Феникс. Служение

Зато когда на исходе третьих суток Милатиэль позволил снять повязку и убрал все свои чары, мешавшие напрягать глаз, я вновь видела так, словно и не случилось той схватки на болотах. Шрамы на лице остались, но и говорить они почти не мешали, и видеть. Ну а что людей вокруг распугивают… Да плевать.

После заката, когда на палубе остались лишь те, кто нес вахту, я, прихватив меч, вышла на свежий воздух. Вынужденное ничегонеделание в тесноте кают утомляла, к тому же торчавшая там сейчас чародейка, все своим видом показывающая как ее расстраивает мое общество, раздражала. Мы были из разных миров, и если мне это было привычно, то ей, кажется, — нет.

К тому же хотелось проверить, не подведет ли меня зрение в бою. Не то чтобы я не доверяла эльфу, но все же.

Качка, сейчас бывшая совсем небольшой, не мешала моему занятию, как и любопытные глаза посматривающих на упражнение матросов. Я взмахнула клинком, повторяя много лет назад усвоенные связки и переходы. В настоящем бою так никто, разумеется, не сражается, но отточить навык и привыкнуть делать хорошо каждый элемент по отдельности подобные движения помогали. Никто не даст тебе нанести подряд десяток ударов и сделать пять-шесть пируэтов. Один удар, второй, третий — и или кто-то будет ранен, или убит, или бой разведет дальше. И все.

Но чтобы нанести эти два-три удара так, как нужно, и тогда, когда нужно, стоит выполнить десятки, соревнуясь лишь с собой.

Когда-то меня обучил этому Акиф, Рыцарь Огня с моей родины. Иронично — сначала я помогла ему в одной заварушке, а он, ворча что истинному Служителю не пристало полагаться на один Огонь, взялся наставлять меня во владении мечом, желая научить сражаться и без дарованных Владыкой сил. И эта наука выручала меня больше раз, чем я могла вспомнить.

На удивление Акиф, пусть и был до Рыцарства кшатрием, предпочитал прямой клинок, чьему владению обучился в юности где-то, кстати, близь Гослара. К моему еще большему удивлению учить он умел, и мне удалось хотя бы немного, но освоить то, чему учили годами, за куда меньшее время. А потом были годы практики.

Наши пути давно разошлись. Акиф был человеком, и давно уже лежит в сырой земле. У него была семья, был сын. Интересно что с ним стало — тоже подался в Рыцари? Или нет? Хотя наверняка и он уже мертв.

Привычные движения порой давали слишком большой отдых разуму, и я, вспомнив Акифа и свои первые тренировки, безнадежно отвлеклась от реальности, возрождая в памяти и свою кровную семью. Ни у кого из них не было крови долгоживущих, но ведь наверняка кузен женился и имел наследников. Кем они стали? Какой век прожили? Существует ли еще дело отца?

Углубившись в прошлое, я не сразу поняла, что за мной наблюдают. Очень пристально наблюдают, и этот взгляд все же нервировал.

Я прервала движение и повернулась, ища глазами того, кто проявлял интерес к моему занятию. С Арджаном состязаться не хотелось — победить в честном бою рослого и умелого ящера мне было не под силу, и потому приходилось постоянно удерживать Огонь, что раздражало. Наверное, стоило быть благодарной Владыке за такую возможность развивать терпение… Но была у меня еще одна причина не слишком усердствовать в совместных поединках.

Жизнь часто разводит союзников по разные стороны баррикад.

Возможно однажды Пламя протянется к Дианель… Фронде попросил присмотреть — и я присмотрю. Но — не вечность. А она с кровью долгоживущих, и проживет срок куда больший, чем любой человек, и без всякого Огня.

Ну или мне просто не нравилось то, что ящер был сильнее, ловчее и быстрее. Большинство моих поражений остались в прошлом, опыт все же был весьма и весьма важен. А тут — неприятное напоминание о том, что опыт, собственно, — далеко не все, что нужно воину.

Но наблюдал за мной Витор.

Маг зачем-то притащил на палубу свой видавший виды клинок, и теперь замер в некоторой нерешительности около юта.

Я вернула клинок в ножны и подошла к орденцу.

— Шпионишь?

Витор, кажется, даже немного покраснел.

— Нет. Нет, извини, если я не вовремя. Я хотел поблагодарить тебя… И попросить кое о чем.

— Поблагодарить?

Это было что-то новое.

Маг запустил руку в волосы, лохматя и так не самую аккуратную прическу.

— Ты помешала на болотах той жабе меня задушить. А я так и не нашел времени чтобы выразить свою признательность.

