Единственный

Любила ли я писать? И да, и нет. Я любила позволять своим фантазиям и всем персонажам, плавающим в моей голове, падать в слова, которые я писала на своей бумаге. Что я ненавидела, так это то, как она рвалась в клочья, когда ее читали на одном из моих уроков английского языка, или мысль о бесчисленных отказах от издателей, чтобы я в конечном итоге писала для какого-то дерьмового местного блога, просто чтобы оплатить счета. Я не хотела, чтобы моя жизнь была сосредоточена на работе или зарабатывании денег, но, когда у меня была мама, которая жила от зарплаты до зарплаты, я много думала об этом.

— Иногда я так и делаю.

— Если ты чего-то не любишь, то не делай этого. Если этого нет в твоем сердце, не следуй этому.

Я подняла бровь.

— Ты делал только те вещи, которые тебе нравились?

Его глаза встретились с моими, как будто в мире не было никого, кроме меня. Не только в комнате, но и во всем мире. От этого каждый волосок на моем теле встал дыбом, и я остро ощутила, что он прикасается ко мне. Это было одно из лучших ощущений.

— Я бык, Рыжая. Я стараюсь делать то, что считаю лучшим, но всегда есть тот человек, который размахивает красным флагом перед моим лицом и пытается заставить меня повернуть в другую сторону.

— И ты думаешь, что у быка нет другого выбора? Что он не мог просто проигнорировать это?

Джон поставил мою ногу на пол и наклонился ближе, придвигаясь по дивану, пока не навис надо мной.

— Иногда людей просто не понимают. Люди не животные. Мы не можем просто предположить, что они думают об одном и могут избежать искушения. Чертовски трудно избежать этого красного флага, когда он развевается у тебя перед носом.

— Мы сейчас говорим о быке, или о тебе, или письме? Потому что я, правда, запуталась.

Он ухмыльнулся, сверкнув ослепительно белыми зубами всего в нескольких дюймах от моего лица.

— Это всегда были ты и я, Рыжая. Еще до того, как мы стали собой. У тебя всегда был контроль в этих отношениях. Некоторые вещи могут отвлекать, но я всегда буду возвращаться к тебе.

Я с трудом сглотнула. Он всегда знал, что сказать, и это все еще оставляло меня безмолвной. Когда я впервые встретила мускулистого парня, то особо не думала о нем, но всего за несколько коротких месяцев он стал для меня всем. Я влюбилась в парня с потрясающей улыбкой и убийственным прессом, и это чертовски напугало меня. Я думала, что люблю Робби, но это было не так. Это было нечто гораздо более могущественное. Это было что-то, что я чувствовала глубоко внутри, и я боялась, что произойдет, если он не почувствует того же.

— Извини, что я на тебя так наседаю. Мне просто нужно было это выяснить.

Я покачала головой и облизала губы.

— Нет. Мне нравится. Ты гораздо лучше умеешь говорить, чем я.

— Нам не нужно разговаривать, если ты этого не хочешь. — Его губы были на моей шее, его щетина щекотала меня.

Я закрыла глаза, наслаждаясь ощущением его кожи на своей. Мне хотелось отпустить его и сказать ему эти три маленьких слова. Он мог лепетать самые поэтические стихи, даже не пытаясь, а я, начинающий писатель, едва могла связать фразу в его присутствии. Вместо этого я просто застонала, когда он прикусил мочку моего уха.

— Чего ты хочешь, Рыжая? — прошептал он.

— Я не хочу сейчас ничего, кроме твоих губ на моих.

И он подчинился. Его губы быстро нашли мои, а язык нырнул внутрь. Я притянула его ближе, обвила руками его шею и прижалась к его теплому телу. Его руки пробежали по моим волосам, вниз по лицу и, наконец, остановились по бокам, где его пальцы нашли место, где моя рубашка не встречалась с джинсами. Он скользнул по голой коже, посылая мурашки везде, где касались его пальцы.

Когда его губы опустились на мою шею, я ахнула и почувствовала, как он улыбается между поцелуями.

— Как тебе такая учеба?

— Я не изучаю анатомию, — выдохнула я.

