Страница 9 из 69
— Нет, эльф.
Мда. Значит вряд ли из Толара. В такой дыре с бандитами кто-то из долгоживущих вряд ли бы захотел дела вести.
— Может быть это совпадение, — продолжил фронде, — но все же у меня возникло ощущение, что кто-то довольно давно идет по нашим следам, пусть и на почтительном расстоянии.
Я пожала плечами.
— Увы, это не повод для нападения. К тому же и нападать пока некого. Можно попробовать убить фамильяра…
Витор возмущенно фыркнул.
Истинных фамильяров бесполезно убивать. Они — духи, связанные с душой мага-владетеля и подпитывающиеся от нее. Их тела лишь видимость для существования в этом мире. Если такое тело разрушить, то фамильяр, когда волшебник пожелает, вернется вновь в том же обличье или в виде любого небольшого зверя или птицы.
Спасибо за исчерпывающий ответ на незаданный вопрос.
Пожалуйста.
— Прости, не все тут магики, — отозвалась я на эмоции орденца.
Наш диалог с духом занял несколько вдохов. Или даже меньше. Быстрее, чем говорить словами.
— Нападение на фамильяра — нападение на его владельца, — с некоторой долей превосходства пояснил Витор, — а убийство фамильяра — повод для магической дуэли насмерть. Ну или просто убийства того, кто это сделал.
— Почему?
Если это лишь дух…
— Фамильяры — создания чистой магии и воплощение души волшебника. Они — часть нас.
Ну и бред.
— Дискутируй о заблуждениях в магии с тем, кто в ней разбирается! — я не выдержала и рявкнула на надоедливого духа.
— Что? — обернулся ко мне Витор.
И не только он.
Кажется, последняя фраза была сказана вслух…
— А то, юноша, — проскрипел, как оказалось, прекрасно умеющий говорить вслух кинжал, — что представления о фамильярах как о воплощении души невежественны и примитивны. Дух, призываемый «ат торе», из силы мира есть самостоятельная единица с личностью и памятью, не глупее многих из тех, с кем связывается. У него есть имя, стремления, прошлое и будущее. Ритуал связывания — взаимообмен, в котором маг дает духу возможность жить в нашем мире и познавать его, питаясь силой волшебника, а дух за это обязуется выполнять просьбы мага.
Над головами хлопнули крылья. Крупный ястреб сделал круг, с явным интересом рассматривая нашу неспешно двигающуюся вперед компанию. Рассматривая и, кажется, прислушиваясь.
— Бред! — глаза Витора загорели праведным огнем, — ограниченным практикам прошлого, погрязшим во тьме невежества, не понять ничего о силе души, мысли и воли истинных магов. Силе, на которую откликается сама магия, давая им подобие…
Ястреб заклекотал — и на плечо Витора приземлилось немного субстанции вполне понятного происхождения.
Дух мерзко хихикнул.
— Я рад что кому-то по душе моя небольшая лекция. Увы, уровень нынешнего невежества ужасает. И если кто-то готов избавиться хотя бы от небольшого количества своих заблуждений — я открыт к диалогу. Под надзором вашего Феникса и не больше часа в день.
Я фыркнула.
— Ага, пойду искать ближайший собор с часами.
Собор?.. Да, ладно, глупо было думать что тут сохранились наши изобретения. Что уж… Скажи всем, что представление окончено. Я все-таки не могу долго поддерживать иллюзию звуковую, да и вообще пользоваться своими силами. Иначе придется молчать годами потом. Но я действительно с помощью прямой мысленной трансляции могу поведать то, что знаю сам.
Отлично. Ходячая говорящая библиотека.
Я рад что ты хотя бы знаешь значение слова «библиотека».
Я и значения букв знаю. И читаю на трех языках.
На двух правда плохо, но что уж…
— Представление окончено, — заметила я вслух, — хотя наш древний друг уверяет, что и правда готов поведать вам истины мира. Как-нибудь на привале.
— Буду я слушать колдуна, как же, — фыркнул Витор, пытавшийся очистить рубаху.
Дианель молчала, не то о чем-то размышляя, не то ведя мысленный разговор с кем-то из других магиков. Фронде, чуть склонив голову, изучал вновь взмывшего в высь ястреба. И только Арджан внимательным взглядом смотрел куда-то вперед, кажется, полностью упустив весь спор о фамильярах и сути их природы.