Я пожала плечами.

— Выражением признательности будет удержание своей магии подальше от меня.

Витор облизнул губы. Несмотря на яркость внешности и явное стремление во многих ситуациях показать себя, он все же был молод, и сейчас словно бы стеснялся этого разговора.

— Но иногда заклинания полезны, я могу отвлечь внимание, и…

— Иногда.

— Да. Да, конечно. Еще раз спасибо. И, Лекса, коль уж мы еще не одну неделю будем на этом корабле, а я прочитал уже все книги, и… В общем — научи меня убивать. Клинком.

Я оглядела мага в поисках подвоха. Огонь молчал.

Он дурак?

— Ты умеешь держать меч, — вслух заметила я.

— Я обучен… Некоторым вещам, как того требует Клятва. Но я никогда… В общем — у меня небольшой практический опыт. И у того, кто учил меня — тоже. А у тебя он есть.

— Он есть и у Арджана, — парировала я.

— Да. И я обратился к нему с такой просьбой, понимая, что у тебя могут быть иные заботы. Но, в общем, он сказал, что моим мечом только на дуэлях сражаться, дал мне свои клинки и показал приемы, которые я не могу повторить. Никак. И его оружие… Я едва могу держать его без дрожи в руке, а что говорить уже о том, чтобы бить сильно и точно…

Клинки ящера не были тяжелыми, но вот баланс их отличался от короткого легкого меча, носимого на поясе Витором. Пожалуй, без привычки ими и правду сложновато наносить удары.

— Я все же маг, а не воин, и я понимаю, что не сумею научиться всему и сразу, — торопливо продолжил Витор, — но все же думаю, что практика лишней не будет. Никакая.

— А еще ты прочитал все свои книги, — поддела я.

У мага тяжелые книги составляли, кажется, половину багажа. И он, когда мы сматывались из Узара, те, что получил от своего товарища, с которым провел время, пока мы с деймоном разбирались, из рук не выпускал.

— Не без этого.

Я оглядела Витора. В его словах не ощущалось обмана и подвоха. По крайне мере в просьбе об обучении.

Сам ли он заблуждался насчет Семерки, или хотел сделать нас убийцами? Он и его орден верил в существование злобных темных колдунов, но в Узаре один из колдунов не только поколениями был шерифом, но и без сомнения отдал Огню свое тело чтобы уничтожить ту часть деймона, что проникла в город. Сделал ли Тоа это потому что понял, что мы нашли его след? Почему, если печати на нас — знак врагов Семерки, один из колдунов этой самой Семерки не атаковал, хотя мог, не подослал убийц — вообще ничего не предпринял? Почему…

«Почему» было много. Очень много.

И самое главное — почему Огонь, то, что сжигает всех суртопоклонников, черных колдунов и прочую мерзость, был в руках у одно из этих самых вроде как черных колдунов, а мое чутье, которое не обмануть никакой магией, никак не раскрыло в шерифе, сидящем в паре шагов, одного из древних злобных темных магиков?

— Баш на баш. Я покажу тебе простые, но действенные уловки, а ты расскажешь мне все что знаешь о тех, за кем мы гонимся.

— Я не так много знаю, как хотел бы, — Витор несколько погрустнел, — первые Клятвенники хорошо знали, кого мы преследуем, и им не нужны были лишние слова или записи. Орден был велик, а резиденция его была в Первом Городе, неподалеку от врат.

Я сложила руки на груди.

— И вы теперь хоть знаете, как зовут-то наших колдунов?

— Да, да. Имена сохранились, как и записи о некоторых их злодеяниях. Мы знаем например, что Семерка, долгое время бывшая по сути правителями небольшого герцогства, чей формальный владетель помогал им творить что вздумается, однажды объявила войну сразу трем соседним государствам — и победила, установив там свой протекторат и уничтожая местное население своими бесчеловечными экспериментами. Знаем, что они похитили из Башни Великих первые записи о том, как отрывать стабильный межмировой портал — и отказались отдавать их, объявляя войну от имени герцогства и его сателлитов всем, кто пытался поддержать господ магов в их законном желании вернуть эти разработки. Семерка желала могущества, и не сумев добиться славы в своем мире, отправилась сюда. Я дам почитать нашу орденскую книгу со свидетельствами и записями свидетельств их злодеяний. Имена же я помню наизусть: Имдир — мастер артефактов, Азар — мастер чар, Тоа Дан — мастер пламени, Истрид Мар — мастер жизни, Маруэль Коратиандир — мастер смерти, Лоак Догас — мастер духов, Вермар — мастер Воды и воздуха.