Семья в долг

– У нас были вчера деньги. А ты их…

– В дело пустил! – перебивает меня. – Но пока они крутятся, нам еще надо. Ты же понимаешь, что серьезные дела за один день не делаются, – подошел ко мне обнял. Голос мягче стал.– Я знаю, моя хорошая, оно сейчас сложно. Но мы ведь команда. Ты зарплату мне принесешь, а моя работа ее приумножить.

– Как и прошлые разы? – всхлипываю.

– В любом деле бывают неудачи. Ладно, день зря потратила, ничего. Понимаю. Передохни немного и за дочерью в сад сходишь. – А завтра с новыми силами на работу.

Целует меня в губы. А я ничего не чувствую. Как деревянная стала. От этого на глазах слезы. Неправильно это! Меньше часа назад таяла в руках незнакомца, а Ванечка… даже толком ответить на поцелуй не могу.

Просто тогда я злая была. Мои эмоции сыграли поганую роль. А у нас с мужем все спокойно. Наша любовь она временем выдержана. Страсти в прошлом. Зато есть доверие, которое я предала. Вот чувство вины и не дает мне принять его ласку.

Муж ведь старается для нас. Пусть не все у него выходит. Но он заботливый и любящий. Проговариваю это мысленно, только чтобы ненавистный образ психа растоптать. Слишком сильно он пошатнул мой мир, и теперь надо время, чтобы баланс восстановился.

Он помогает мне снять куртку. Я разуваюсь. Проходим в комнату. Муж тут же за компьютер садится.

– Там твоя мать звонила, – бросает, уже глядя в монитор.

– Тебе? Почему меня не набрала?

– Говорит, правду не скажешь, как у нас. Плюс ты на работе, не хотела отвлекать. Обещала деньжат подкинуть внучке. Я сказал, ты придешь, звякнешь ей, – что-то быстро на клавиатуре набирает.

– Ей самой нелегко. Сколько там она за свое молоко денег выручает. Стыдно, Вань, последние копейки ее брать.

– Она же от души внучке! Для кого ей еще жить, Лен. В ее-то возрасте! – хмыкнул, и дальше по клавиатуре пальцами барабанит.

– Не говори так! Как раз для себя ей жить пора. А мы уже в том возрасте, когда стыдно деньги брать у родителей.

Моя мама живет в деревне. Довольно далеко от нас. Видимся мы не так часто, но созваниваемся регулярно. Когда я в аварию попала, мама квартиру нашу продала. Себе домик в глухой деревне купила, а все деньги на меня потратила. За это я тоже перед ней в вечном, неоплатном долгу.

Пенсия маленькая. Мама коров завела, огородик маленький есть, так копеечку и зарабатывает, еще и нам умудрятся что-то передать. Папы не стало, когда мне пять лет исполнилось. С тех пор моя мама мне жизнь посвятила. А ведь такая красивая женщина была, столько ухажеров вокруг нее крутилось. Никому шанса не дала, верность отцу до сих пор хранит.

Ваню она очень любит, часто вначале ему звонит, а мне уже потом. Она мужа с пеленок знает, всегда говорит, что он как сын для нее.

– Для своих родителей мы всегда дети, – отрывается от монитора, смотрит на меня задорно так, как мальчишка улыбается.

Мы ведь любим человека не за его заслуги, не за тугой кошелек, а принимаем со всеми недостатками. А уж сколько мы вместе прошли, что пережили, не имею я права сетовать. Замечательный у меня муж.

– Слушай, Лен! Я тут с тобой переговорить хотел. Предложение есть дельное! – воодушевленно выкрикивает.

– Какое?

– Тут через квартал в подъезд уборщица нужна. Время сама выбираешь. Можно ночью или рано утром. И только три раза в неделю. Деньги хоть и небольшие, но и работка плевая, – на лице столько радости, словно он миллион выиграл.

А у меня нет слов. Вот совсем.

Звонок в дверь раздается. У меня сердце подпрыгнуло в груди.

– Я открою, – муж вскочил с кресла.

На ватных ногах плетусь следом.

– Ничего себе! – присвистнул. – Вы… это… адресом походу ошиблись…

А я уже знаю, нет, к сожалению, не ошиблись. Напрасно я думала, что родные стены защищают. Псих везде пролезет, а если не пускают, нагло выломает дверь.

Лично он не явился. Уже спасибо. Но ни на секунду не дает о себе забыть. Два мужчины в строгих костюмах с вежливыми улыбочками заносят бесчисленные пакеты к нам в прихожую. А когда там место заканчивается, принимаются заставлять комнату.

