Феникс. Служение

Иногда людям не хватало рассудительности других равных. Неужели человеческие рода, любящие устраивать склоки, нарушили старый уклад? Или савры захотели большего, чем имеют, и забыли об Очищении? Ведь если главы Совета Семей узнают, что ящерицы нападают на торговцев, то наверняка вновь пойдут войной на болота. Не хватит своих сил — наймут кого-то. И вновь прольется море крови.

Благо, что бы ни послужило причиной нападение савров сейчас, новой попытки атаковать нас они или какое-то другое племя предпринимать не стали. Обоз добрался до асплаты без каких-то новых приключений.

Желающих открыть трактир на тропе посреди болот не нашлось, и асплата, ровная площадка для ночевки, огороженная по периметру камнями с обережными знаками, могла похвастаться лишь несколькими кострищами да запасом дров. Уже неплохо, хотя обычно у дорог что на западе, что на Первых Землях на вот таких заговоренных площадках сам собой вырастал трактир, а где места хватало — то и два. С другой стороны, на том же юге асплат почти не было — джунгли быстро брали свое, уничтожая обережные камни, а магов, желающих таскаться по городам и весям, и за мизерную плату вновь и вновь подпитывать защитную вязь, было не сыскать. В Узаре же не экономили, и защищенных площадок для отдыха путешественников тут было достаточно на всем протяжении дороги от Сольда. И площадок при том больших. Место хватило и пяти телегам, и лошадям, и всем обозникам. Впрочем, оно и неудивительно — торговцы водили в Узар и в два раза больше телег, и асплата должна была к тому же вмешать и не один такой караван.

Так что, к своему удовольствию, мне удалось найти место для собственного костра подальше от остальных. Не хватало еще продолжения разбирательств с отцом купца и его охраной. Да и правда надо было снять броню, протереть плечо от всякой заразы, — незачем Витору знать, что выжечь болезнь на себе я могу, но больно это едва ли меньше, чем вот так вот чужие дыры в боку латать. Лепешку, опять же, с сыром и остатками солонины поесть хотелось без чужих взоров.

Ингрид благодарно фыркнула, когда я отвязала с нее последний тюк. Пусть отдохнет. Благо хоть еда и питье для лошадей на асплатах обычно водились, и наше нынешнее пристанище исключением не являлась. Магия хранила эти места, и желающих проникнуть за обережную вязь и поживиться дармовым кормом ждало много поганых сюрпризов. Асплаты были ни много ни мало — храмами под открытым небом, посвященными Дроме, Владыке Путей. Каждый, кто крал здесь — крал у Владыки. Каждый, кто убивал здесь — убивал дома у Владыки. Поговаривают, что в старые времена Дрома сама являлась в тех местах, где нужно было возвести асплаты, но в это верят лишь глупцы да дети. А вот то, что ее именем и силой были вытесаны первые знаки на обережных камнях каждой такой площадки — истина. Я даже сейчас, по прошествии веков, чувствовала силу, скрытую в древних знаках. Иную силу, чем Огонь, но не менее могущественную.

В свете костра было не слишком хорошо видно рану на плече, но все же была точно одна хорошая новость — чешуя уцелела. Кровь пошла из-за одной перекосившейся заклепки, глубоко вошедшей в кожу и прорвавшей ее. Рубашку правда теперь стирать и латать придется, не ходить же с пятном на плече… Но ее в любом случае придется стирать с такой-то погодой. Ладно хоть к вечеру духота несколько спала, хотя свежего ветра все еще очень не хватало.

Благо переодеться было во что. Была у меня рубаха с оторванными рукавами — как раз плечо не потревожу. Рукав, точнее, изначально только один оторвали, и история была с этим связана скорее смешная, чем грустная. Потому и рубаха с бережно сделанной вышивкой по вороту и подолу осталась со мной, просто лишившись, уже по моей воле, второго рукава.

Ингрид улеглась спать привычно рядом с огнем, а я рассматривала синяк на плече. Здоровый. Рука уже сейчас не слишком хорошо двигается, а дальше что?.. Но и вновь сгорать не хотелось. И так после помощи юноше от Пламени одни угли остались… Не может огонь гореть постоянно, увы. Можно его разжечь попробовать, но это точно будет больно. Потерплю. Листья киаки вроде еще остались, отек снимут. Не в первый ведь раз.

