Железный Феникс

Получается, к Максину я не имею отношения, мне просто повезло в местной магической лотерее? Или не повезло — это как посмотреть.

'Я полон решимости довести своё излечение до конца. Однако не могу отрицать возможные негативные последствия. Поэтому и заполняю эту тетрадь. Уверен, что тот, кто возможно придёт после меня, сумеет её обнаружить. Именно для этого я поместил её на самом видном из безопасных мест.

Итак, обращаюсь к тебе, мой преемник!'

Ого, Максин меня сегодня приятно удивляет. Хорошо бы поведал что-нибудь применимое на практике.

«Я не стану расписывать для тебя текущую ситуацию: не хочу, чтобы ты слишком полагался на собранную мной информацию. Крайне рекомендую заняться этим самостоятельно. Так ты сделаешь собственные выводы и сможешь оценить происходящее по-своему».

Ну спасибо, блин, большое. Можно было и не заморачиваться с посланиями — всё равно ничего полезного… Ладно, справедливости ради, кое-что важное я сегодня всё-таки узнал.

'Ни на секунду не забывай, что постоянно находишься под пристальным вниманием. Люди, которые предположительно спровоцировали мои магические проблемы, никогда не оставляли попыток меня уничтожить. Они стараются делать это незаметно, но я всегда вижу их след.

До сих пор меня спасала телесная привязка к Источнику. А ещё — маска шута и повесы. Однако, завидев изменения в моём поведении, они смекнут, что грядут великие перемены и забеспокоятся. В ход может пойти что угодно — от самой изощрённой магии до яда.

Поэтому постарайся как можно дольше сохранить инкогнито — так ты выиграешь себе время для манёвра.

И постарайся выжить, несмотря ни на что. Это моё тебе последнее напутствие'.

Дочитываю финальные строки, откладываю тетрадь и замираю, глядя в одну точку. Трудно понять, о чём думал прежний владелец этого тела, когда всё это писал. Возможно — испытывал те же чувства, что и я, когда редактировал последнюю версию своего завещания. Надеюсь, кстати, мою волю исполнили правильно.

Максин, вероятно, тоже где-нибудь на это надеется. Что же, тут наши цели полностью совпадают. Потому что я планирую не просто выжить, а жить здесь долго и счастливо!

Дверь спальни приоткрывается, в узкую щель протискивается Вирра. Молодец, даже платье новое догадалась надеть. Подходит ко мне поближе и кланяется:

— Спасибо за подарок, господин. Могу я теперь уйти?

— Конечно. Сама-то доберёшься, куда надо?

Девушка кивает как китайский болванчик:

— Да-да! Не волнуйтесь, я привычная.

Не нравятся мне что-то подобные привычки. Дай только срок — скоро всё пойдёт по-другому.

Вирра поспешно сбегает, будто за ней черти гонятся. А мне внезапно хочется спать. Убираю тетрадку обратно в сейф — мало ли, ещё пригодится. И заваливаюсь на кровать, всё ещё хранящую тепло Вирриного тела.

Во сне вижу всякую муть, поэтому просыпаюсь совсем разбитым. Нещадно зевая, впускаю в покои Капеца, который, как и обещала Орлина, уже ожидает под дверью.

Узнаю от него премудрости управления бытовыми приборами и способы выключения света. Оказывается, всë в поместье находится под управлением Иерарха и питается от его Источника. Сердий, в свою очередь, даëт возможность пользоваться этой силой другим людям, даже немагам. Поэтому всë искусство управления сводится к правильной формулировке своих пожеланий.

Мы с Капецем завтракаем и отправляемся на прогулку. Раз уж заняться всë равно нечем, буду изучать территорию.

Но далеко от дома матриарха уйти не удаëтся. Мои уши улавливают негромкий гомон и звонкие удары по металлу.

— Что это? — спрашиваю тролля.

Он недовольно морщится:

— Молодые господа развлекаются с новой игрушкой. Ничего особенного.

Согласно киваю. Но тут мои уши улавливают детский вскрик. По хребту сразу же разливается холодок: кто знает, что за «игрушки» у них тут приняты?

Сам не замечаю, как срываюсь с места.

