Не драконь меня!

Добавьте еще кто-нибудь «все будет хорошо», и я пойду убивать!

Посмотрела в его искрящиеся радостью глаза взглядом загнанного зверя. Задор эльфа поугас, но энтузиазма только прибавилось. Он сжал мою руку и кивнул в сторону распорядителя.

— Ты должна ответить.

— Никому я ничего не должна!

— Кхм, кхм, — прозвучало за спиной с десяток кашлей на разный лад и в разных тональностях.

Тут я обернулась и сообразила, что, пока витала в облаках ужаса и тонула в пучине безысходности — пропустила все самое важное. Это полоскание наших ладоней в церемониальной чаше, нанесение на ладони меток серой хной (разве она не должна быть красной) осталось только формулу произнести и, считай, дело сделано.

— Киллиан, я тут подумала, — прошептала, показав обомлевшему распорядителю указательный палец. — А ведь Корас может и не успокоиться фактом нашего брака. Что ему брак, если я — истинная?

И почему эта мысль пришла мне только сейчас? Или она приходила раньше, но я не придавала ей значения?

— Бриана, на нас смотрят репортеры, — проговорил Киллиан сквозь натянутую улыбку. О себе ли он заботился, или о моей репутации, мне резко стало все равно. — Мы это после обсудим.

В ушах раздался звон, перед глазами вспыхнули и погасли фейерверки. Нет, снова вспыхнули. Опять погасли. Цветные!

Я схватилась за глаза. Или уши. За голову. Что происходит? У меня захватило дух, после чего в одно мгновенье все замерло.

— По-моему, она сказала «нет»! — раздался тихий голос в гробовой тишине.

Я его не еще видела, но чувствовала, слышала звук шагов.

Ступал он мягко, крадучись, но мне казалось, что гром резвится на моих барабанных перепонках.

В меня хлынула волна гнева так, что я едва устояла. Да что он… да как… да вообще…

— Я со…

— Сожалеет, что вы потратили свое время, — с ухмылкой проговорила воскресшая ящерица. быть ей ящерицей-гриль, гарантирую!

Да как посмел заявиться на мою свадьбу и сорвать ее?

Я выкрикнула все, что о нем думаю. Все поместилось в одно слово. Ругательное. Грязное. Я всю душу в него вложила, а никто не услышал. Я потеряла голос.

Зато зал вскочил, зазвенели вспышки, запиликали телефоны, репортеры ринулись в бой.

— Ты пойдешь со мной? — с подвохом уточнил дракон.

Киллиан дернулся вперед, но замер статуей. Только ресницами хлопал, а пошевелиться не мог. Говорить я не могла, но показать однозначный жест, обозначающий: «еще чего» у меня получилось.

— Так я и думал. Можете так и записать, — дракон обратился к присутствующим, — Бриану Дероуз похитил дракон.

Я ударила Эл’харда кулаком по спине, выражая возмущение. К первому еще и второе добавилось — что за спина-то? Каменная! Больно ведь!

Внезапно мир замер. Цветной, яркий, наполненный жизнью, звуками и красками, он остановился, как в картине художника, рисующего сказочные пейзажи. Дракон повернулся ко мне, улыбнулся по-доброму, как мальчишка, и задал совсем уж наглый вопрос:

— Ты знала, что беременна?

Что-о? На тебе, сатрап!

Уй! Грудь у него тоже стальная!

— И ты решила оставить ребенка, хотя знала?

Можно ли быть такой сволочью!

Хотела снова ударить, но Элгад перехватил мой кулак и бережно отвел от себя.

— Поранишься ведь, любимая.

Что-о? Что он только что сказал⁈

— И ты не можешь выйти замуж за это.

«Это», именуемое Киллианом, верным другом, хорошим эльфом и во всех отношениях замечательным кандидатом в мужья, стоял ледяным изваянием и, несмотря на магию древней расы, ничего не мог противопоставить силе дракона.

— Я сама решу, когда, где и за кого мне замуж выходить. Понятно?

Голос вернулся. Радость-то какая! Теперь я могу столько интересных и нелицеприятных слов сказать! Вот прямо взяла и сказала.

— Негоже владычице Дзэгрона так выражаться. Избавимся от свидетелей, и я поучу тебя хорошим манерам. Мы обсудим, когда и где ты выйдешь за меня замуж, и какие слова ты больше произносить не станешь.