Стоило только закипятить воду в маленьком котелке и начать крошить туда листву, как из окружающей тени бесшумно вынырнул эльф.

— Ты знаешь, что стражники подумывают сдать тебя Совету за сотрудничество с саврами? — со смеющимися нотками в голосе проговорил фронде.

На мгновение я потеряла дар речи. Нет, правда, всякое дерьмо бывало. Даже у плахи стояла раз. Но чтобы так…

— Я же вроде пока никого не отправила в Огонь…

Обычно меня пробуют кинуть к ногам «правосудия» все же после того, как очередная гнида, прикидывающаяся «хорошим человеком» находит свое упокоение, и еще одна душа перестает питать Сурта и расшатывать его клетку.

После, а не до.

— В этом-то все и дело!

В глазах Милатиэля сиял почти детский восторг. Сколько ему лет, интересно? Ведь старше меня, а и мне лет немало по меркам людей. И хорошо если старше всего лишь в два раза, а не в пять, скажем. А так вот посмотришь иногда — ребенок, право слово.

— Звучит так, словно мне нужно тотчас взять в руки меч и пойти доказывать им, что это не так, — я не без любопытства следила за лицом фронде.

С таких, как этот эльф, станется на что-то подобное рассчитывать. Из одного желания познать что-то для себя неведомое. Дети Природы нередко пресыщаются, собственно, природой и вспоминают, что Равные Народы вообще-то тоже часть мира, который фронде берегут. И тогда так же, как этот долгоживущий, покидают свои уютные лесные, и не только лесные, уголки, которые считают домом, и выходят посмотреть на других разумных. Посмотреть с какой-то своей собственной стороны.

— О, нет, — скрыть толику разочарования Милатиэлю все же не удалось, — я ведь не считаю собственную родню кем-то вроде муравья, перед которым нужно лишь положить правильную травинку — и смотреть, как он нападает на всех и каждого из своих сородичей. Просто думал, что тебя это развеселит.

— Что ж — повеселило. Такой глупости я давно не встречала.

— Киака, белая тень, — втянул носом воздух эльф. — Хорошая трава. Но собрана поздно.

— Куплена у аптекаря.

— А. Да. Может быть я могу помочь?

— Не в чем. Лучше скажи — эти остолопы правда уверены, что я сначала навела на их караван савров, потом всех предупредила о нападении, потом подралась с саврами, а потом, по их мнению, обязалась спасти идиота, полезшего на копье, но решила этого не делать по собственному капризу?

— Они пока не сошлись во взглядах. И если хочешь знать, Витор настаивает на твоей невиновности.

Я только фыркнула на это заявление.

— Он, видимо, просто догадывается, насколько глупо будет выглядеть такое обвинение.

Мда, отличная идея — винить Служителя в сговоре с мелкими чешуйчатыми бандитами.

— Что-то неспокойное творится здесь, — без паузы сменил тему эльф. — Природа волнуется. Шамана савров, что скрывал их от наших глаз до самого приближения словно бы кто-то побудил совершить это.

Я нахмурилась. Пропитала отваром специально припасенную тряпицу и приложила к плечу. Благо, думать все это не мешало.

— Запугивание торговцев через ящериц? И зачем?

— Круги хотят власти, — неожиданно раздался рядом еще один голос.

Я, увлекшись своими мыслями, и не заметила, как к моему костру подошел еще один гость. Тот самый парень с паршивой кольчугой.

Старею. Теряю хватку.

— Простите, господа, — немного нервно склонил он голову. — Я слышал о том, что Дамовит хочет сделать. Глупость это. Вы, госпожа, мне жизнь спасли. У меня нет богатств, но если вы в Узар собираетесь, то может быть то, что знаю я и те, с кем я знаком, смогут в ваших делах помощь оказать.

— Садись к огню, — я поискала в вещах еще одну кружку, — как тебя звать хоть?

— Калеб. Калеб Быстроногий. Вы в Узаре обо мне в «Приюте Крысы» спросите — и будете там приняты. Ну, если надо, — смутился юноша.

Что-то мне подсказывало, что «Приютом крысы» звался не трактир для аристократов.