Феникс. Полет

— Культ Кузнеца забыт, — эхом отозвался фронде, сидевший рядом, — после падения столицы. А когда-то одному Титару ставили храмы, что сейчас зовут Храмами Всех Светлых Богов. Фанатики проходят по углям каждый вечер, так?

Мерде вздрогнул.

— Они на них ложатся. Все. И женщины, и дети, и старики. Верят, что так Титар выкует из них «новых людей». Верят, что Протипол — их Кузня. И каждый, кто приходит в нее, должен очиститься от всего мирского, «Пройти Через Горнило», и жить по их законам. Знал бы, что они тут есть — никогда бы не сунулся в город только с одним местным наемником.

— Ты — маг, — с любопытством заметил Арджан, — и не сумел отбиться от толпы переселенцев, поедающих порченный хлеб что ли?

Хороший вопрос. Тьмой от Мерде не несло, да и не стал бы Огонь спасать виновного в колдовстве. Да и не похоже, что маг-летописец врал, на самом деле. Но все же.

— Я — исследователь, а не наемник из тех, кому человека сжечь — раз плюнуть, — немного оскорбленно заметил спасенный волшебник.

— И все же — где ты, и где простые люди, — поддержала савра я.

— Если бы простые, — Мерде глубоко вздохнул, — у них из-за всех этих углей, Кузни и прочего напрочь соображение отсутствует. И при том иллюзии на них не действуют, добычу чуют словно гончие какие-то безумные, внушить им ничего не внушишь. Да и я оторвался почти… А потом меня мой же наймит-телохранитель по спине-то мечом и огрел. Ладно хоть плашмя. Кажется, местному проповеднику нужны новые люди, при мне он мародеров отряд вербовал. Ну как вербовал — в угол загнал, раздел, отобрал все и потребовал принять веру Кузнеца.

— И что они?

— Что, что… Выбор небольшой был. А кто отказался — того… Неважно в общем. Проповедник, скажем так, явно не продумал, как его Владыка поможет с отсутствием пищи вокруг Древней Столицы. Скот, что был с переселенцами, пал, их грядки пустуют. Ходят рожь по окрестностям собирать, там, куда энергия из сломанных Врат не достает чтобы сразу губить зерно, только портит его.

Я уставилась на мага.

Сказанное в корне меняло дело. Ни один, даже самый ограниченный или вольно трактующий догматы проповедник не поступит с людьми, Равными, теми, кому покровительствуют Владыки, как со скотом. Это — путь Сурта. Изменяющего мир. Это его воля — свобода от оков всего и вся.

В свете неяркого костра я видела, как оскалился Арджан.

— Судя по твоему лицу, Служительница, нашему гостю теперь надо рассказать, где искать новых жителей Старой Столицы, — с усмешкой заметил словоохотливый сегодня ящер.

— Зачем рассказывать? — улыбнулась я такой улыбкой, что взгляд Мерде застыл, — завтра пойдешь с нами и покажешь, откуда сбежал.

— Я… П… показать? — даже в свете костра я видела, как побледнел летописец, — но там Оставленный и…

— И это не имеет значения. К тому же подумай, что безопаснее — возвращаться самому через Толар, где властвуют бандиты, без денег и со скудными припасами, многого мы не дадим, уж извини, или идти вместе с нами? — я еще раз улыбнулась. — Ну или могу вернуть все как было, и подохнешь у колодца.

— Ладно, ладно, — Мерде поднял руки, — я бы и без угроз пошел бы. Я и правда вам жизнью обязан. Но соваться к фанатикам…

— А что, среди них есть хорошие воины?

— Оставленный. И пяток кажется, отставных солдат. Я так понял, они вроде как все вместе с севера приплыли, вроде как на их дом лет пять назад начали немертвые лезть. Они в соседний город перебрались, но так и нашли себе там места, вот и решили, что смогут тут древнюю столицу обжить. Ну или думали что придут туда, унесут сколько в карманы влезет — да обратно, а тут их пророк всех и подчинил себе. Ходят по струнке и слушают его беззаветно.

Вот почему ничего в Толаре никто и не сказал о новых «жителях» столицы. Пришли, значит, с севера. А «Белки» и «Барсуки» своими разборками могли и не заметить, даже если кто пропал из искателей Протипольских сокровищ, сгинув хорошо если просто на улочках города. Нашествие нежити на севере… Интересно. Оно ж просто так не могло случиться.

