До мурашек

Насколько я понял, встреча с любителем европейских ценностей Тихорецким у неё прошла лучше, чем хорошо. Помимо Ивана Григорьевича там ещё присутствовал какой-то режиссер со сложно произносимой для меня прибалтийской фамилией и будущие солисты. Все вместе они набросали концепцию, договорились о первом рекламном фотосете на следующую неделю, и на начало репетиций со следующего месяца. В общем Гуля светилась, сыпала подробностями, что, учитывая её обычную сдержанность, с ней бывало крайне редко, и, жалея меня уставшего, то и дело предлагала подменить за рулем.

Но я был категорически против. И не потому, что, как Гулико со смехом предположила, я не готов доверить ей свой новенький, только что пригнанный Х5, а потому, что её жизнь мне пока было страшно доверить даже ей самой. Трасса сложная, дорога дальняя, почти пятьсот километров – я лучше сам. Я никогда это не покажу, но самом деле её шрамы на бедре произвели на меня огромное впечатление – они были неоспоримым доказательством, что её могло не стать.

***

- Знаешь, у Ивана Григорьевича есть своя студия современного танца, - продолжает расслабленно болтать Гуля на втором часу нашей поездки, заглушая своим мелодичным голосом тихо включенное радио, - Он спрашивал, интересно было бы мне проводить мастер-классы, может даже набрать группу…

- А ты?

- Пока отказалась – боюсь где-то не успеть, сделать хуже, чем могла бы в итоге. Я вообще пока плохо представляю своё расписание с сентября, я ведь никогда не была по ту сторону на постоянной основе. Никогда не преподавала, вот только мастер классы для взрослых уже, профессиональных танцовщиков…Немного страшно, а вдруг я не смогу? Плюс эта антреприза… В училище всё-таки ребята постарше, многие уже заточены на результат, а у Тихорецкого в студии есть совсем дети. Да у меня и опыта общения с ними нет, а это такая ответственность. Не сломать... Как это всё будет… - задумчиво трёт лоб.

- Не накручивай, Гуль, я уверен, отлично у тебя всё получится.

- Да я не накручиваю, так…делюсь…- слабо улыбается Гулико и обрывает сама себя, покосившись на прикрепленный к приборной панели мой телефон, на котором вместо карты навигатора высветилось имя моей бывшей жены «Катя».

Удивляясь, почему датчик не фиксирует моментальное похолодание в салоне минимум на десять градусов, принимаю вызов по громкой, чтобы разом сбить все вопросы. Я точно знаю, что ничего интимного Катька мне сказать просто не может, а вот Гуля, судя по её застывшему от напряжения лицу, имеет совершенно иное мнение на этот счет.

- Лёва, привет, - бодрый голос моей бывшей жены разносится по салону.

Гулико вопросительно выгибает бровь, мол, ты уверен, что я должна это слушать? Игнорирую.

- Привет, Кать. Что-то хотела?

- Да…Слушай, тут такое дело…А-а-а…Даже не знаю с чего начать! – и то ли смеётся, то ли всхлипывает – не понимаю. Понимаю только, что, похоже, очень взволнованна. И это напрягает. Может и зря я громкую связь включил, но уже поздно переигрывать.

- С начала начинай. С Мишей что-то?

- Да не с Мишей, но и его касается, да…- шумно выдыхает, - Так, Лёв, у меня тут новости…Я беременна, - сообщает трагичным голосом.

- Эм…поздравляю…- тяну вслух, мысленно быстро пытаясь подсчитать, может ли быть от меня. На спине выступает холодный пот от такого поворота, боковым зрением подмечаю, как брови Гулико ползут вверх.

Нет, ну не может от меня, у нас месяца три точно не было ничего, и всё же…

- Какой срок?

- Восемь недель, не ссы, Лев Александрович, - хохочет Катька в трубку…коза!!!

- Ну я рад, что ты мне одному из первых сообщаешь, - не скрываю сарказма в ответ.

- Нет, я не похвастаться, - опять вздыхает, мигом становясь серьёзной, - Лёв, меня на сохранение кладут, минимум на две недели. Мишка сейчас у мамы моей, но, сам понимаешь, ей с её здоровьем столько тяжело за ним смотреть, а ты же всё равно в отпуске…

- Так, да. Я понял. Конечно приеду за ним. Я посмотрю билеты назавтра, отпишусь тебе, как куплю. Ты-то как?

