Страница 4 из 23
– Чего молчишь, служитель? – наконец, подал он голос. – Может, ты всё-таки понял, что я прав?
Рагнар подождал, пока гном замолчит, затем медленно встал. Коротышка и тут нашёл, что сказать.
– Что, правда глаза колет? А, человек? Чего ты вскочил? Посиди, послушай, что про тебя остальные думают…
Он замолчал только, когда высокая широкоплечая фигура Рагнара нависла над ним непреступной скалой.
– Рагнар, что ты делаешь? – вскрикнула эльфийка.
Рагнар не слышал её. Прочным как сталь захватом он сжал густую рыжую бороду коротышки и потянул за неё, заставив гнома подняться.
– Рагнар, перестань! – предчувствуя, чем всё это может закончиться, кричала Неясыть. – Догдар, останови его!
Но Догдар не двигался с места.
– Не стоит, Неясыть! – мягко сказал он. – Пусть Рагнар проучит этого рыжеволосого клеща. Может, после пары синяков он поумнеет.
Орлин заверещал от боли, но всё же, встал на ноги.
– Что ты делаешь? – кричал он.
Рагнар, казалось, не слышал, что говорил ему коротышка. Поставив ворчуна на землю, он отпустил его бороду, после чего сжал пальцы левой руки в кулак.
– Эээ-ээй, сотник! Ты что делаешь? Кто-нибудь, уймите его! – снова запричитал гном.
– Сейчас я усмирю тебя, коротышка!
Кулак Рагнара с силой впечатался в пухлое лицо коротышки. Потеряв равновесие, гном рухнул, всё ещё исторгая проклятья. Сотник свысока взглянул на него, и бросил, потирая кулак.
– Если ты ещё хоть раз позволишь себе распускать свой грязный язык, я буду и дальше лупить тебя по морде!
Вернулся к костру. Он ждал, что хранители станут его осуждать, но их реакция была совершенно противоположной. Даже Неясыть, которая отчаянно пыталась остановить взбесившегося Рагнара, теперь смотрела на него с уважением.
– Давно пора было ему вмазать! – сказал Догдар. Сотник ничего не ответил; он сидел у костра, наслаждаясь тишиной – видимо, Орлин порядком утомил его. Он, Догдар, и Мергал принялись собирать шатры, Неясыть в это время убирала посуду и остатки снеди. Орлина видно не было: не в силах терпеть боль, которую причинил ему Рагнар, коротышка сидел в стороне, не смея вернуться в отряд. А сделал это только, когда Хранители уже собирались уходить.
– Хватит там сидеть! Идём! – позвал Догдар. – Держи! – он вручил гному его сумку. – Я не собираюсь нести за тобой твою поклажу.
Орлин смутился и взял сумку.
Шли молча. Солнце ещё только поднималось. Сильной властной рукой Светоч заставлял его пробуждаться, как на ниточке, вознося над миром. Золотой Диск Солнца, постепенно набирая силу, вначале нависал над широкой кромкой леса. Затем, оторвавшись от острых вершин, укрепился на небе. Ему потребовалось сделать ещё одно небольшое усилие, чтобы взойти на острый уступ Драконовых Скал. А уже к полудню их вершины скребли края Золотого Диска. Всё это время Хранители шли, лишь изредка останавливаясь для коротких передышек.
Каждый час тень, спускавшаяся с гор к земле, накрывающая крышу и верхушки деревьев, заметно тускнела, поднимаясь, как воздушный шёлковый балдахин. Золотой Диск солнца поднялся ещё немного выше над землёй.
– А всё-таки кто он, этот Зорг? – вдруг спросила Неясыть.
– Магистр Тьмы, – мгновенно отреагировал Рагнар. – Как и его младший брат Сметт, он в совершенстве владеет тёмной магией.
– А что это значит? – продолжала допытываться эльфийка.
– Это значит, что он владеет не только боевой магией, сосредоточенной на призыве существ и разного рода перевоплощениях. Но также может призывать себе на помощь саму Смерть!
– Саму смерть? – испугалась Неясыть. – Почтенный Мергал, это значит, что…?
– Только благодаря этой способности братья получили в своё распоряжение неупокоенные души из недр самого Умертвия. За то, что Смертуш подчинился воле тёмных магов, его невзлюбили в Пантеоне. И навеки изгнали в чертоги Окружающего.
– А что, Смертуш раньше входил в гильдию Старших Богов? – заинтересовался Рагнар.
– Нет, но для него это означало ровно то же самое, что для меня – изгнание из дворца. Царственный Элейм отобрал у меня медальон Войта и навсегда изгнал из королевства без права на возвращение. А его – из чертогов Пантеона, лишив звания Бога и всех благостей, связанных с этим.