Но чтобы там с немертвыми не приключилось — это не повод идти на поводу у сомнительных проповедников и делать то, что уж точно и явно за рамки каких угодно добродетелей выходит.

— Ты предлагаешь нам драться с Оставленным… — прищурился, повернувшись ко мне Витор, — с неизвестными шансами на успех. Хотя у нас совсем иное дело.

— Вам я ничего не предлагаю, — холодно заметила я, — я иду уничтожать поклонников Сурта, пусть и служат они ему под чужой личиной. Мерде идет со мной, потому что он знает, как в этом огромном городе их найти. А вы можете идти своим путем.

— Кинжал у тебя, — словно между делом заметила чародейка.

— Верно.

— И ты собираешься идти с ним против оравы людей и какой-то твари?

Я кивнула.

На ее месте я бы не пытался тебя отговорить. Все равно ведь не послушаешь. Хотя само стремление и сомнение разделяю.

Разделяй.

Но ты все равно полезешь на рожон, даже когда врагов в разы больше… Замечу, Феникс, только одно — я знал Тоа не один год. И он никогда не испытывал боли от своего Огня.

Я — не он.

И он никогда не пытался лезть в одиночку к десяткам врагов.

Он остановил…

Деймона, да. Там не было иного выхода. А ты без магиков и чешуйчатой машины для убийства вознамерилась лезть к культистам из чистого упрямства.

Я работаю…

Одна, да. Но против Оставленного? Погубишь и себя, но на себя тебе плевать, и мага этого, с такой болью спасенного.

Ах вот в чем дело…

И тебя погублю, верно?

Не без этого. Но, поверь, я искренне хочу чтобы у тебя все получилось.

Я оглядела сидящих у костра.

В последний раз я работала с кем-то действительно давно. И для «кого-то» все закончилось плохо. И сейчас может закончиться. Но мы зашли далеко — и все еще шли вместе. Несмотря на недоверие. Несмотря на то, что кроме задачи, за которую толком не платили, нас связывали, — не всех, — метки, ничего на самом деле не означавшие, и тайна, которую мы все, каждый по-своему, жаждали раскрыть.

И — да, вместе с тройкой магиков, пусть один из них — теоретик-Витор, и савром-убийцей шансы одолеть всех засевших в руинах и правда кратно повышались.

Я подбросила дров в костер.

— Даже если не брать мои стремления, — я старалась говорить так, как говорят послы с послами, — обманутые Эмиссаром и его последователем-проповедником люди, уже измененные Черным Огнем, и Оставленный вряд ли дадут нам сделать все, что задумано, у Врат и в доме Ордена. Нам придется ожидать удара в спину в любой момент. Да и к тому же все равно за день едва ли удастся зайти в руины, сделать все что нужно, и выйти из них. И придется ночевать там. И с суртопоклонниками под боком это точно не будет чем-то «безопасным». Возможно, придется задержаться тут. Да и не стоит сбрасывать со счетов тот факт, что они могут попросту попытаться ударить по нам, когда мы будем покидать город. Думаю, в наших же собственных интересах искоренить любую угрозу от этих людей. Вместе.

Наступила тишина, прерываемая треском костра.

Первой ее нарушила чародейка.

— Подожди, подожди, — голос ее был явно-издевательским, — я правильно понимаю, что могучая Служительница своей длинной речью просит нашей помощи?

Я возвела глаза к небу.

Фитай, дай мне сил. Душевных.

— Да.

Мне хотелось дополнить это чем-то весомым. О том, что суртопоклонники не должны жить. О том, что так будет лучше для всех. Еще о чем-нибудь… Но в целом — а какая разница? Все равно путь до Врат мы пройдем вместе, а потом будет каждый доказывать свою правоту.

— Удивительно. А я думала — мы, простые смертные, не нужны Служителю.

— Ди, остынь, — голос фронде был спокоен, но воинственности на лице чародейки поубавилось, — нам и правда не стоит оставлять за спиной тех, кто способен употреблять плоть себе подобных. Это нарушение всех законов, и людских, и природных. Каким бы не был мир вокруг, Равные — не дикое зверье, рвущее друг другу глотки ради мяса. Пусть мои силы в бою невелики, но я помогу расправиться с колдунами.