— Например такие…

Я открыла рот, чтобы дополнить список уже произнесенного, но меня нагло, бесцеремонно перебили вопиющим способом! Меня поцеловали. Без моего на то согласия!

Я вырывалась! Я сопротивлялась! Я целых две, нет, даже три секунды трепыхалась в руках каменного изваяния, но мне пришлось сдаться на волю победителя. Исключительно по той причине, что он сильней, а мои попытки вырваться приведут к синякам. Это насилие! Я буду жаловаться! Сначала наслажусь мягкостью его губ и возбуждающими прикосновениями языка, а потом буду жаловаться.

Жалобный стон вырвался из моей груди, когда дракон отстранился.

— Еще одно такое слово, и я посчитаю его приглашением к чему-то большему, — проворковал злодей, щелчком пальцев возвращая миру возможность дышать, а времени — течь. — Не нарывайся, бледнолицый, — дракон осек Киллиана.

Эльф не замешкался, он сразу кинулся вперед, за что был заточен в кокон силы и поднят над полом.

— Вот обязательно нужно выставить себя в глупом свете?

— Владыка Дзэгрона? — выкринкул кто-то из зала. — Вы воскресли?

— Это же средний сын императора драконов!

— Бриана, свадьба отменяется?

На меня со всех сторон накинулись с вопросами. Отец, скрестив руки на груди, осуждающе задрал бровь, а сам плутовато улыбался, Ирна пыталась грудью сдержать рвущуюся ко мне волну журналистов, а я, пользуясь ситуацией, храбро спряталась за спину дракона.

— Идем, — он взял мою руку и прямо перед нами разверзлась пасть пространственного перехода.

Я узнаю эту магию. Еще надавно она текла по моим венам, а теперь — чужая и незнакомая — раскинулась передо мной пугающими вратами. Крепче сжав пальцы Элгада, я шагнула следом за ним.

Нелогично? Хорошо. А какие у меня были варианты? Убежать? Куда я сбегу от дракона, если он вознамерился меня догнать? Я с ним побеседую. Мы обсудим. Он отпустит. Во всяком разе, с ним я точно смогу договориться, в отличие от Кораса. С блохастым договариваться вообще не хочется. Да и брак с Киллианом уже не кажется мне столь замечательной идеей. Как показала практика, защитить меня от владыки Дзэгрона он не в силах. А у меня даже магии больше нет, чтобы сопротивляться.

Конечно я пошла за ним.

Мы вышли в незнакомой спальне.

Спальне! У него совсем совести нет? Думает, если я согласилась уйти с собственной свадьбы, то сразу в его койку прыгну?

Упомянутая, признаться, выглядела недурственно. В бежево-васильковых тонах, с пушистым ворохом подушек и большим пузом одеяла. Она буквально манила броситься в ее обволакивающие объятия.

Внутри шевельнулось знакомое тепло. Я уже привыкла к этому родному, успокаивающему копошению, хотя, по сути, копошиться там совершенно нечему. Я даже тест не сделала и не уверена, что там что-то живое. Вариант с глистами, кстати, никто не отменял, а после поцелуя с Корасом он крайне вероятен.

От этой мысли стало дурно.

Я взяла с кровати подушку, помяла в руках и… передумала бросать в дракона. Во мне боролись два противоположных желания: наброситься на него и задушить в объятиях, наброситься на него и просто задушить. Особенно после того, как я получила завещание. «Свою чешую и шкуру я завещаю Бриане Дероуз, дозволяю сделать с ними все, что она посчитает необходимым»,

Совесть есть вообще?

Глянула на дракона.

Ни в одном глазу.

Уйди, — фыркнула я и, сложив руки на груди, уставилась в окно.

Меньше всего я ожидала, что за спиной мягко хлопнет дверь, но именно это и случилось. Дракон нагло вышел, оставив меня в одиночестве.

Глава 73

Еще меньше я ожидала, что на автомате сдеру с себя ненавистное свадебное платье, так ожесточенно, что с него посыплются стразы. Оставшись в белье, я оторопело посмотрела на россыпь кружева, шифона и камней у моих ног. По коже пробежал мороз. Осмотрелась. На кресле возле кровати лежала длинная сорочка, я без зазрения совести надела ее, нырнула под одеяло и уснула. Просто провалилась в сон, как метла-артефакт, которая самостоятельно выключается, закончив уборку. Прыгает, метет, как заведенная, а потом в один момент замирает.