и положим их в банк как выданные в тотализаторе. Хорошая легализация будет, не так ли? – хитро улыбнувшись он нам подмигнул.

Во время прогулки забрели в уголок где трудились шорники и сёдельщики. Как на самого лорда Астора, так и на сторону.

Пришлось купить егерю седло, уж больно рьяно он в него вцепился. Обычное английское седло, которое в российской армии называли офицерским, уже с путлищами, стременами и подпругами. Но сделанное качественно, с любовью и из лучших материалов для этого времени. Там же приобрели и уздечку с поводьями и трензелями. В комплект по цвету и коже.

Свежевыделанная светло-коричневая кожа, кстати, очень приятно пахла.

Потник и вальтрап нам предложили купить у них же. Потник тонкого войлока, а вальтрап темно-красного бархата с двойным золотым галуном по краю.

Напоследок предложили заседельный чемодан, но от него Пахом отказался. Зря, по моему. В походе вещь не последняя. Всё не на собственном горбу носить.

Пахом светился от счастья, таща, согнувшись, тяжелое седло на своём плече. Но своя ноша не тянет, как известно. Единственно что, заставили мы его сложить всё это в карету. А то бы он и в кровать его с собой положил.

Ужин был так себе - бобы с мясной подливой и кисель, а на завтрак - поридж, то бишь тривиальная овсяная каша на воде. Масло, джем и кофе - за дополнительные деньги.

Выезд королевы впечатлил. Открытое изящное белое с золотом ландо запряженное четверкой красивых белых коней в окружении гвардейцев в красных мундирах, антрацитово блестящих ботфортах, до солнечных зайчиков начищенных металлических кирасах и касках по фасону наполеоновских ещё времён. Кирасиры все как один высоченные люди на громадных шайрах, олицетворяли собой мощь империи.

Но вот сама королева…

Кого может впечатлить толстая одутловатая семидесятилетняя бабка? Пусть даже она сама королева Англии, Шотландии, Ирландии, Уэльса, и императрица Индии в придачу. На трон потомков Чингисхана - Великих моголов, она залезла всего три года назад во время путешествия в Дели.

Проехала и проехала, чего же тут пищать и прыгать от восторга, как это делают сейчас вокруг меня разряженная британская публика. Прямо, как подростки на рок-концерте при виде своего кумира.

А вот Тарабрин не промахнулся. Шляпка на королеве была действительно бледно-фиолетовая.

Сами скачки вещь совершенно не интересная без азарта. Проскочили кони свои четыре мили наперегонки и всё. А если еще знаешь наперед фаворита то… так себе удовольствие. Быстро приедается.

А вот после получения выигрыша пришлось нам брызгая из ушей адреналином вполне себе бодрым шагом, как бы прохаживаясь, направится к нашей карете и валить отсюда, пока нас не стали грабить.

Только Тарабрин тащил в своём саквояже двадцать две тысячи фунтов с мелочью разными купюрами.

Мой выигрыш был тысяча двести.

У Никанорыча восемьсот.

И у Пахома четыреста двадцать.

Громадное богатство по временам за окном кареты. На триста фунтов в Лондоне можно было вполне сносно год жить по стандартам нижней границы хай-класса. Причем всем семейством.

Как только мы не торопясь выехали за пределы поселка, так Тарабрин крикнул кучеру:

- Гони! Домчишь быстро - гинея сверху!

И клайдсдейлы погнали, повинуясь бичу кучера, выбивая из дороги дробь своими большими копытами.

Вроде как доехали до Лондона без приключений, хотя и в постоянном напряжении, мотыляясь в карете на ухабах от стенки к стенке.

Пахом, наш молчаливый Пахом с невозмутимой мордой довольно нервически трещоткой крутил по ковбойски барабан своего револьвера о ладонь.

Мичман только проверил как входит и заходи магазин в его браунинг, передёрнул затвор и успокоился. По крайней мере на вид.

Мы с Тарабриным не выпускали из рук трости-шпаги.

Но и это путешествие закончилось, но не закончилась нервотрёпка.

Заселились в первый же попавшийся отель под вымышленными именами и Тарабрин рассчитался с возницей. За всю неделю. Как договаривались. Хотя прошло всего два дня.

Но кучер стоял и чего-то ждал еще.

Тут я хлопнул ладонью по лбу.

- Извини, приятель, из головы вылетело от тряски, - и вручил ему монету из гвинейского золота.

