Страница 224 из 226
ЭПИЛОГ
ЭПИЛОГ
- Бабушка! Бабушка! Скажи ему! Он забрал у меня куклу! – звонкий детский голос прозвучал совсем рядом, а потом мне в колени уткнулась темная головка. – Он противный мальчишка! Я не хочу с ним играть!
- Давид! – крикнула я, поглаживая девочку по мягким волосам. – Немедленно отдай Тамаре куклу!
- Ябеда! – из-за елки показался мальчик и угрюмо посмотрел на сестру. – Ябеда! Ябеда!
Он сунул ей в руки куклу и посмотрел на меня из-под насупленных бровей.
- Когда приедет дедушка?
- Дорогой, думаю, он будет дома уже к вечеру, - я поманила его пальцем, чтобы подошел поближе. – У него очень много дел. А сейчас немедленно помиритесь с сестрой. Вы должны всегда держаться вместе и помогать друг другу. Ты старший брат, Давид. Тебе уже шесть лет. На тебе лежит огромная ответственность. Если что-то случится, кто защитит Тамару?
- Что может случиться в нашей семье? – Давид широко улыбнулся и сразу же напомнил мне моего дорогого супруга. – Это пол-Москвы, бабушка!
А ведь он прав… Наше семейство стало таким многочисленным, что иногда я даже не могла сосчитать всех!
- Можно мы пойдем на кухню? Там пекут имбирное печенье, - он взял сестру за руку. – Ты хочешь печенье, Тома?
Она кивнула, и на ее проказливом личике заиграла улыбка. Все детские обиды растаяли как дым.
- Бегите, - позволила я.
Когда дети выбежали из гостиной, поднялась, чтобы подкинуть в камин дров.
Мой взгляд упал на большое зеркало, висящее над каминной полкой. Господи… Сколько лет прошло со дня нашего с князем венчания? Нашему старшему сыну Малхазу уже исполнилось тридцать лет. Он сам стал отцом двух замечательных детей. Будущий князь женился на красивой грузинской девушке Сулико. А младшему Вахтангу месяц назад исполнилось двадцать пять, и он был помолвлен с дочерью Натальи – Анной. После того, как моя пациентка и подруга поднялась на ноги, у них с мужем родилось трое детей.
На меня из зеркала смотрела та же девчонка с волосами цвета днища ржавой сковороды, в которых еще не было ни единого седого волоска. Карие глаза оставались таким же молодыми, с задорными искорками, и их абсолютно не портила сеточка морщинок. Все они были родными: каждая из них появилась не просто так…
Мои пальцы прикоснулись к небольшому флакону, прикрепленному к поясу короткой серебряной цепочкой. Его я всегда носила с собой. Он, будто амулет, защищал меня ото всех невзгод. Стоило вдохнуть легкий аромат с нотками сандала, как настроение моментально улучшалось. За всю свою жизнь я ни разу не сменила духи. В производстве их тоже не было, потому что я решила, что это только мой запах. Давид даже придумал им свое название – «Шлейф скандала».
Моя империя ароматов выросла до приличных размеров. Цеха на территории фабрики стало мало уже через три года. Пришлось открывать свое производство. После этого у меня появились магазины, в которых кроме духов продавалось мыло и парфюмерные наборы. Парикмахерскую Волковых мы со временем выкупили у всех родственников, кто владел хоть какой-то частью. Как и соседний участок. Теперь на этом месте стоял большое трёхэтажное здание, в котором расположились парфюмерный магазин, аптека и, конечно же, салон «Волковъ». Все принадлежало Танечке. Она превратилась в красивую молодую женщину с невероятной тягой к парфюмерному делу. Смешивать ароматы она начала в возрасте десяти лет, проводя со мной много времени на производстве. О том, что я не её мама, Танечка узнала, когда ей исполнилось шестнадцать лет. Сначала она не поверила. Потом долго плакала, закрывшись у себя в комнате. Но девочка нашла в себе силы, чтобы поговорить обо всем. Услышать правду.
Мы так и остались матерью и дочкой. Танечка прекрасно знала, что я люблю ее, поэтому вскоре все успокоилось, и мы даже съездили на место гибели ее настоящей мамы, а потом нашли и могилу отца. Таня вышла замуж за прекрасного молодого человека, который был дальним родственником князя. Нодар приехал учиться в Москву и, естественно, остановился в нашем доме. Никто не был против их союза. А через год дочь подарила мне внука Анзора.
Прохор, как и мечтал, стал офицером. Он вытянулся, возмужал. У него появилась военная выправка. И лишь лукавые глаза напоминали проказника Прошку. Этот красивый мужчина еще был и очень храбрым. Он спас императора во время покушения. За это государь пожаловал ему потомственное дворянство. Теперь мой драгоценный Прошенька звался бароном Лобиным, ибо Лобяшкин звучало не совсем благозвучно. Его супруга, баронесса Мария Павловна Лобина, осталась для всех все той же Машуткой. Когда пара приезжала к нам в гости, она всегда привозила мне несколько коробок «какавных конфект».
Они подарили мне четверых внуков. Троих мальчиков и красавицу девочку с золотистыми кудрями.
Это Рождество обещало стать самым лучшим из всех, потому что в особняке Эристави соберется вся без исключения семья. Жаль, что старая Кэто так и не увидела всех своих потомков… Она тихо умерла через несколько дней после рождения нашего с Давидом старшего сына. Госпожа Хатуна тоже “ушла” в почтенном возрасте. Но отмеренное ей Господом время она прожила счастливой замужней женщиной, получая каждый день самый шикарный букет от своего супруга. Отец Давида прожил после нашей свадьбы пять лет, но его здоровье становилось все хуже и хуже. Сердце князя перестало биться перед Пасхой тысяча восемьсот пятьдесят третьего года. После чего мы с супругом стали князем и княгиней Эристави.