— Что-то не так? — я в пару шагов поравнялась с савром, шедшим во главе нашей небольшой группы.
Ингрид заинтересованно потянулась к громадной лошади ящера. Та, впрочем, только скосила на моего скакуна один глаз — и продолжила равнодушно следовать за хозяином.
— Впереди — люди, — савр облизнул зубы.
За разговорами мы почти уже подошли на расстояние полета болта к заброшенному хутору.
— Много?
Пара семей тут могла жить. Холода-то еще не наступили, и в городе для крестьян без земли, урожая и ценностей нет ни угла, ни заработка. Особенно в Толаре таком, каким мы его застали.
Савр открыл рот и высунул язык на весьма впечатляющее расстояние, словно бы пробуя им воздух вокруг.
— Сложно. Десять. Или больше.
Десять? Да тут на хуторе столько едва ли жило в лучшие времена…
— Засада, — я остановила Ингрид и потянулась снять щит с поклажи.
Авось пригодится.
— Засада? — эхом отозвалась чародейка, мигом утратив лениво-расслабленный вид.
— Возможно.
— Можем просто идти дальше, я укрою нас за завесой ветра.
— Пока не нужно. У меня есть идея получше, — я, нацепив-таки дурацкий амулет от стрел и наконец вытащив щит, бросила повод савру, — подождите пока. Думаю, я знаю кто затаился впереди.
Я сжала и разжала кисть. Рука ныла, но, судя по всему, удар в бандитском логове серьезных повреждений не нанес, так что держать меч и сражаться сносно смогу.
Ты что задумала? Еще и без шлема вперед идя?
Отстань, дух. Выкину.
Нет.
Тогда отдам Витору на опыты.
Лоак притих.
Пришлось подойти довольно близко к хутору чтобы различить то тут, то там темные фигуры с самострелами и луками. А неплохо подготовились, гады. Хотя многие и на вид детьми казались, да и носили не то чтобы шикарные одежды и брони.
— Эй, конокрад, выходи на честный бой!
Сынок главы «Барсуков» оказался достаточно глуп чтобы пытаться стащить моего коня и потом поверить что я и меч ему отдам. Достаточно ли он глуп, чтобы повестись на это?
— Я не конокрад! — около ворот в плетеном прогнившем заборе вокруг «хутора» появилось знакомое лицо, — я сын властителя Толара, и все, что на его земле — мое по праву! И никуда я биться не пойду.
— Напомню, что ты решил украсть мою лошадь когда еще был сыном одного из претендентов на власть, а не единоличного правителя города. Может быть она, лошадь, была на той половине Толара, которой заведовал Лютый?
— Лютый мертв!
— Ага. Я даже момент его смерти застала. Ну так что, выйдешь биться за свою добычу? Или и будешь как трус тут сидеть?
— Я не трус! Парни, давайте!
Мне даже огонь не понадобился, да и амулет не пригодился. Только глаза слезиться начали, да и все. Никакой пользы. С пяток, или больше даже, стрел полетели куда угодно, но только не в меня. Судя по всему, пацан и сам крови не пробовал, и друзей своих таких же юных и глупых позвал. Мзду у торговцев требовать да воровать — одно дело, а человека жизни лишить — другое совсем.
— Выходи, конокрад! Мои друзья — магики, дам им знак — и тут все огнем зайдется, и вы сгорите в момент. А я предлагаю все между нами решить. И сейчас.
— Врешь.
О, а у него мозги есть. Кажется.
— Не вру. Пусть твой друг любой в меня выстрелит. Только в меня, а не мимо.
Пара товарищей юного конокрада не слишком уверенно перезаряжали самострелы, но несколько с луками уже были вновь готовы стрелять и смотрели выжидающе на своего «атамана».
— Чего ждешь?
Конокрад кинул взгляд на ближайшего лучника и кивнул. Три стрелы ушли мимо, а вот одна, со свистом летевшая прямо в плечо, прошелестела перьями по чешуе, в последний момент свернув с намеченного пути.
— Видишь? Вылезай давай по-хорошему. Честный бой. Проиграю — будет тебе и конь, и меч, и кинжал. Слово Служителя.