Страница 1 из 12
Помощник Мага. Его искушение
Автор: Властелина Богатова
1
Запах сдобы напомнил мне о доме. Едва я почуяла его, и ноги сами принесли к порогу пекарни. Я опустилась на него и, прислонившись к холодной стене спиной, прикрыла веки. Вспомнила свой дом – белокаменную усадьбу, утопавшую в цветах. Мама очень любила розы. Я мыслями перенеслась в прошлое и не заметила, как дверь пекарни распахнулась.
– Эй, ты чего тут расселся? А ну пшёл отсюда, щенок!
Я вздрогнула и отшатнулась прежде, чем носок сапога врезался в бетонную стену, к которой я жалась, трясясь от холода.
– Не хватало ещё, чтобы сдох тут. Попробуй только приди снова, шкуру сдеру! – разгневанно ревел булочник, брызгая слюной. – Наплодили шлюхи нищебродов! Всех бы передавил, ублюдков!
Подорвавшись с земли, я поторопилась убраться, пока в меня не полетел булыжник. Забежав за угол, поскользнулась на тыквенной корке и, потеряв равновесие, ударилась лбом о кованую ограду, за которую успела ухватиться. Зашипев от боли, потёрла ушибленное место, стирая выступившую кровь. В глазах резко потемнело, сердце клокотало, едва ли не разрываясь на кусочки, ноги тряслись.
Аромат сдобных булочек всё ещё дурманил голову. И, как в насмешку, пустой желудок жалобно заурчал. Во рту у меня уже второй день не было ни крошки.
Посмотрела в сторону рынка, который должен уже открыться. Нужно хотя бы немного поесть, иначе долго не протяну.
Порыв холодного ветра отбросил полы моего старенького грязного плаща, прошёлся по груди и всколыхнул обрезанные волосы. Взявшись за ворот ветхого одеяния, я плотнее укутала своё до безобразия исхудавшее тело – руки и ноги стали тонкие, как ветки. Я походила на бродягу, и если бы кто-то из прошлой жизни увидел меня такой, то не узнал бы.
Ко всему печать принадлежности вытягивала последние силы.
Я глубоко вдохнула, отбрасывая мрачные мысли. Холодный воздух наполнил легкие. Глубокая осень легла на столицу мокрым туманом – он не сходил несколько дней. Ещё немного – и ударят первые морозы. Тогда мне будет очень трудно выжить.
Тряхнула волосами, короткие пряди упали на глаза. Нет, я не могу умереть, я должна наказать того, кто сломал мою жизнь, кто убил близких, отнял мой дар.
– Ничего, всё будет хорошо.
Но сначала мне нужно добыть еды.
Стиснула зубы, почувствовав прилив сил, оттолкнулась от ограды и пошла в сумраке улицы к рыночной площади.
***
Облокотившись на стену, я устало прикрыла веки. Двух медяков, которые я нашла возле одной из лавок, хватило на краюху чёрного хлеба. Открыла глаза и полезла во внутренний карман плаща, достала зачерствевший кусок и надкусила. Слёзы подступали к глазам, но жалеть себя нельзя. Никак нельзя. Давя в себе рыдания, я жевала пресный хлеб и думала, как быть дальше, вспоминая, как Сальмос Вайдер поставил на мне печать принадлежности ему, сначала избавившись от моего отца, а потом и от старшего брата. Я потеряла защиту, и Вайдер добился своего. Но у него не вышло главное – заполучить меня.
– Эй! – грубый окрик выдернул из задумчивости.
Повернула голову и увидела, как из-за прилавков вышли четверо парней в потрёпанных одежонках, грязные – такие же бездомные отщепенцы, как я. Но что им нужно от меня? Предчувствуя недоброе, я вытянулась, решая убраться отсюда, оглядываясь на гудящий людскими голосами рынок. Но уйти мне не дали.
– Куда? А ну стой! – один из юнцов схватил за шиворот и дёрнул назад, так что я выронила хлеб из пальцев, а хлипкий плащ треснул на вороте и больно врезался в шею.
– Что вам от меня нужно? – дёрнулась из хватки, но меня тут же припечатали к стене пекарни, где я купила краюху. Я больно ударилась затылком о камень.
– Так-так, кто-то тут у нас слишком борзый? – протянул самый взрослый парень с рассечённой бровью, чумазым лицом и всклокоченными светлыми волосами.
