И грянет буря

Глава 14

Солнце окончательно взошло, впрочем в горах рассвет вообще наступает быстро. Время же до обеда тянулось медленно, как оно обычно и бывает в засаде. Впрочем Лестар проблем с неподвижным сидением на одном месте не испытывал и рта не раскрывал. Я тоже давным-давно научился терпеливо ждать добычу так, чтобы её ничего не вспугнуло. То что у нас тут была не засада, а контр-засада дело не меняло. Сиди, не выдавай себя и жди нужного момента, вот и весь сказ.

Пауки в свою очередь тоже забились за камни так, чтобы их не было видно с дороги и не шевелились, как мне показывал Джек, примостившийся на одном из склонов вдалеке. С членистоногими вообще получалась странная петрушка. С одной стороны они должны бы быть ближе к животным, чем к разумным существам, тем паче что звериная половина у них не от какого-нибудь млекопитающего, а от паука. У этих тварей как бы даже мозга в природе нет, они вроде хордовые… Если я конечно правильно помню биологию, которой меня учили в прошлой жизни на Земле. Но однако место они выбрали грамотно, опираясь скорее на анализ ситуации, чем на банальные инстинкты хищников. По крайней мере всё выглядело именно так. Парадокс, пожалуй даже не меньший, чем сращивание двух частей тел абсолютно разных существ, общий предок который затерялся во тьме веков сотни миллионов лет назад. Даже не знаю вылезли ли к тому времени первые рыбы на берег или ещё нет.

Однако на лицо имеем разумных паучих кентавров. Отвратительных и вместе с тем вызывающих жалость. Насколько я понял, они что-то берут от тех, кто имел несчастье попасться их сородичам живыми. Помнят ли они что-то о личностях живых инкубаторов? Или имеют в разуме лишь обезличенную информацию? Как вообще работают их мозги, не сходя с ума? Или они все безумны? Что если в том пауке, от которого тянет волшебой, до сих пор сидит какой-нибудь гномий чародей или эльфийский маг, в которого отложили личинку и сейчас он тщетно бьётся в оковах уродливого тела? От последней мысли захотелось передёрнуть плечами, но я сдержался. В засаде надо двигаться лишь при действительно острой необходимости, а выражение эмоций к таковым явно не относится. Однако, кроме как думать, других занятий у меня сейчас не было, а в голову шли именно мысли о врагах, которых необходимо убить. Хорошо бы их понимать, ведь чем больше знаешь о противнике, тем он предсказуемей. Однако тут поступить по наставлению древнего китайского полководца не получалось. Можно было бы переломать в конце боя последнего паука и заставить Лестара им закусить с целью получения разведданных, но пришлось от этой мысли отказаться. Провинция-с, дворфы наверняка не поймут-с.

Так или иначе, но пол дня прошли и караван гномов наконец появился на горной дороге, о чём мне сигнализировал Джек. Я же в свою очередь пошевелил рукой, дав Лестару знак готовится. Тот моргнул глазами, показав, что понял, продолжая неподвижно сидеть в тени здоровенного камня в полтора моих роста, который вероятно когда-то скатился сюда откуда-то сверху. Вампиры не сказать чтобы великие бойцы, но уж нападать внезапно и из-под тишка умеют лучше многих, этого у них не отнять. Впрочем первая часть к моему спутнику не относится, сейчас, после демонической крови, он вероятно один из самых крутых перцев в этом мире в своей весовой категории.

Ожидаемо гномы ехали по родным горам несколько расслаблено, по крайней мере ни передового ни тылового дозора не было. Приземистые и широкоплечие бородачи сидели по двое на облучках телег, запряжённых мохнатыми быками, напоминающими яков, разве что размерами поменьше. Те-то до двух метров в холке вырастают, но подгорным жителям видимо настолько здоровые скотинки были без надобности. Жрут они в соответствии со своими размерами, а в горах с едой не так изобильно, как на равнинах. Данные же бычки телеги тащат вполне успешно. Место, подходящее для днёвки, они уже видели, животные слегка прибавили шаг, чуя скорый отдых и настроение хозяев. Мы с Лестаром подобрались, готовясь к прыжку в небо для короткого полёта.

Наконец пауки выскочили из укрытий и понеслись «грабить корован» с двух сторон, членистоногий же чародей начал сплетать какую-то магию, оставаясь на возвышении, а мы с компаньоном оттолкнулись от земли. Не знаю что хотела колдануть эта тварь, но такой возможности он не получил, пилум пробил его затылок раньше, чем заклятие было доплетено. По хорошему бы нам действительно стоило придерживаться тактики земных вертолётчиков, выскакивая из-за скал, отправляя в цели метательные снаряды, а затем скрываться для новых заходов, но пришлось пойти другим путём. Так что я прибил ещё одного членистоногого вторым пилумом, по пути вернув в наруч первый, а затем сменил оружие на Восторг и новый щит, который мне сладили в Крибе вместе с бронёй. Лестар так же отправил адресатам два каменных подарка и тоже приземлился, пуская в ход когти.

Гномы, завидев нападавших, поспрыгивали с облучков телег и побежали в центр каравана, стремясь сбится в подобие общего строя. Мы же с вампиром попёрли вдоль недлинной вереницы телег, я с рёвом, Лестар с пробирающим для костей шипением. Мой первый паук умер даже как-то слишком просто, я первым же ударом развалил его мечом на две неравные части, почти не почувствовав сопротивления вражеской плоти. Второй тоже выглядел… выглядела растерянной. Верхняя половина твари принадлежала женщине, правда голая грудь в непонятных чешуйках вызывала не вожделение, а отвращение. После боя я бросил внимательный взгляд на этот труп и задумался о невезучести какой-то эльфийки, заострённые уши на уродливой башке с жвалами на месте рта слегка намекали на видовую принадлежность донора. Но сейчас удар меча просто прервал ещё одну жизнь растерявшегося от неожиданного нападения противника. Минус четыре. Пятый паук получил плевок огня в торс и поджарился с громким, но быстро затихшим воем. Следующего врага я сжёг уже крыльями. Дальше пауки слились для меня в сплошную череду уродливых тел, которая слегка разбавилась лишь сжавшимися в группу, ощетинившуюся железом, дворфов. Трёх потенциально самых опасных противников мы с Лестаром прибили ещё с воздуха, остальные достойного сопротивления не оказали, так что вскоре мы встретились ближе к концу каравана, добив последнее членистоногое.