– И поэтому его называют Самым Мрачным Среди Богов? – Рагнар не на секунду не сомневался, что Мерлин ответил утвердительно.
– Нагош сообщил, что Зорг слаб…
– Чертоги Хаоса содержат силу, посредством которой он очень скоро вернёт себе былую мощь.
– А как же его брат? – снова вмешалась Неясыть. – Ведь именно на его воскрешение Зорг и потратил всю свою Силу.
– Похоже, что его попытка не увенчалась успехом, но и без своего братца Зорг может наделать в Благоземье немало шуму.
– Это мы и так знаем… – невесело заметил Орлин.
– Но как его победить? – снова вмешалась Неясыть. – Ведь Царственный Дирей знал какой-то секрет. Он знал, что может убить могущественного Магистра Тьмы!
– Проклятый Зорг уничтожил всех, кто мог противопоставить ему хоть что-нибудь. Он забрал с собой Первого Хранителя Великих Весов Равновесия, а вместе с ним и смельчака-правителя…
– Так значит, Хранитель и Царственный Дирей были заодно в той битве?
– Похоже… – Мергал насупил брови: похоже, он о чём-то серьёзно задумался. – Боги не хотели, чтобы Зорг раньше времени узнал о Хранителе, и поэтому никому ничего о нём не рассказывали, – торопливо объяснял он, чтобы как-то оправдать своё незнание.
– А где он сейчас? – спросил Рагнар, искренне надеясь получить ответ.
– Ах, если б я знал…– вздохнул старец. – Там же, где и Царственный Дирей. Рагнар и остальные Избранные Хозяина Сущего размышляли об этом, дорога неумолимо вела их вперёд. Высокие горные вершины, закрывавшие горизонт, становились всё ближе. Видимый кусочек неба казался им таким же чистым, прозрачным, как зеркало; в нём отражались золотые солнечные лучи, ниспадающие с вершины купола на землю, согревая её своим теплом. Всё это было красиво, и казалось настолько естественным, что временами Хранителям не верилось, что там, за голубым куполом, окутанным прохладным воздухом и парящими в нём воздушными, мягкими, словно пух, облаками покоиться царство вечного мрака и холода, где нет жизни, и только Боги, рождённые самим Отцом-Всесоздателем, способны существовать там. Но именно здесь и зародилась жизнь: по воле Творца энергия Хаоса породила этот мир, за короткое время создав истинную благодать…
Самых чувствительных пробила дрожь, а потом мысли отступили. Хранители стали оглядываться по сторонам, чтобы понять, сколько ещё осталось до заветного форпоста. Но вместо этого обнаружили, что Трон Богов на самом краю Пантеона снова опустел – с него по мраморным ступеням на цветущую аллею сошёл Светлейший Из Богов, чтобы уступить место своей дочери, Божественной Тайнии, ибо настал час смены дня и ночи, когда свет сменяет тьму и мир погружается во мрак. Но очень скоро Тайнии снова придётся сбросить свой чёрный балдахин с небесного купола, потому что на трон снова взойдёт Светоч. Он поднимет из далёких чертогов Золотой Диск Солнца, и земля снова осветиться его неиссякаемым светом. Остывшая за ночь, она прогреется, оживёт. Потекут по руслам ручьи, разнося живительную влагу. Питаемые ею, распустятся молодые побеги. Вековые деревья потянут свои корни в недра земли, чтобы насытиться влагой. Бурный ветер будет раскачивать спокойную листву, сметая с ней капли утренней росы. Заглушая его свист, к деревьям слетятся, покидая свои гнёзда, птицы. Шум их крыльев и мелодичное пение растопят тишину Девственного Леса. На водопой сбегутся звери. Люди, гномы, и эльфы, разбуженные солнечным светом, выйдут из своих домов, чтобы встретить новый день, и с новыми силами приступят к своим делам.
– Привал! – скомандовал Рагнар. Быстро развели костер и, пока Неясыть готовила пищу, разбивали шатры. Как только они закончили. Ночная Охотница позвала всех ужинать.
Ели молча. То ли, потому, что все были так голодны, то ли за прошедший день все успели наговориться настолько, что из них и слова нельзя было вытянуть. Видимо, каждый из них был слишком встревожен в эту последнюю ночь. И эта тревога мешала Хранителям. Это она ледяной хваткой сковывала глотку. Это она перемешивала мысли в беспорядочный нервный комок. Заставляла Хранителей думать только о предстоящей битве, выбрасывая прочь из сознания все прочие мысли.