Он гораздо выше и сильнее меня. Я поморщилась, потому что от бродяг несло чем-то кислым и горьким. А ещё от него веяло злой недоброжелательностью, отчего у меня нехорошо похолодело в животе.
– Ты тут уже давно, разве не знаешь, что это наши владения? – спросил главарь.
Я помотала головой:
– Откуда мне знать? Здесь много бездомных, – заговорила едва слышно, понимая, что лучше не перечить. Но возмущение затопило остатки самообладания, ко всему последняя корка хлеба валялась в грязи, на съедение псам. – Рынок общий.
Зачем я это сказала? Нужно было согласиться, извиниться, сказать, что моей ноги здесь больше не будет, но чувство несправедливости резало как ножом.
– Точно борзый, а мы таких наказываем, – взгляд парня потемнел. – Сейчас научим уважать старших.
Он сильнее сжал ворот, перекрывая мне дыхание, и толкнул вперёд. Другие тут же подхватили под руки с обеих сторон. Я пыталась вырваться, но мальчишки держали крепко. В голове билась паническая мысль – что делать? Звать на помощь бесполезно, никто не полезет к бродягам разбираться!
– К заброшенным постоялым дворам его! – скомандовал главарь.
Сердце словно ухнуло в пропасть. Что они собираются делать?
– Отпустите! Я не… – и прикусила язык.
Пусть лучше думают, что я мальчишка, иначе мне точно не поздоровится. Меня пробрало до костей ледяным страхом. Тошнота поступила к горлу, я почти не видела земли под ногами, думая о том, что меня ждёт.
2
Шайка вела меня молча, было слышно только шуршание гравия под разбитыми башмаками и отдаленный гомон рынка позади. В голове проносились мысли одна хуже другой. Влага заполонила взгляд, глазам стало горячо.
Парни остановились. Я окинула взглядом широкий некогда богатый двор, огражденный высоким полуразрушенным забором. За ним высился обгорелый двухъярусный дом – пристанищем для бродяг. Вокруг – следы запустения и разрухи. Валялись старая мебель, треснувшие колеса от повозок и много другого хлама.
Блондин недобро сощурил глаза.
– Ставьте его на колени.
Что?! Внутри меня всё всколыхнулось, но не успела я подумать, как тут же под колено пнули, и я рухнула на землю. Жар возмущения затопил меня с головой – ещё никто не смел обращаться со мной так! Хотя нет, посмел один – ненавистный враг, поставивший печать принадлежности, из-за которого я и скиталась в бегах.
Главарь был доволен, его губы противно зазмеились в ухмылке.
– А теперь проси прощение за свои дерзкие слова и клянись, что больше такого не повторится.
– Я не собираюсь ничего просить, – выпалила.
– Вот как? – парень недобро вскинул бровь. – Недоношенный, а наглый. Барт, скажи, что мы делаем с такими?
Сообщник главаря мерзко ухмыльнулся. Я сглотнула, судорожно ища выход из положения. Но его не было. Никто мне не поможет. Если бы моя магия… Но от нее остался лишь давно пересохший источник.
Главарь приблизился. Я задрала подбородок, чтобы смотреть на этого мерзавца. У него нет сердца, ни капли сочувствия и жалости. Он протянул руку и схватил меня за ухо:
– Мы отрежем тебе уши.
– Пусти! – я дернула головой, но он обхватил мою шею, лишив возможности двигаться.
– Барт, нож.
Я распахнула глаза от ужаса. Главарь забрал нож и угрожающе покрутил перед моими глазами широкое, местами ржавое лезвие.
– Ну что, будешь извиняться? Последний раз спрашиваю.
Я сглотнула, плотно сжав губы, страх подавлял и захватывал всё моё существо, но я упрямо мотнула головой.
– Ну что ж, приступим, – главарь вновь потянулся ко мне. Я резко повернула голову и сомкнула зубы на его запястье. Парень взревел и, отдёрнув руку, выронил нож. – Ах ты тварь!
Он замахнулся ногой. Я зажмурилась, пытаясь выдернуть руки из хватки, отчаянно скребя по дну источника магии в себе, ища хотя бы ее жалкие крохи, чтобы поставить защиту[О2] . Всё вдруг будто замедлилось. Я видела, как нога с дырявой подошвой двигается ко мне, и почувствовала, как внутри толкнулось что-то топкое, как волна, и мощное. Вспышка света ослепила.