Они действуют так быстро и слаженно, что пока я отошла от шока. Уже вся квартира утопает в подачках зверюги.

– Прекратите это немедленно! Унесите! Заберите! – кричу, беру один из пакетов и хочу отдать назад им в руки.

– Подожди, Лена! – останавливает меня муж. – Надо разобраться во всем.

Ох, Ванечка, тебе как раз лучше в этом никогда не разбираться.

– Станислав Юрьевич, приносит свои глубочайшие извинения, – выдает один из мужиков.

– Кто? – муж переводит взгляд то на меня, то на него. – Ты знаешь о ком он?

– Знаю, – опускаю голову.

– И? – Ваня ходит между пакетами, раскрывает их. – Это ж все фирма! Натура! Не паленка! – вертит в руках женскую кофточку. – За что такая щедрость?

– Станислав Юрьевич договаривался об оптовой партии фруктов с Еленой. Но переговоры пошли не в то русло. Таким образом, шеф приносит извинения, – выпалил заученную фразу мужчина.

Кто поверит в подобный бред?! Ничего умнее псих не придумал?

– Ого, Ленок, какие важные шишки у тебя на рынке затариваются! А ты молчала! – муж обнимает меня и целует щеку.

Пока я в замешательстве соображаю, что с этим всем делать. Мужчины уходят. Застал меня зверюга врасплох. И что теперь с этим всем делать?

Смотрю на покупки, и тут далеко не только те вещи, которые он мне выбрал. Тут много игрушек, кукол, есть большой плюшевый мишка с красным бантом на шее. Анютке целый день придется все распаковывать, настоящий девчачий рай.

Стоп! А мы что это оставляем? Мои вещи… дело десятое. А вот представлю лицо доченьки, когда она начнет открывать подарки. Она ведь об этих куклах давно мечтала. А каково понимать, что не можешь выполнить мечту любимого ребенка? На одну куклу мы могли насобирать. Но тут вся коллекция и именно тех, о которых она грезила днями напролет.

– Чтот мужского я тут ничего не вижу, – Ваня усердно перебирает пакеты, разбрасывает вещи по полу. – Детское барахло, зачем так много… О… а вот это уже интересней!

Берет в руки синий пакет с буквой «И». Извлекает оттуда клоунский нос и оленьи рога.

– А это… че такое? Тьфу, мусор… Аньке не понравится.

Ну, Зверюга! Я прекрасно поняла к чему этот «подарок». Стас и тут решил унизить моего мужа. Хорошо хоть Ванечка ни о чем не догадался.

– Нам наверно надо вернуть это…

– Ленок, дают бери! Ты чего! Такой толстосум извиняется! Ты посмотри, какие дорогие тряпки! Жаль, мужского ничего нет, но я знаю, что нам делать. Просто доверься мне!

Он даже не спросил, за какие такие заслуги нам привезли столько подарков. Доверяет мне. Вот, оно семейное счастье. Когда муж ни на секунду не усомнился в своей жене. А оленьи рога, пусть псих сам носит,  и про клоунский нос не забудет!

А вдруг, правда, извинился. Понял, что ошибся. И на этом он пропадет с моего горизонта? В таком случае и подарки можно оставить. Мне куртка не помешает, Анютка будет прыгать от восторга. Соблазн слишком велик. А если отдавать, то придется мужу правду рассказывать, а у меня язык не поворачивается.

Снова звонок в дверь. Муж опять меня опередил. Я услышала его довольный возглас до того, как увидела, как уже совсем другие мужики вносят на нашу кухню очередные пакеты с логотипом того ресторана, где мы сидели с психом. По квартире распространяются дурманящие запахи.  В животе урчит.

– Станислав Юрьевич, желает приятного ужина, сообщил один из них.

– Передайте ему нашу благодарность, – Ванечка сияет, заглядывает в пакеты, свистит, – Вот это я понимаю… ммм… царская стряпня.

– Не стоит. Заберите это все, – мой голос звучит жалко.

Понимаю, что ни муж, ни эти мужчины меня не послушают. Да и снова странное желание во мне просыпается побаловать любимых. Пусть и за счет психа. Но ведь он мне столько крови испоганил! И если это искренние извинения, то я готова все забыть.

Думаю, он уже уехал. От этой мысли в груди неприятно кольнуло, меня охватило странное сожаление. Бред. Слишком много эмоций за эти сутки.