Глава 16

Мелочь крылатая

— Максин, стой! — орëт где-то на заднем плане Капец. Но у меня нет времени даже его исправлять — впереди слышится писклявая ругань и издевательский хохот нескольких лужëных глоток.

Не терплю подобного. Никогда не терпел.

Источник безудержного веселья обнаруживается среди деревьев. Стайка мальчишек, лет примерно от восьми до тринадцати, толпится вокруг стоящей на лужайке большой птичьей клетки. В которой находится… настоящая фея.

Не в смысле удивительной красоты — а реально настоящая!

Совсем маленькая, ростом в ладонь. С зелёными полупрозрачными крылышками, розовыми кудрявыми волосами и сверкающими зелёными глазищами. Фея рассерженным мотыльком парит в центре клетки, недобро зыркая на смеющихся лоботрясов.

Я так удивляюсь, что даже не замечаю, как меня догоняет Капец.

А мальчишки и вовсе не обращают на нас внимания. Один из них — самый рослый, крепкий и рыжий — замахивается палкой. И со всей дури колотит по прутьям клетки, воспроизводя тот самый звук, который привлëк моë внимание.

Феечку от ужаса и громкого звука прибивает к решëтчатому полу. Но совсем не заставляет сдаться.

— А ну выпусти меня, ссыкло мелкое! — пискляво ругается она. — Посмотрим, как ты запоëшь, когда я сожру твою печень!

Малолетние идиоты снова разражаются хохотом, наслаждаясь бессильной яростью крошечного существа.

Подхожу поближе и молотом возмездия нависаю над ними. Ноль эффекта — малолетки дядю Макса игнорируют, полностью поглощённые своей «забавой».

Ну, это ненадолго.

— Смиррр-но! — рявкаю максимально низким голосом.

Эффект получается, как от ладана. Черти — тьфу, дети! — тараканами разбегаются в стороны. Жаль, что недалеко. Феечка всё-таки шлёпается на пол клетки и оттуда удивлённо таращится на меня.

Пацан с палкой, судя по виду, местный заводила, приходит в себя первым:

— Эй, — пытается казаться угрожающим, но с его ломающимся голосом это плохо получается. — Ты чего орёшь? Иди-ка ты, Максин, отсюда.

— Иерарху будешь указывать, что ему в своём поместье делать, — сразу демонстрирую я свой козырь. — Или слабо?

— Да мне твой Иерарх… — мальчишка соображает, что за болтовню о главе рода, да ещё в таком тоне, по головке не то что не погладят — настучат. Причëм собственные родители. И захлопывает варежку.

Ну, хоть не совсем ущербный, и то хорошо. Может, даже бить не придётся. Тыкаю в него пальцем и командую:

— Ты! Отвечай, что здесь происходит?

Мальчишка сопит, но приказ выполняет.

— Батя по пути на совет фейру изловил, — отвечает сердито. — Отдал вот нам поиграться.

— Бездна этого кретина задери вместе со всеми его ублюдками, — подтверждает феечка.

— Ясно, — не обращаю внимания на еë писк, говорю только с мальчишкой. — И как называется эта ваша игра? Все на одного? Победи слабейшего?

Сопляк молчит, насупившись. Остальные тоже ботинками лужайку ковыряют. Ишь ты, какие все стеснительные стали!

— Смотрю я на вас, — продолжаю распаляться, — и страшно что-то за будущее нашего клана! Спросите, почему?

Спрашивать, разумеется, никто не собирается, но мне и не надо.

— Потому что воспитания — ноль, ума — ноль, а честь и достоинство — вообще ниже плинтуса! — Я ненадолго останавливаюсь и продолжаю уже тише, но не менее внушительно. — Сейчас каждый — я проверю! — каждый сообщит мне имя главы своего семейства. Я буду лично беседовать с ним о вашем поведении. Живо построились в ряд и на счëт «три» говорите по очереди. Раз… Два…

На счёт «три» пацанов с лужайки как ветром сдувает. А мне того и надо, потому что ни с какими главами семей я беседовать не собираюсь. Да и на будущее клана мне по большому счëту плевать.

Просто ненавижу такое шакалье поведение.

Поле битвы остаëтся за мной, трофеи в виде палки и клетки — тоже. Поднимаю феино узилище на уровень глаз, чтобы получше рассмотреть диковинное существо.