Тарабрин о своем обещании накинуть гинею сверху забыл или посчитал что раз заплатили за неделю , хотя пользовались его услугами всего два дня, то сойдет и так. Но зачем же оставлять за спиной обиженных людей... В такой то день!

Из номера я быстренько сбегал через темпоральное "окно" в ««Неандерталь»» и заменил кучу английского бабла на двадцать тысячных банкнот банка Англии.

И оставил всё лишнее дома, как и остальные наши выигрыши. Ну, по паре сотен фунтов выдал каждому на шопинг мелкими купюрами.

Заодно и седло домой унесли, чего с ним по Лондону таскаться.

Потом вышли налегке из этого отеля, не выписываясь из него, поймали пару кэбов.

Снова пересели в новые наемные экипажи у Гайд-парка.

Потом еще раз поменяли транспорт у Тауэра, и окончательно докатили до неприметного отеля среднего класса недалеко от центрального офиса Барклай-банка. Чтобы далеко не ходить.

Бережёного бог бережёт, а не бережёного конвой стережёт. Вроде как запутали следы. Даже если кучер наёмной кареты и окажется наводчиком какой-либо банды грабителей, то найти нас ему будет уже затруднительно. Лондон город большой.

После этого со спокойной совестью пошли обедать в ресторан при отеле.

Вот что мне в Англии совсем не понравилось, так это кухня. Грубые люди, не имеющие никакого вкуса. То ли дело чехи. Даже захотелось опять в Прагу начала ХХ века. И эль их английский совсем не чета будет чешскому пиву. И город жутко грязный по сравнению со столицей Богемии.

Потом на сытый желудок, впритык под закрытие офиса, уже настроившиеся на домашний отдых банковские клерки открыли мне текущий счет в Барклай-банке, куда я сложил двадцать две тысячные купюры, как бы выигранные именно мной в Аскоте на пари за шляпку королевы. Даже показал для убедительности квиток тотализатора, похваставшись этим выигрышем под откровенную зависть банковских клерков.

Мичману также открыли отдельный счет на тысячу фунтов, и он также предъявил кассиру уже мой квиток тотализатора в Аскоте. И всучил банковскому клерку тысячную купюру от коминтерновского курьера.

Банкноты наши кассиры пересчитали и унесли в хранилище.

Нам же выписали и выдали на руки чековые книжки.

Уф-ф-ф-ф…

Можно оправиться и покурить.

Вроде всё гладко.

Даже если потом и обнаружится что данные банкноты имеют свои дубли в этом времени, то с нами уже их никак не свяжут, потому что в приходной книге Барклай-банка в моём присутствии было черным по белому записано кассиром, что на вновь открытый счет русского купца Яна Ковальски было зачислено двадцать две тысячи фунтов стерлингов нотами банка Англии, полученных им от официальной букмекерской конторы королевских скачек в Аскоте. Номиналы банкнот на наше счастье указаны не были.

Всё!

Но нервов же себе мы помотали за прошедшие полдня…

Как там в песенке… «Поскольку денежки чужие не достаются без труда.»

Глава 4

Оставив Тарабрина с Победой закупать необходимый для будущего корабля навигационный инструмент, бинокли, таблицы эфемерид, карты и лоции для Атлантических вояжей, сам ушёл на Тамань: на побывку к жене.

Ну, как сам… Не сам один, а вдвоём с Пахомом, потому что надо было кому-то управлять парной упряжкой мощных рыжих суффолкских меринов, что пришлось мне купить, так как не на себе же тащить мне тяжеленные платформенные весы, купленные, опять-таки по случаю, для нашего солевого промысла – соль в тару фасовать.

Хорошие весы с надёжной механикой. Раньше, при Советском Союзе, такие весы стояли в подсобке каждого гастронома – мясные туши да мешки взвешивать. Вся разница с советскими весами была только в гирьках. Формой они были такие же – кругляш с прорезью, но вот вес этих гирь исчислялся по британской весовой системе. Но и чёрт с ней, разберёмся. На крайний случай купим в СССР нужный комплект гирь по метрической системе. В период развала страны за доллары продавали всё, что не приколочено. А что приколочено, отрывали и продавали. Можно было и сами весы там купить, но тягать их в кузов автомобиля пришлось бы самим, а тут их нам услужливо аккуратно погрузили в фургон. И ещё благодарили за покупку, кланяясь.