Страница 4 из 5
У нее самой горели глаза, как у кошки, она помолодела лет на тридцать, если не больше. И действительно, если о пожилой даме можно было сказать, что она хороша собой, то это о ней. Ее переполняла радость, все пело внутри, ощущение невиданного счастья не покидало ее ни на минуту.
Соня вдруг заплакала, и это тоже было счастьем. Вот уже почти пять лет она не плакала, закаменела от горя. Не плакала на похоронах и на поминках, не плакала, когда Женя умирал у нее на руках. Не плакала потому, что не могла.
И тут слезы полились сами. Это были спасительные слезы, она стала оттаивать, она начинала выздоравливать. И всё потому, что в ее искалеченную смертью жизнь снова пришла любовь.
Я, решила про себя Соня, вообще могу существовать только в состоянии любви, и если вдруг она уйдет, меня просто не станет. Как же теперь мне жить дальше!?
А ОН не мог, не умел разделить эту ее радость. ОН страдал и опять, теперь уже на ее глазах, заболевал. Она ничем не могла ему помочь, и от этого ей тоже было невыносимо больно.
В день отъезда, их последний день, ОН задержался утром позже обычного, а уже давно должен был приехать. Она начала волноваться, позвонила.
– Где ты? Почему не едешь?
– Не могу встать с постели, нет сил подняться. Я заболел.
– Сейчас же вставай, немедленно. Я жду тебя, больше ни одной минуты я не могу провести без тебя. Ты ведь не хочешь, чтобы я тоже заболела? Скорей, скорей, я уже спускаюсь к тебе. Где ты, мой дорогой, мой неповторимый, мой единственный?!
– Ну, ты уже доехал? Вот и прекрасно! Ты уже здесь, ты со мной! Ты теперь всегда со мной. Сейчас я тебе кое-что расскажу, пойдем ко мне скорей.
Они поднимаются на 2-й этаж, его рука лежит на ее шее и мягким, нежным движением, как бы направляет ее куда надо. В номере она обнимает ЕГО, усаживает в кресло, разглаживает его измученное, лицо, и начинает рассказывать недавно услышанную историю одной своей студентки.
– Послушай, пожалуйста, это и про нас тоже.
– Ко мне пришла очень хорошенькая молодая женщина, Эвелина. Она должна была посещать мои лекции, лаборатории, и не смогла, потому что попала в автомобильную аварию, а потом в больницу с операцией на позвоночнике. Она пришла узнать, как и когда можно сдать мне экзамен. И пока мы решали с ней этот простой вопрос, она вдруг расплакалась и рассказала, что пока ее оперировали, ее бросил муж, которого она любит безумно. Жили они вместе 12 лет, у них 10-летний сын, но больше врачи не разрешают ей иметь детей, склеенный позвоночник не выдержит. И вот, ее муж от нее ушел. Поэтому. К другой. Которая ему еще родит.
А как же любовь?! Она, Эвелина, любит его так сильно, и совсем не может без него, жить!
Я тогда долго разговаривала с этой чудной девочкой, и с высоты своего опыта и возраста пыталась, как умела, рассказать ей, что она – абсолютно счастливый человек, потому что она знает, что такое любовь, она любит, а это – удел избранных. И счастлив тот, кто умеет любить, как она. И не особенно важно даже, ответная эта любовь, или нет, с взаимностью, или без, с продолжением, или без продолжения.
Хорошо бы, конечно, чтобы все это было, но даже, если и нет, все равно, любить – это немыслимое счастье. Счастлив человек, однажды испытавший любовь! И, несомненно, любящий человек – отмечен Богом!
Прошел год. И как-то Эвелина пришла ко мне на кафедру.
– Здравствуй. Замечательно смотришься. Могу чем-нибудь помочь?
– Софья Владимировна, я пришла сказать, что никогда Вас не забуду. Вы, может быть, не знаете, что Вы сделали для меня. А Вы меня спасли от великого несчастья. И откуда только берутся такие женщины! Почему я не могу всегда быть рядом с Вами!
– А ты прибегай всегда, когда захочешь. Я здесь, с тобой, рядом с твоей великой любовью и добрым сердечком. Я рада, что могу быть тебе полезна. Подожди! Ты знаешь, как ты похорошела?! И знаешь, отчего? Расскажешь?
Эвелина звонко расхохоталась и побежала, несколько раз обернулась, чтобы помахать мне рукой и крикнуть: «Какая Вы!»
Нужно было видеть, как ОН слушал этот рассказ!
Вся мировая скорбь начала понемногу уходить из его удивительных глаз. ОН смотрел в ее сердце, в ее, сияющие на солнце, голубые глаза, на ее лицо, на котором огромными буквами было написано: «Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ!»
Конечно, ОН понимал, что все сказанные ею слова, только узор на дереве мысли, что все это не отменяет расставания, что они, два глубоко опечаленных пожилых человека, пораженных невиданной в этом возрасте любовью, все же очень счастливые люди, и, конечно же, несомненно, тоже отмечены Богом.
И опять ОН держал ее так крепко, так нежно, чтобы опять никуда и никогда не отпустить, и целовал, целовал лицо, руки, всё! И опять любил ее так сильно, что им обоим было совершенно ясно: никто, никогда ни в одном уголке мира не в состоянии испытать того, что сейчас, именно в эту минуту, происходило с ними!