- Ой, Лёв, ну как…В шоке! – и опять она то ли плачет, то ли смеётся, - Беременность у меня многоплодная, представляешь?! Как у моей бабушки…

- Двойня что ли?

- Тройня…- хрипит моя бывшая в трубку.

- Блять, - вырывается из меня.

- Лучше и не скажешь…Юра там на коньяке с корвалолом, - жалуется мне уже как подружке.

И хочется в ответ ляпнуть, что это кара небесная этому козлу – нечего чужих жен окучивать, но про детей так говорить нельзя, так что я выдаю более политкорректную версию.

- Не могу передать соболезнования твоему Юре, уж извини. Ладно, давай билеты куплю – отпишусь.

- Хорошо, спасибо, Лёв.

- За что спасибо? Это же мой ребенок, - сбрасываю звонок.

Сворачиваю на обочину в полной тишине, чувствуя острую потребность этот разговор перекурить. Выхожу из машины, выбиваю сигарету из пачки и, подкуривая, наблюдаю, как Гуля выпрыгивает из джипа вслед за мной. Обняв себя руками, подходит и останавливается в паре метров. Протягиваю руку и, схватив её за рукав, притягиваю к себе. Прячет лицо на моей груди, обнимает за талию. Курю, выпуская дым вбок и поглаживая ее по спине, пока Гуля тихонечко стоит в моих объятиях.

- Знаешь, мне тогда наверно лучше к родителям вернуться, - поднимает на меня глаза.

- Не понял, - хмурюсь.

- Ну как…Приедет сын твой, а тут чужая тетя по дому расхаживает. Зачем это надо? У него итак не самые простые были месяцы, насколько я понимаю.

- Непростые, да, - вздыхаю, раздраженно потирая лоб.

Раздраженно, потому что понимаю, что Гулька права. И потому, что мне не хочется это понимать. Это что же? Наша последняя ночь вместе? А потом опять по деревьям тайком скакать?! Да ну на фиг…!!!

- Гуль, не надо тебе съезжать, - отрубаю вслух.

- Ну а как? – растерянно хлопает ресницами.

- Всё нормально будет, не переживай.

- Лёв, я не уверена…- кусает губы, - Ребенок же...Как он вообще меня воспримет?

- Купишь ему чипсы, нёрф, и отлично воспримет, с Мишаней вообще просто договориться – он мировой пацан. Всё, в машину пошли, - выкидываю окурок и подталкиваю её обратно к джипу.

49. Гулико

Встаю я за час до будильника и сразу отправляюсь в душ, даже не пытаясь ещё раз уснуть. И так всю ночь проворочалась, одолеваемая разными, неясно-тревожными мыслями.

Лёвка улетел за сыном ещё вчера, обратно у них куплены билеты на это раннее утро, а значит уже к полудню он привезёт Мишу сюда.

После душа переодеваюсь в спортивное, затыкаю уши капельками наушников и отправляюсь на пробежку. Выматываю себя до такого состояния, что обратно буквально доползаю, сильно подволакивая нестерпимо занывшую ногу. Закидываюсь обезболивающим и снова отправляюсь в душ. Натираю себя до скрипа, чувствуя, как гудят от пережитого напряжения все мышцы.

Но перебить ментальное физическим всё равно не удаётся. И я, стоя под упругими струями воды, только и думаю о том, что через несколько часов познакомлюсь с Лёвкиным ребёнком.

Для меня это вдруг невероятно эмоционально тяжело. Лучше бы он бывшую жену привёз, честное слово.

Какой он, этот Миша? Как выглядит? Как воспримет меня? В штыки? Я бы в его возрасте точно восприняла в штыки...

Смешно, но я не видела ни одной Мишиной фотографии. Можно было бы конечно прямо сейчас порыться в соцсетях, но мне почему-то страшно. В последний раз я искала в интернете что-то о Лёвке сразу после его свадьбы.

Очень хотелось посмотреть, какая она - та, которую он выбрал после меня.

Посмотрела. Красивая. Невероятно красивая и нестерпимо счастливая в белоснежном платье А - силуэта, со светящимися глазами, черными высоко заколотыми локонами и лучезарной улыбкой на притягательном нежном лице. И Лёвка рядом - такой же счастливый и идеальный. Целует её и носит на руках...

Больше я так над собой не издевалась.

И сейчас мне тоже было боязно лезть в инстаграм его жены или родственников, и там напороться на очередные фотокарточки чужой, пусть уже и бывшей семейной жизни.