— Тогда скажи это по-испански. Это считается учебой, Ми Амига. — Его язык прошелся по моей челюсти.

— Амига означает друг. Ты, вероятно, искал что-то более похожее на novia (прим. подружка) или amor (прим. любовь). — Я едва могла произнести эти слова между его покусываниями и поцелуями.

— Боже, твой мозг сексуален. Продолжай говорить.

Это было что-то, чего я никогда не слышала, особенно в середине сеанса поцелуев. Но кто я такая, чтобы судить? Я даже не могла придумать, что сказать, поэтому просто не подумала и начала говорить то, что чувствовала, но по-испански. С каждым произнесенным мной словом его пальцы впивались в мои бока, дыхание сбивалось на шею. Возможно, технически это не было изучением, но если я использовала язык, то это должно было что-то значить. И это была самая горячая учебная сессия в моей жизни.

— Ты невероятно сексуальна, — прорычал Джон, уткнувшись мне в шею.

С его дыханием на моей шее и руками, блуждающими вокруг меня, мое тело поднялось до края, а затем я закричала, когда его губы пробежали по моей челюсти. Неужели я всерьез кончила без его прикосновений? Может, он и не заметил.

— Я люблю, когда ты кончаешь со мной, — прошептал он мне на ухо.

Ладно, значит, он все-таки заметил. Я никак не могла этого скрыть. Мне нужно было придумать, что сказать, и быстро. — Ты позволишь мне сделать то же самое для тебя?

Он поднял голову, его глаза встретились с моими.

— Ты пытаешься предложить что-то, Рыжая? Потому что я ничего от тебя не жду.

— Я хочу этого. — Я протянула руку к поясу его джинсов и просунула под него пальцы.

Он резко выдохнул сквозь зубы, и я почувствовала его твердый член на кончиках пальцев. Мне следовало хорошенько подумать об этом, прежде чем класть туда руки. Чувствовать его через джинсы — это одно, но держать его в руках — совсем другое. У меня не было большого опыта с членом, но я должна сказать, что он был довольно большим и пугающим.

— Не начинай того, что не сможешь продолжить, — прошептал он.

Я быстро расстегнула молнию на его джинсах. Он смотрел на меня так, словно дразнил. Но я не могла отрицать, что парень был красив везде. Даже в его идеально очерченных областях. Теперь, надеюсь, я действительно смогу взять его в рот. Мне следовало подумать о том, каким большим он будет, прежде чем начать. Я положила руки на изгибы его бедер, прежде чем посмотреть на него, облизывая губы.

— Просто лежи и думай об испанском.

Глава 23

Несмотря на мои постоянные попытки подготовиться к выпускным экзаменам, всегда были какие-то перерывы. И эти перерывы звались Джоном.

— Серьезно, мой экзамен по испанскому в субботу. — Может быть, я и сказала эти слова, но даже я не поверила им. С его губами на моей шее, учеба была очень далеко от меня.

— Я позволю тебе грязно разговаривать со мной по-испански, если это будет считаться учебой.

Я вздохнула, желая сдаться. Желая всерьез сдаться. Но была одна большая вещь, которой я не могла поддаться, и я не была уверена, смогу ли когда-нибудь снова. Будет ли секс другим после операции по удалению рака? Интересно, почувствую ли я себя по-другому? Если он вообще захочет меня после того, как мы попробуем.

— Джон, мне… мне действительно нужно учиться. Ты же не хочешь, чтобы я отвлеклась, провалила все экзамены и меня выгнали.

Он отстранился и сел рядом со мной, широко раскрыв глаза, как презренный щенок.

— Ты действительно хочешь, чтобы я остановился?

Я прикусила нижнюю губу, пытаясь скрыть улыбку. Нет, я не хотела, чтобы он останавливался, но один из нас должен был это сделать. Я хотела его, о, как сильно я хотела его. Но там была вещь, с которой я уже имела дело — секс. Как в школе. И рак.

— Ты просто немного отвлекаешь внимание.

— Но я чертовски хорош. — Легкая улыбка вернулась на его губы, когда он наклонился вперед.

Я вздохнула.

— Если я хочу остаться в колледже, мне действительно нужно сдать экзамены, и я ничего не успеваю в последнее время.