Но расставаться, все равно, придется, это так, никуда не денешься!
А вдруг, не навсегда!? Бывают же чудеса на свете!
Год 2012. Август. Москва
Она прилетела в Москву поздно вечером. В самолете пассажиры с удивлением оглядывались на женщину с блуждающей улыбкой на губах, а стюардесса все время предлагала какие-то напитки и спрашивала, все ли хорошо.
Хмурый молодой человек в паспортном контроле несколько раз удивленно сверял ее лицо с паспортными данными. И, наконец, спросил:
– А что у Вас с глазами?
– А что у меня с глазами?
– Они сверкают, как горящие лампочки. Никогда не видел женщины такой красоты в Вашем возрасте.
– Домой пустите?
– Постойте еще чуть-чуть.
– Очередь Вас сейчас растерзает.
– Ну, и пусть, зато я еще на Вас посмотрю.
До свидания! Будьте счастливы!
Утром они разговаривали по скайпу. Почему-то ОН не хотел, чтобы Соня видела его, и отключил видеокамеру. Но ее видел, и это доставляло ему удовольствие и страдание одновременно.
В этот же день Сонечка поехала на дачу к сыну и пятилетнему внуку, голубоглазому, очаровательному, говорят, похожему на нее.
– Ма-а-м! У тебя всё в порядке?
Это сын с беспокойством разглядывает маму.
– Почему спрашиваешь?
– Ты какая-то другая, как будто светишься.
– Всё в порядке. Не беспокойся. Просто мне было хорошо в Германии. Я немного оттаяла, там мне были рады.
– Хочешь, я куплю тебе квартиру в Германии?
– ???
Сентябрь 2012. Москва
Ее письмо к нему спустя месяц.
Мой дорогой!
Ты прочитаешь очень внимательно
это письмо, потом удалишь, уничтожишь.
Но, что написано пером…
Сколько раз я слышала от тебя: «Мы вдвоем, ты не одна». И это правда, как правда и то, что именно вдвоем мы просто обязаны справиться с ситуацией. Смешно, конечно, называть ситуацией то божественное, невероятное, невыразимо прекрасное чувство, овладевшее нами, нашей жизнью, нашей судьбой. Но что-то вмешалось, что-то, что подрывает твое здоровье, что не дает нам видеться, говорить друг с другом, ранит наши сердца, души, заставляет меня плакать, тебя не спать, делает с нами то, что мы, два взрослых неглупых человека, ни за что не должны позволить с собой сотворить.
Я догадываюсь, кажется, что тебя мучает. Ты не видишь выхода, не знаешь, как с этим жить, как сделать, чтобы это чудо всегда было с нами, и при этом, чтобы не пострадали наши близкие, родные люди, прошагавшие рядом с нами длинную, всегда очень непростую жизнь. И нельзя быть жестокими, неблагодарными, эгоистичными.
И хотя нет ничего в этой жизни важнее и прекраснее нашей любви, она не может, просто не имеет права, никому причинить зла. И поэтому мы с тобой должны быть сильными, умными и, если хочешь, хитрыми. Но ведь самый умный из нас двоих – ты, сильные – мы оба. Насчет хитрости у меня дело обстоит неважно, а про тебя – даже и не знаю.
Милый мой, ты видишь, я сражаюсь изо всех сил: хожу на бальные танцы, читаю новый курс химии, покупаю шляпки, недавно ездила в Одессу. И, представь себе, читаю наизусть стихи Пастернака из «Доктора Живаго», которых никогда раньше не знала. Это Женя читал их нам. Помнишь? Я не сомневаюсь, это его подарок с небес, как разрешение любить тебя и жить дальше. И всё это только ради одной божественной цели: любить и быть любимой. А для этого мне надо быть относительно здоровой, мобильной, и обязательно радоваться жизни.
И, конечно же, мне нелегко выполнять эту «программу», мне очень нужна твоя помощь, без нее я могу не справиться, а этого просто нельзя допустить.
Мы с тобой живем и любим сегодня, сейчас, и ни одного мгновения этой потрясающей, невероятной жизни мы не имеем права упустить. Мы не знаем, сколько Бог отпустит нам времени на счастье быть вместе, только я (безбожница и охальница) свято верю в то, что это будет долго и невыразимо прекрасно. И буду просить об этом этого самого Бога, как и о том, чтобы Он наставил тебя, моего любимого, на путь истинный, и позаботился о твоем здоровье, а это значит, и о моем тоже. Потому что наше здоровье – залог наших встреч, нашей любви, нашей нежности, «скрещенья рук, скрещенья ног, судьбы скрещенья».
Прошу тебя, мой любимый, мой самый… мой…
Будь умным, осторожным и обязательно добрым! Ты должен знать и верить в то, что мы справимся и никому не сделаем ничего дурного.
В любви вообще не может быть ничего дурного. Она есть – и всё! Она не требует от нас никаких поступков или действий, а просто поселилась в нас и живет. Она послана нам свыше, и не нам решать, быть ей, или не быть. На то не наша воля.